– Продвигается, – не желая вдаваться в подробности, сказала я.
Кира бросила на меня недоверчивый взгляд. И тогда я не удержалась:
– Вчера он прокатил Лию с выставкой и пришел ко мне смотреть кино.
Уважение, с которым посмотрела на меня Кира, дорогого стоило.
Мы и в самом деле провели отличный вечер, но когда он думал, что я не вижу, он смотрел на телефон. То ли следил за временем, то ли проверял, не пришло ли ему СМС от Лии. Если он так хотел ее увидеть, почему не пригласил к себе? Уж я точно знала: никакая выставка не заставила бы Лию отказаться от вечера с Денисом. Я его не понимала, но в любом случае его решение провести время со мной, а не со своей девушкой мне льстило.
Да и дело не только в этом. Рядом с ним я чувствовала себя счастливой. Вот стоило его увидеть, и внутри все приходило в движение и кружилось-кружилось, а еще было просто невозможно утаить улыбку.
– Приятные воспоминания? – заметила Кира.
Я поняла, что иду и бестолково улыбаюсь. В расписании первым стоял русский язык. Учитель – разведенный мужчина сорока лет Павел Дмитриевич, он же вел курс по писательскому мастерству, который так любила Лия.
Мы прошли в класс, учитель куда-то вышел, но на стуле стоял его черный портфель, куда Кира очень ловко и незаметно подкинула письмо, которое я полночи сочиняла. Утром, когда показала его Кире, она долго ухахатывалась, а потом объявила: «Годнота!» Кира купила духи Лии «La Vie Est Belle», что в переводе «Жизнь прекрасна», и не жалея опрыскала конверт и само письмо, дабы доказать, что жизнь может быть не так уж и прекрасна. Повторить почерк госпожи Оболенской, думаю, никому было бы не под силу, поэтому я набрала письмо на компьютере и распечатала его.
Урок прошел спокойно. Павел Дмитриевич пока не обнаружил письмо, но у нас еще четвертым уроком у него же стояла литература. Так что веселье впереди!
Однако я снова испытала досаду, видя, что Лия сияет от счастья. Я не понимала, чему она радуется. Неужели выставка ее так вдохновила? Или же она не усмотрела в нежелании Дениса идти с ней что-то страшное? Нет, Лия не глупа, она должна была заподозрить что-то неладное. Почему же этого не происходило?
Я понимала, что быстро уничтожить такую персону, как Лия, не получится. Но как же мне хотелось видеть Лию не сияющей от счастья и как всегда прекрасной, одетой со вкусом и знающей себе цену, а бледной, раздавленной, в блузке с жирным пятном, которое бы рассказало мне все об отчаянии своей хозяйки.
А пока все было так: Лия явилась с шикарной прической, завитыми локонами, закрепленными на макушке десятком шпилек Swarovski. На девушке была белая блузка, короткие коричневые шорты с черным тонким ремнем, того же цвета плотные колготки, в тон шортикам замшевые ботиночки. Вместо сумочки она пришла сегодня с изящным черным кожаным рюкзачком.
Кире тоже не нравилось, что Лия пребывает в отличном настроении. И тогда она на физике принялась кидать мне записки. А одну из них кинула чуть ли не в учительницу. Та демонстративно развернула записки и прочла всему классу: «Как вчера прошел твой вечер с Деном?»
Я наблюдала за Лией, но та не выглядела удивленной, чем озадачила меня еще больше. Значит, Денис ей все рассказал, значит, они близки куда больше, чем я рассчитывала! И я снова задумалась: не следовало ли мне, сразу как приехала, просто отдать ему дневник? Как я буду выглядеть, если все-таки сделаю это? Лучше поздно, чем никогда? Или…
В столовой, сидя напротив Киры, уплетающей пиццу, я переписывалась с Денисом.
Tef: «Денис, угадай, что идет без ног?»
LI$: «Я – на костылях?»
Tef: «БОЖЕ! Нет!!»
LI$: «Тогда не знаю!»
Похоже, у него очередной приступ меланхолии, связанный с его недееспособностью. С чего бы?
Tef: «Ну как всегда! А ведь я так здорово все придумала! Я загадываю загадку, ты отгадываешь, и я… ☺»
LI$: «Лааадно! Я погуглил. Ответ: «время»!!»
Tef: «Проведем его вместе? У меня есть потрясная идея!!!»
LI$: «Прости, Теф, мы с Лией сегодня уезжаем. Давай в другой раз!»
Tef: «ОК! ☺»
Tef: «Куда вы, если не секрет?»
Денис долго не отвечал, я даже подумала, он вышел из Сети, но в итоге он все-таки написал:
LI$: «Просто вылазка за город. Мне пора!»
Его ответ показался мне уклончивым, но я не почувствовала себя вправе расспрашивать. Если бы хотел, он бы рассказал.
За перепиской я забыла про обед, в итоге йогурт с яблоком отправились в сумку.
Зато на четвертом уроке литературы стало очевидно, что Павел Дмитриевич получил наше письмо. Он встречал учеников у двери и запускал в кабинет, как мне показалось, принюхиваясь к девочкам. И когда мимо него прошла Лия, одарив лучезарной улыбкой, он втянул носом шлейф ее духов и проводил таким потрясенным взглядом, что других доказательств нам с Кирой было не нужно: он вычислил автора письма.
Глава 6
Белое платье
Я стояла перед зеркалом в комнате, поочередно прикладывая к себе комплекты своего самого лучшего белья. На вечер и эту ночь у меня были грандиозные планы.
В дверь раздался стук, и еще до того, как я успела что-то сказать, вошел мой отец.
– Папа! – укоризненно воскликнула я, быстро накидывая шелковый халатик.
– Чем занимаешься? – спросил он, как-то нехорошо глядя на меня.
Я недоуменно приподняла вешалки с бельем:
– А что, не очевидно?
– Мне очевидно, – медленно произнес он.
– В чем вообще дело?
У него были карие пронзительные глаза и тяжелый взгляд, от которого хотелось спрятаться. В светлых волосах практически не была заметна седина. Крупный, высокий и широкоплечий, своим присутствием он превращал мою довольно просторную спальню в какую-то тесную кладовку.
Отец полез в карман пиджака, достал какой-то листок и протянул мне.
– А вот в чем!
Я взяла листок и, развернув его, пробежалась по тексту глазами:
«Я узнаю вас в каждом мгновении этого мира! Ваши глаза – это мед в солнечный день, а голос – тот же мед, что льется в чан с ложки, густой, обволакивающий и такой сладкий. Ваша улыбка заставляет меня дрожать, точно осиновый листок под натиском ледяного осеннего ветра. Я мечтаю, чтобы ваши руки, такие сильные и мужественные, руки, которые касаются моей тетради, прикоснулись и ко мне. Я люблю вас. Покажите мне, что и я вам не безразлична!»
– Что это? – скривилась я.
– Ты мне расскажи, дочка!
Я отшвырнула листок.
– Понятия не имею. Какой-то пошлый роман!
– А знаешь, как называется этот роман?
Я дернула плечом.
– И как?
– Твоя тайная жизнь! – Отец поднял листок, поднес его к носу и сказал: – Не лги мне! Что тебе понадобилось от этого старого козла?
– Ты о ком?
– О преподавателе по писательскому мастерству, будь он неладен! – взорвался отец. – Меня вызвали в школу и вручили вот это, – брезгливо сморщился он, глядя на листок.
– Пап, я впервые это вижу.
– Преподаватель говорит, ты подкинула письмо ему в сумку. – Отец встряхнул письмом. – От этой бумажки за версту несет твоими духами, Аврелия!
Когда он называл меня полным именем, ничего хорошего ждать не приходилось.
– Меня кто-то подставил.
– Что ты несешь! – еще больше разозлился он. – Ты учишься в школе, а не на политической арене крутишься волчком! Подставили ее!
– Папа…
– А я-то думаю, чего она бегает два раза в неделю к этому литераторишке! – Он смял в кулаке письмо. – Все. Ноги твоей больше на его дополнительных занятиях не будет. Поняла? – Он шумно выдохнул. – Тебе это вообще ни к чему. Писать романсы! Ты поступаешь в следующем году на факультет политологии! Где кафедра политического управления и где журфак – чувствуешь разницу?
– Но папа! – вскричала я. – Послушай!
– Рот вымой, прежде чем говорить со мной! – И он хлопнул дверью.
Я плюхнулась в кресло, посидела так минут пять, а потом вскочила и принялась дальше выбирать наряд. Ничто не испортит мне сегодняшний вечер и ночь.