Он не ошибался. Их ожерелья из бус задушили их, пока он вязал им руки с помощью деревянных бусинок на их браслетах. Браяр встал на колени, и коснулся лишённого бусин места на обёрнутом вокруг горла мага шнуре. Хлопок. Бусы были нанизаны на хлопковый шнур. И не только — от шнура шло покалывание остатков магии, которую он очень хорошо знал.

Он спустился на твёрдую землю, и подошёл к своей наставнице. Она садилась, и говорила с Капитаном Рана. Когда они остановились и посмотрели на него, Браяр сказал:

— Хлопок.

Розторн подняла бровь, глядя на него.

— Ты задушила их хлопковыми шнурами их собственных магскими ожерелий. Она что, даже не пытались тебя остановить?

— Они даже не могли определить, что я была там, — спокойно ответила Розторн. — Браяр, они правда не понимают окружающую магию. Мы здесь будем очень полезны.

Её голос звучал очень рассудительно.

— Ты легко мог бы проделать то же самое.

Она посмотрела на Капитана Рана:

— Не мог бы кто-нибудь развести нам маленький костёр? Нужно собрать эти бусины, и сжечь их, пока они не попали в чьи-то ещё руки.

Они с Браяром пошли собирать бусы, пока капитан отдавал приказы.

Потребовалось потратить часть их запасов трав, не дававших магии распространиться, но они удостоверились в том, что все бусы янджингских магов были уничтожены в милом, жарком костре. Они даже смогли уничтожить наборы магов врага. Какая-то часть Браяра хотела порыться в них, просто из любопытства. Розторн указала на то, что как они сами оставили сюрпризы в своих наборах мага для любителей совать нос в чужие вещи, так и от янджингских магов можно было ожидать чего-то похожего. Браяр и Эвви вздохнули о упущенных возможностях, и позволили наборам сгореть.

К тому времени, как они закончили, вернулись Парахан и другие гьонг-шийские войны, доложив успех на дороге. Не осталось ни одного янджингского солдата, который смог бы доложить о гьонг-шийских солдатах на перевале. И гьонг-шийцы, получившие повреждения, были лишь легко ранены, что с точки зрения Браяра было не менее хорошо. Розторн, Браяр, и лекари Капитана Раны смогли их быстро подлатать перед тем, как все они пустились в путь.

Они недолго ехали, прежде чем Браяр заметил, что Эвви качается в седле. Рана позволил ему пересесть на одну из выживших лошадей, чтобы он мог посадить Эвви перед собой в седло: пони Браяра не оценил бы дополнительную нагрузку. Эвви была вымотана. В последнее время работа не выжимала её так, как в этот день, но она прежде никогда не меняла пути такого количества камней столь разными способами.

Браяр спросил Рану, смогут ли они остановиться на достаточно долгий срок, чтобы приготовить горячий чай или суп, но тот отказал в остановке. Браяр понимал — если в этих холмах был один отряд врага, то их могло быть и больше, — но отчаянно беспокоился о своих спутницах. Наконец Парахан подхватил Розторн, пока она начала соскальзывать со своего мула, и затянул её к себе, чтобы она тоже ехала с ним. По крайней мере капитан послал всадников вперёд в свой лагерь, чтобы приготовить горячие напитки и еду к их прибытию.

В лагере Парахан и Браяр завернули Розторн и Эвви в одеяла, и посадили их перед капитанским костром, где к ним присоединились Капитан Рана и Сержант Кэнбаб. Браяр был ошарашен, когда Кэнбаб снял свой шлем, высвободив свисавшую до пояса косу чёрных волос. Она улыбнулась, видя его явное удивление.

— Сержант Кэнбаб — моя правая рука, — сказала капитан. — Без неё мне было бы трудно. Немало гьонг-шийских женщин служит в армии до замужества. Некоторые из них остаются и после брака, как сержант и Генерал Сэруго.

Кэнбаб поклонилась Розторн:

— Люди хотят узнать, могут ли они съесть кур посвящённой.

— Мои кошки! — устало воскликнула Эвви, пытаясь выкарабкаться из одеял. — Они на самом деле кошки. Вы не можете их есть!

— Я сниму заклинание, — сказал ей Браяр. — Допей этот чай, и сделай себе ещё чашку.

Он встал, пытаясь не застонать. Он тоже сотворил много магии, не имея возможность почерпнуть ещё у своего лучшего шаккана, который сейчас находился на пути в Ханджэн. У него ныл каждый мускул в его теле.

Клетки поставили рядом с маленькими круглыми палатками, в которых должны были спать Розторн, Эвви, Браяр и Парахан. Подойдя к ним, Браяр покачал головой, глядя на стоявших рядом солдат.

— Простите, ребята, — сказал он на тийон, надеясь, что они поймут. — Они не такие вкусные, как вы думаете.

Встав рядом с кудахтавшими клетками на колени, он пробормотал слова, которым его научил мимэндэр.

Внезапно клетки, куры и куриные звуки исчезли. Судя по выражению морд Асы и Мячика, Браяр понял, что они собирались заставить людей заплатить за особо долгий сон, в который они впали после дозы сонных трав.

Монстр высунул свою голову через отверстие в боку его корзины, и пискнул. У него был очень тонкий голос, для такого большого кота. Браяр осклабился:

— Ты ведь не в обиде, а, старик?

Эвви подошла к нему, покачиваясь, с опухшими от усталости глазами.

— Я не могу установить запорные камни, чтобы помешать им разбежаться, — заныла она. — Я слишком устала!

— Я управлюсь с травами, — сказал Браяр. — Не волнуйся. Та палатка — для вас с Розторн. Иди спать.

Эвви сумела заползти в маленькую палатку. Когда он чуть позже заглянул внутрь, Браяр обнаружил, что она повалилась на свою открытую скатку, даже не накрывшись. Он выдернул одеяло из-под неё, и накрыл Эвви, молча поблагодарив того, кто установил палатки.

Проведя круг из трав вокруг палатки женщин, чтобы кошки могли бродить в его пределах, он выпустил их из корзин, и покормил их размоченным в воде сушёным мясом. Потом он отправился искать еду для себя самого.

Солдаты пригласили его поесть с ними: чашка чая с маслом, и миска мучная масса, смешанная с сыром и чаем — судя по всему, это был обычный паёк. Браяру доводилось есть и более необычные, и менее приятные, блюда. Он умял свою порцию, и поблагодарил солдат.

Они засмеялись:

— Обычно иностранцы это просто выплёвывают, — объяснил ему повар на тийон.

Браяр не собирался говорить ему, что не выплюнул и более странные блюда, подававшиеся при императоре. Во-первых, они сообща решили молчать о проведённом в Дохан времени. Во-вторых, он не хотел, чтобы эти люди посчитали его снобом.

— Вы никогда меня не поймаете на разбрасывании хорошей еды, — искренне сказал он.

Браяр поклонился, и вернулся к капитанскому костру.

Розторн там не было.

— Она пошла спать, — сказал ему Парахан.

Он затачивал свои мечи.

— Капитан Рана мне тут говорит, что императорские войска нанесли мощный удар через Перевал Ледяного Льва, Зелёный Перевал, и вдоль северной равнины неделю назад. Генерал Сэруго узнала об этом лишь два дня назад. До сегодняшнего дня она не была убеждена, что Янджинг мог послать войска по Перевалу Снежного Змея. Большинство людей оставляли его в покое во время прошлых нападений. Он слишком узкий для переброски в Гьонг-ши нормальное число войск.

— До сегодняшнего дня мы никаких солдат не видели, так что они точно двигались впереди нас. Если они попробуют послать ещё солдат, им будет весело, — сказал Браяр. — Мы заткнули пограничный пост шипами. Там им не пробраться без помощи действительно хорошего мага. Мы сделали растения устойчивыми к топорам, огню и куче магии, мы с Розторн.

— Император не послал в этом направлении армию, — ответил капитан. — Тем не менее, он может пустить нам немного крови, и удержать наши войска здесь, на юге, используя лишь мельчайшую часть одной из своих армий, если пожелает. Он может себе позволить терять здесь солдат; мы — нет.

Он встал.

— Мы выедем перед рассветом, и будем скакать без устали весь день. Поспите.

К тому времени, как их поездка вглубь Гьонг-ши закончилась, Браяр больше никогда не хотел слышать слова «скакать без устали». Его зад и бёдра, привыкшие к неторопливому темпу езды каравана, так натёрлись и покрылись волдырями, будто он только что в первый раз сел в седло. Розторн и Эвви было не лучше, а Парахану, который провёл несколько лет во дворцах Уэй-шу пешком, было ещё хуже. Каждый вечер все четверо накладывали за свои мозоли мазь, и старались не жаловаться. Было слишком важно добраться до людей, которые были их друзьями в течение тех долгих зимних месяцев.