И действительно, что могло случиться с доктором Меэрике и псом-санитаром? Куда-то задевала их Керсти? Бросила и забыла…

Для начала сержант решил позвонить Пинну — он прекрасно играет в прятки, жмурки и прочие игры. Телефон, конечно, не отвечал, потому что, как мы знаем, Пинн отправился на ракетодром и уже сам спешил к сержанту, чтобы узнать, в чем дело.

Сержант Тирр показал Пинну тревожную Мишкину радиограмму, и пока тот ее читал, успел наметить план действий.

— Надо ехать в Квартирляндию, разузнать все подробности, и немедля! Если они действительно пропали, придется начать розыск.

Поскольку Сири показала себя при защите Циркового Материка отважной воздухоплавательницей, сержант Тирр разрешил ей отправиться в путь вместе с Пинном. Оба расположились в серебристой двухместной ракете и через минуту уже стартовали. Когда ракета набрала высоту, Пинн взял курс на кровать Каарела, куда Керсти имела обыкновение укладывать днем своего игрушечного мишку.

— Эх, — сокрушался Мишка, — самое плохое, что Керсти и Каарел сами не знают, куда делись доктор Меэрике и пес-санитар. Они думают, что их унесло ветром на новой моторной лодке Каарела в открытое море.

Он успел кое-что разузнать, прежде чем прибыла ракета с Пинном и Сири. А дело было так. После завтрака отец обещал поехать с Керсти и Каарелом на море купаться. Каарел взял с собой новенькую красную моторку, которая работала от батарейки, а Керсти прихватила из Комнаты Кукол доктора Меэрике и ее верного пса-санитара по имени Гав — во всяком случае, так говорили пациенты, ожидавшие приема у доктора Меэрике. Их, к счастью, с собой не взяли. Вечером того же дня Мишка собственными ушами слышал, как Керсти ругала Каарела за то, что тот потерял ее игрушки. Она даже плакала, так ей было жаль куклу и бархатного песика. Мишка уже тогда почуял неладное, а когда и на следующий день после приборки Меэрике и Гав не нашлись, он попросил живущего в Шкафии космонавта дать радиограмму в Кукарекию.

— Ума не приложу, что делать, — сокрушался Мишка. — Очевидно, они за пределами Квартирляндии, и тогда отыскать их очень и очень непросто.

— А ракета на что! — не сдавался Пинн. — Попросим того же космонавта из Шкафии…

— Если ты имеешь в виду ракету-свисток, то Каарел ее давно сломал. Совсем. Так что космонавту летать не на чем, — охладил его пыл Мишка.

Тут Пинн призадумался.

— А давайте попросим профессора Мудрова придумать новую ракету. Такую, на которой мы могли бы летать куда угодно. А, Сири? — обратился он за поддержкой.

— Конечно, попросим профессора, — обрадовалась Сири. Уж очень ей хотелось помочь доктору Меэрике.

Мишка же оставался серьезным и рассудительным.

— Во-первых, вам, жителям Рисовании, далеко залетать нельзя, опасно. Во-вторых, никто из нас даже приблизительно не знает, где искать. Вот если бы вам удалось пробраться на балкон к цветочным ящикам, там часто бывают пчелы, я их не раз видел, когда Керсти устраивала меня на балконе позагорать. Пчелы очень много летают, много видят и слышат, их можно порасспросить.

Поскольку все равно никто ничего конкретного не предлагал, Пинн согласился с Мишкиным предложением.

— Если что узнаем, сообщим, — сказал он медвежонку на прощание.

К счастью, светило солнышко, было тепло, и дверь балкона была приоткрыта, так что Пинн ловко направил ракету в щель и посадил ее на край коричневого цветочного ящика. Пинн и Сири выбрались из ракеты и спрыгнули на землю. Взявшись за руки, они отправились между белоснежными и темно-лиловыми цветами на поиски пчел.

Но первым обитателем цветочного ящика, который попался им на глаза, был Дождевой Червь.

— Если хотите, я могу поискать ваших пропавших друзей здесь, в земле, — любезно предложил он. — Только навряд ли они тут.

Что ж, ничего другого он предложить не мог.

После продолжительных поисков Пинн и Сири все-таки увидели пчелу. Она уже обработала не один цветок и собиралась улетать.

— Погодите! Не летите! — закричал Пинн. — Нам нужно с вами поговорить!

Он спросил у пчелы, не слыхала ли она случайно о докторе Меэрике и ее верном псе-санитаре по имени Гав.

— Мы их ищем. Может, вы их где-нибудь встречали?

И он описал внешность доктора и ее санитара.

— Я тоже уважаю докторов, — заявила пчела. — Они считают, что мед очень полезен, и рекомендуют его всем-всем-всем, особенно у кого болит горло. И особенно детям. А что может радовать больше, чем сознание того, что твой труд приносит пользу другим! Но вот в поисках я вам помочь не могу. Ведь мы, пчелы, летаем лишь между ульем да тем местом, где собираем нектар для меда. Разумеется, я поговорю с подружками из своего улья, те разнесут весть во все края — пчел на свете много, может быть, кто-то действительно что-то знает о ваших друзьях.

И пчела пообещала, что как только хоть что-нибудь услышит про доктора Меэрике и ее пса-санитара, сразу даст весточку в Кукарекию.

— Можно через здешнего Дождевого Червя, — сообразила Сири. — Вы если что узнаете, ему скажите, а уж мы будем его навещать, спрашивать.

Это было правильное решение, потому что пчелам залетать в Квартирляндию крайне опасно — выбраться трудно, можно удариться о стекло — оно же прозрачное.

— Ладно, — неохотно согласилась пчела, — хотя мы с Дождевым Червем не больно дружим.

Пинн и Сири попросили Дождевого Червя накрепко запомнить, что расскажет ему пчела, если ей удастся что-то разузнать. Обретя надежду, вернулись они в Кукарекию. Кое-как скоротали ночь и наутро, едва дождавшись, когда откроют дверь на балкон, чтобы проветрить комнату, помчались к цветочному ящику. Однако от пчелы пока не было никаких вестей.

Новостей не было и на следующий день. А игрушки Керсти и Каарела распространили по Квартирляндии новое волнующее известие: Керсти опять не в духе, в Кукольном театре отменили представление, потому что в Страну Сказок сбежали два кукольных артиста — Бяка-Задавака (он так часто играл всяких надменных маркизов и гордецов-баронов, что и сам загордился) и матрос Тельняшкин. Говорили, что они воспользовались чужой моторной лодкой, которая была на берегу, когда театр выступал в пионерском лагере. И что лодка была красного цвета…

— Нет ли здесь связи? — горячился дядюшка Крилло, вращая круглыми глазами. — Следы доктора и санитара тоже обрываются у моря! И лодка у Каарела красная, и она пропала — поразмыслим хорошенько над этими фактами, нет ли между ними связи?

— Большое спасибо, только что тут думать, — рассердилась тетя Цирпа. — Связь очевидна: в море все до единого промокнут!

— Ну, спасибо, ну, просветили, — покачал головой сержант Тирр.

— О том, что вода мокра, знает каждый ду… — и сержант запнулся, потому что для рифмы нужно было произнести не очень вежливое слово.

— Если актеры угнали лодку Каарела, доктор Меэрике и Гав вполне могли очутиться в ней, — согласился Пинн с предположением дядюшки Крилло.

— А куда сбежали актеры? — заинтересовалась Сири.

— Если б знать! — вздохнул дядюшка Крилло. — Говорят, что Бяка-Задавака давно мечтал о каком-то необыкновенном острове, и других с собой звал. И остров этот будто бы очень далеко, за синими морями, за высокими горами.

— Значит, без ракеты не обойтись, — сделал вывод Пинн. — Мы должны срочно обратиться к профессору Мудрову, чтобы он немедленно засел за чертежи космического корабля.

— Кстати, ему бы заодно поразмыслить, куда могли деваться беглецы. При его-то мудрости и эрудиции! — воскликнула тетя Цирпа и пожала плечами — это должно было означать, что будь у нее столько ума, сколько у профессора, она бы в два счета все решила.