Арха подошла к решетке, взявшись за прутья обеими руками. Промороженный металл холодил ладони даже сквозь перчатки.

Ни одно окно в доме не светилось, что и неудивительно, наверное. Ночь уже сдавалась, время шло к утру. Но лекарке не понравилось, что на дорожке, припорошенной снегом, не было ни следа. Морозы ударили почти четыре дня назад. Значит, тут никто не появлялся как минимум столько же. Кажется, сыщицкая команда ведуньи не тот дом нашла.

Сбоку кто-то тихо свистнул. Ируш встрепенулась, словно прислушиваясь, но явно не к свисту. Потом коротко, хрипловато гавкнула — точь в точь, собака, потревоженную со сна.

— Можно идтить, стрис, дверь отворили.

Она скользнула к калитке и, не обращая внимания на немалую цепь и замок, которые оказались наброшенными на прутья только для виду, открыла дверцу, вопросительно глядя на Арху. Та решилась последовать за малявкой не сразу. Взлом входной двери в планы лекарки никак не входил. Но, с другой стороны, не останавливаться же на полпути? Тем более что дом явно был необитаем. Где-то на периферии сознания маячила мысль о том, зачем ей пустой дом?

Но додумывала ведунья уже на ходу. Девицы почти бегом пробежали по дорожке, залитой светом уходящей Луны. Архе казалось, что снег под подошвами ее сапог скрипит так громко, что этот звук просто обязан перебудить всех спящих в соседних домах. Сердце у лекарки колотилось где-то в горле, и сглотнуть его никак не получалось. Во рту поселился устойчивый, кислый привкус меди.

На крыльцо она взбежала, едва не врезавшись в стену. Ируш сердито цикнула на ведунью, приложив палец к губам, и легко нажала на закрытую, вроде бы наглухо, створку. Дверь бесшумно, как будто на нее заклинание наложили, приоткрылась, демонстрируя непроницаемую, как сама Тьма, черноту. Лекарка протиснулась в щель, пропустила малявку и закрыла створку, опершись об нее спиной и давая глазам привыкнуть к мраку.

В доме оказалось на удивление тепло. Пахло горящими дровами, свечным воском и сухими цветами. Взломщицы очутились в коротком коридорчике, в конце которого выгибалась змеей крутая лестница на второй этаж. За одной из дверей была кухня с не потухшим до конца очагом — угли тлели под тонкой пленкой золы. За другой находилась комната, в которой, наверное, обитала прислуга. Но сейчас в ней никого не было — даже постель аккуратно застелена.

Арха тихо, как мышь, поднялась по лестнице на второй этаж и снова оказалась в узком коридорчике и опять с двумя дверьми. Правая открылась в спальню, пахнувшую спертым, затхлым воздухом. Воняло залежанным бельем, немытым телом и даже ночным горшком. Кровать, занимающая большую часть комнаты, выглядела так, словно в ней медведь ворочался. На прикроватном столике стоял поднос явно с завтраком. Только вот на куске сыра уже поблескивала в лунном свете корочка плесени. И никого живого.

Вторая дверь вела в ванную комнату. Стоило ее толкнуть, как в коридор вырвались влажные, пахнущие розовым маслом, клубы пара. Помещение освещали свечи, стоящие на полу. Но Арха на них и внимания не обратила. Гораздо больше ее заинтересовала голая, показавшаяся лекарке синей, рука, безвольно свешивающаяся через бортик ванной. На кисть словно кто-то багряную, слишком короткую, перчатку натянул. С кончиков пальцев капали тягучие капли, беззвучно падающие в немалую лужу, натекшую на потемневший от влаги деревянный пол.

Эти-то капли и вывели ведунью из ступора.

— Неси сюда одеяло. Найди простыню, только чистую. И халат. Живо! — прикрикнула Арха на Ируш.

Хотя девчонка в окриках не нуждалась. Стоило ей получить указания, как малявку словно ветром сдуло. Ведунья, не столько развязав, сколько разодрав завязки плаща, бросилась к ванне. Девушка, лежащая в еще теплой, абсолютно красной, воде, была жива. И сердце ее билось довольно уверенно.

Левую-то руку она вскрыла хорошо, твердо, от самого запястья и до локтя. А вот на правую смелости уже не хватило — только кожу порезала. Но крови несостоявшаяся самоубивица потеряла немало. Была бы она демонессой или, хотя бы, бессой, то заработала бы от лекарки только увесистую пощечину. Но в ванне плавала чистокровная человечка. И эту дуру нужно было спасать всерьез.

Арха потянула наружу безвольное, обмякшее и страшно тяжелое тело, которое никак не поддавалось. Платье лекарки моментально вымокло насквозь. Кое-как перевалив девушку через бортик и убедившись, что воды она не наглоталась, Арха стащила бедолагу на пол. Когда ее босые ноги брякнулись об пол, сшибая свечи, ведунья поморщилась. Но, к сожалению, демонической силой ее Мать обделила. И романтически таскать дев, попавших в беду, на ручках, Арха физически не могла.

Ируш уже проворно расстилала на полу одеяло, бросив простыню и халат на бортик ванной.

— Стрелой лети в особняк лорда Харрата, — невнятно приказала лекарка, перекусывая шов простыни и раздирая полотно на ленты. — Знаешь, где он? Умница. Узнай, где можешь найти самого лорда. Отыщи его и скажи, чтобы он волок свою задницу сюда. И меня не интересует где, но пусть он мне достанет хотя бы нитки и иглы. Только хирургические, а не портняжные, — ее взгляд упал на портрет, прислоненный к стене напротив ванны. — И пусть принца с собой прихватит.

— Арха! — раздался снизу рев разъяренного быка в гоне, которому телку показали, да тут же спрятали.

— Вот за что мне это все? — вздохнув, спросила ведунья у девицы, которая приходить в себя пока не собиралась.

Лекарка с удовольствием пристроилась бы рядышком с ней в глубоком обмороке. Только вот отлеживаться ей никто бы не дал, да и дела еще оставались. Поэтому Арха тяжело поднялась с колен и вышла на верхнюю площадку лестницы. Только для того чтобы столкнуться с совершенно озверевшим от бешенства демоном. Он еще подняться не успел, поэтому у девушки была редкая возможность смотреть на него сверху вниз.

— Инструменты принес? — поинтересовалась Арха, не давая ему и рта раскрыть.

Хаш-эд, испепеляя лекарку взглядом, сунул ей в руки кожаный ларчик. Девушка откинула крышку, бегло осматривая содержимое, и удовлетворенно кивнула.

— Убивать потом будешь, — мило улыбнулась она, хотя гримаса вышла несколько нервной. — Мне еще там девицу надо заштопать.

— Аниту? — недоверчиво спросил второй рогатый.

Для того чтобы рассмотреть его, Архе пришлось встать на цыпочки, заглядывая за плечо Дана. Да, два хаш-эда на узкой лестничке — это зрелище не для слабонервных! Особенно рога, царапающие косо уходящий вверх потолок, впечатлили.

— Доброе утро, Ваше Высочество, — лекарка решила побыть вежливой, — понятия не имею, как зовут матушку вашего бастарда, но, по всей видимости, ее.

— Дан, ты можешь объяснить, что твоя зверушка лепечет?

Ведунья потянула лорда Харрата за рог, привлекая к себе его внимание.

— Его ты тоже потом убьешь. Ты всех убьёшь, но потом, хорошо? Данаш, не создавай пока лишних сложностей. Лучше приготовь чай, много, крепкого и очень сладкого. Я знаю, ты умеешь. А если сваришь бульон, то цены тебе не будет.

Лекарка легонько поцеловала лорда, и для этого ей в кой-то веки пришлось наклониться. Гвардеец ответил, но как-то растерянно.

— Ну, вот и замечательно!

Арха осмотрела толпу демонов, сгрудившихся внизу, выбирая наименее впечатлительного, но здравомыслящего. И еще раз тяжело вздохнула. На выбор ведунье предлагались либо здравомыслящие, но впечатлительные, либо наоборот.

— Лорд… А, Тьма, все равно не помню, чего ты там лорд! Короче, Ирраш, мне твоя помощь нужна. Повитухе, которая роды принимала, надо бы руки вырвать и в задницу вставить. Мне помощник потребуется.

— Ты мне предлагаешь быть помощником повитухи? — ушастый не только уставился на девушку своими немигающими желтыми глазищами, но, видимо, для верности, еще и пальцем себе в грудь ткнул.

— Скорее уж помощником хирурга. Давай-давай, шевели копытами. Гипнотизировать потом меня будешь. И кто-нибудь из вас, мессиры, пусть приведет спальню в нормальный вид. Про горшок не забудьте.