Он сказал: «Я не знаю, что делать» - и это звучало единственно возможной правдой. Той, которую он мог себе позволить. Поэтому ведунья поверила. И услышала все то, что хотела бы слышать.

Да, наверное, она была настоящей дурой. Да, стоило себя больше уважать. Да, Арха научилась жить без него и эта жизнь ей, в общем-то, нравилась. Но… Опять эти проклятые «но». Десятки, сотни «но». Они найдутся всегда.

А, может, Ирраш был прав – и она была всего лишь самкой с тупыми, примитивными инстинктами. Но девушка же сама свою жизнь с ним связала. И имелся ли в том поступке вообще какой-то смысл, если для неё даже не гордость - гордыня важнее?

Арха запустила руку ему в волосы, пропуская сквозь пальцы тяжёлые, прохладные пряди.

- Данаш, ты протягиваешь мне руку, а я иду за тобой. Только так правильно и только так может быть. И ничего с этим не поделаешь.

- А ты сможешь? – спросил он глухо, не поднимая головы.

- Смогу, - уверенно ответила ведунья, - не сразу и не всегда. Так что тебе придется набраться терпения. Но, в конце концов, смогу. Потому что мне плохо без тебя, я без тебя не могу. Нет, я живу, конечно, но это какая-то не такая я. Ты мне нужен, всегда, везде и только ты. Потому что я тебя люблю.

Оказалось, что выговорить это легко, очень легко. Так же естественно, как быть с ним.  В мыслях все кажется сложнее, чем в реальности, особенно когда сам себе придумываешь страшилки, непреодолимые препятствия и прочие ужасы.

Дан поднял голову, глядя на нее. Его глаза были непроницаемы, как сама Тьма.

- Скажи это еще раз, пожалуйста, - попросил он тихо.

- Я. Тебя. Люблю. Потому что ты самый лучший демон. И потому что по-другому просто не может быть.

Архе казалось, будто она просыпается. Словно эти полгода в её теле действительно обитал кто-то другой, а она всего лишь поглядывала сквозь полудрёму. Наверное, потому что ведунья и вправду могла жить исключительно рядом с ним. Лекарка не знала, как это сказать вслух, чтобы не звучало избито и пафосно. Но, наверное, эти слова и затёрли так, что только они и могут быть правдой от начала времен и до конца мира. Поэтому она просто молчала, перебирая его волосы и кончиком пальца поглаживая прохладный, словно полированный, рог.

Но уже в следующую минуту Архе захотелось снова уснуть и не просыпаться уже никогда. Потому что на пороге беседки появился Ирраш. Он оглядел парочку мрачным взглядом, развернулся и обоими кулаками так вдарил по столбу, поддерживающему крышу, что все строение загудело, словно набат.

- Тьма, Тьма, Тьма! – взревел шавер и саданул по ни в чем не повинной беседке еще раз.

Все-таки, у ушастого был истинный талант портить окружающим настроение.

[1] Адюльтер – супружеская измена.

Если хотите получить сбывшуюся мечту, то проследите,

чтобы рядом с вами был добрый волшебник, а не болтливый сказочник.

(Из наблюдений профессиональной принцессы)

- Я из штанов выпрыгиваю, лишь бы убедить окружающих: она к тебе отношения не имеет! – бесновался Ирраш, мечась от одной колонны у входа в беседку к другой. – Я трое суток сплю по два часа! Я пытаюсь выудит всё – самый крохотный компромат на тебя, любые крючки! Ты знаешь, чего стоит их зарыть?! Я ради этого пошёл на этот драный Тьмой бал! А ты чего делаешь, а?! Хочешь прибавить ещё один способ для шантажа? Ты все мои усилия отправляешь в Бездну, стоит только глянуть на эту…

- Ирраш… - спокойно предупредил вулканизирующего бессильным бешенством шавера Его лордство.

Пока ушастый, брызгая слюной, сверкая в темноте глазами и колотя несчастную беседку, доказывал хаш-эду, что тот полный, окончательный и неизлечимый идиот, лорд продолжал сидеть возле подола ведуньи на корточках. И, не отрываясь, смотрел на ведунью. Он её даже руками не касался, просто смотрел. А она улыбалась ему.

Этих двоих бесящийся желтоглазый волновал не больше чем зрители. Которые, случайно, наверное, все чаще решали, будто дорожка за разросшимися кустами, окружающими беседку – это самое удобное место для прогулок во всем парке. Городские стражники, которые появились под этими самыми кустами, словно выросшие из земли, как грибы, Арху с Даном занимали ещё меньше.

Их ничего не интересовало, кроме друг друга. Вполне возможно, в данный момент мир вообще существовал только для них одних.

- То есть, ты слышишь исключительно оскорбления в адрес этой… - шавер пожевал губами, словно подбирая подходящий эпитет, - человечки?!

Видимо, подбор уместных слов дался ему нелегко. Арха была готова поспорить, что в запасе у ушастого множество красочных и ярких сравнений, предназначенных для её особы. Но вряд ли хаш-эд их бы оценил.

 - Нет, их я тоже не слышу, - лорд улыбнулся девушке так, как умел он один – глазами. – Но тебе это вслух лучше не произносить. Иначе ты вообще разучишься издавать осмысленные звуки.

- Дан, я умоляю тебя, собери мозги и подумай ими хоть немного!

Лекарка даже на миг оторвалась от разглядывания лица лорда. Потому что голос шавера действительно звучал умоляющий. По настоящему, без дураков. А просящий ушастый – зрелище, которое стоило видеть. В течение одной жизни второй подобный шанс вряд ли мог выпасть. Но вид капитана стражи, который для убедительности аж руки молитвенно перед грудью сложил, занимал Арху недолго. А хаш-эда не заинтересовал вовсе.

- Дан, ты понимаешь, чем ты рискуешь? – не унимался желтоглазый, с упорством, достойным лучшего применения, пытаясь воззвать к разуму демона.

- Ничем, - спокойно ответил хаш-эд.

- Ты карьерой своей рискуешь! – рявкнул Ирраш.

- Я и говорю – ничем.

Дан взял-таки руку ведуньи в свою, перебирая её пальцы, проводя их подушечками по своим губам – медленно, нежно. От такой немудреной ласки Архе вдруг стало трудно дышать. Ей казалось, что пространство внезапно изменилось, странно искривилось. Она раньше не понимала, как далеко от неё был демон. Даже когда находился рядом. Но сейчас, уедь он хоть за море, хаш-эд все равно остался бы близко. Так близко, насколько это вообще возможно.

Кто им подарил такую магию, Мать или сама Тьма, Арха не знала. Но лишь это и казалось правильным – искривлённая Вселенная, кокон, в центре которого находились они двое. А все остальные, маленькие и незначительные – где-то там, далеко, за её пределами.

И отменить волшебство не мог никто.

- Тьма! Тебе что, вообще на все плевать? – казалось, шавера готов хватануть инфаркт.

- Да, - четко и ясно ответил лорд.

Он шевельнулся, как будто хотел развернуться к Иррашу, но Арха ему не дала. Она мягко высвободила свою руку, положила ладошки на его щеки, словно обнимая лицо демона.

- Давай просто уйдём отсюда? – попросила она. – Вот просто встанем и уйдём, а?

Девушка и сама не слишком хорошо понимала, откуда у неё взялась уверенность, что Дан выполнит любую её просьбу. Вздумай ей захотеть Луну, хаш-эд, пожалуй, небо с землёй свёл – но достал бы требуемое. В принципе, никогда раньше она ни о чем его и не просила. Но сейчас была убеждена – исполнит. Наплюёт и на сходящего с ума Ирраша, бросит бродящую где-то там Адашу – и сделает так, как она, Арха, захочет.

От этой уверенности стало немного неуютно и ещё чуть-чуть стыдно. Наверное, в возмущениях ушастого своя сермяжная правда имелась. За ним водилось много грехов и всего одна добродетель: преданность шавера Дану зашкаливала за пределами простого понимания.

Но, с другой стороны, такая её власть над непреклонным, непоколебимым, блистательным, Тьма знает каким ещё демоном, голову кружила.

Дан ей ничего отвечать не стал. Он только глянул на девушку как-то так, что она поняла – волей или неволей, но ведунья высказала вслух его самое горячее желание. Гвардеец встал и подхватил Арху на руки, не обращая внимания ни на кого и игнорируя всё скопом, пошёл к выходу.

- Замечательно! Отлично! Ве-ли-ко-леп-но! – Ирраш поднял руки вверх, словно сдаваясь, и даже с дороги отошёл. – Могу я узнать, куда ты направляешься? Не из праздного любопытства спрашиваю. Надо же мне знать, откуда тебя вытаскивать, когда все окончательно полетит во Тьму?