Девушке пришла в голову дельная мысль. Если она сможет убедить кудрявого, что и сама осознает, насколько ведунья «не пара» высшему лорду, то он донесет это до хаш-эда? Тогда все вопросы отпали бы сами собой. И сошлись бы они только на одной задолженности. Той, что касается финансов. А то Архе все больше мерещилось, что Дан в свои долги еще и ее нежную привязанность записал. И девушке такое совсем уж ни к чему было.

— Адин, я прекрасно понимаю…

— Я не спрашивал, что ты понимаешь, — мягко оборвал ее демон, машинально перебирая кружева на одеяле. — Я спросил, чего ты сама хочешь.

— Да какая разница, чего хочу я! — никогда раньше ведунье не доводилось вести таких разговоров. И сейчас Арха отчетливо поняла, что они ей категорически не нравятся. — Можно подумать, от меня тут что-то зависит.

— Подумать можно. И от тебя действительно многое зависит. Но одно дело, если ты хочешь за него замуж. И совсем другое, если ты хочешь просто с ним быть. На первое даже не рассчитывай. Ему никто не позволит этого сделать…

— Ты откуда упал? — у нее от удивления глаза на лоб вполне реально поехали. — Я об этом и не думала даже… Да это вообще из разряда бреда! И, собственно, замуж я не собираюсь. Ни за лорда, ни за кого-то другого. Да и ведуньи вообще редко замуж выходят.

— А вам что, запрещено? — заинтересовался ивтор.

— Да нет, не запрещено. Просто ведовство с замужеством не слишком сочетается. Мало мужей согласятся с тем, что жену могут посередь ночи дернуть. Или что больного она будет выхаживать, по нескольку дней дома не появляясь. Или… Ну, вот я многих гвардейцев от дурных болезней лечила. Мне же их не только осматривать, но и ощупывать приходилось, понимаешь?

— За-ачем? — неожиданно начал заикаться демон, вытаращившись на ведунью.

— Потому что признаками некоторых заболеваний становятся увеличенные… э-э-э… ну, узелки[5] такие… Короче, надо — и все. Хочешь знать симптомы — спроси Шая, он по ним большой специалист.

— Гм, ладно. Но, в общем, замуж за Дана ты не собираешься?

— Нет, — абсолютно честно и искренне ответила Арха.

— Ну, так в чем тогда проблема?

Ведунья и сама не знала, что ее тянуло с Адином откровенничать, но только девушку как будто прорвало. С таким же напором вскрывается созревший прыщ.

— Может, в том, что я сама ему не сдалась? Кто я и кто он? Ну, если даже допустить в качестве бреда, что он захочет со мной… ну, ты прекрасно понимаешь, о чем я. Мне-то что после этого делать? Идти веревку мылить? Лучше не знать, не допускать даже тени мысли, как все могло бы быть, если… — она замолчала, переводя дух, потому что выпалила весь этот бред на одном дыхании.

И продолжать не стала, разглаживая складку юбки у себя на коленях. Потому что говорить больше не о чем было. Действительно, если что? Если бы мир с ног на голову встал, а Тьма исчезла?

— Принцы спасают принцесс, а не нищенок. Демоны остаются с демонессами, а не с полукровками. Человеку нужен человек. А метискам в этой системе вообще места нет. Значит, нечего и губы раскатывать, — закончила она свою тираду, чувствуя, как накатывает равнодушие. Пустое такое, аморфное.

Однажды Арха наскребла с бока печи извести и измазала ей лицо. Ходила очень довольная, что теперь выглядит как все. До тех пор, пока ее бабушка не увидела. Она же и объяснила, что не стоит мечтать о том, чтобы достать с неба солнце, повернуть время вспять или изменить собственную внешность. Мы такие, какими родились. И все, на этом точка.

— Нет никакой проблемы, Адин. И не выдумывай того, чего нет. Я в запале глупость ляпнула, чтобы демонессу позлить. А вы теперь вокруг этого танцы устраиваете. Но это уже даже не смешно.

— Не смешно, — согласился он, пристально рассматривая ведунью, у которой, кажется, быть убедительной не получилось, — прибереги там местечко для меня, когда веревочку мылить пойдешь, ладно? А-то я только что осознал, что мне в этой системе тоже делать нечего с моими-то пристрастиями. Наивный, да? Думал, что только от меня все зависит. Что если поднапрячься, то и я могу и любить, и счастливым быть. Не смотря ни на что.

Арха сидела, не зная, что ему ответить. Чувствовала она, что права. Но какой-то странной была эта правота. Для самой лекарки она подходила полностью. А вот примерить ее к Адину никак не получалось. Слишком несправедливо выходило.

К невероятному ведовскому счастью в комнату, без стука, естественно, влетел Шай. И, не пожелав даже доброго утра, завопил, что у Архи совесть еще на подлете к этому миру кончилась. Оказывается, демоны ее уже полчаса ждали для того, чтобы в клинику ехать. А бесстыжая лекарка все это время лясы точила. На замечание, что, вообще-то, ее никто даже предупредить не удосужился, демон логично ответил, что она могла и сама догадаться.

Действительно, глупость какая! Любой бы на месте Архи давно додумался. Тем более что ведунье, не далее, как день назад, сообщили об окончании ее рабочей деятельности в клинике. Но она решила не возмущаться, не сопротивляться и даже лишить себя завтрака. Лишь бы больше никаких разговоров не разговаривать.

У ворот особняка лекарке притормозила. Идея вернуться обратно вдруг показалась весьма заманчивой. И тому было аж две причины. Во-первых, предполагалось, что она опять будет путешествовать на красноглазых монструозных лошадях. А, во-вторых, на одном из этих четвероногих кошмаров восседал лорд Дан собственной рогатой персоной. На такое сопровождение она никак не рассчитывала.

— Доброе утро, мистрис Арха и с наступающим вас праздником, — поприветствовал он девушку.

Его коняга покосилась на ведунью темно-вишневым глазом. Кажется, и наездника, и лошадь вытянувшаяся физиономия девушки здорово забавляла.

— Э? — ничего умнее Арха ответить не сумела.

— Сегодня ночью старый год уходит во Тьму и рождается новый, — любезно пояснило Его лордство.

— Ох, точно же… сегодня Имболок.

Лекарка подумала, что получить маразм в молодом возрасте — это хорошо. Жить не слишком мешает, нигде ничего не болит, и каждый день узнаешь что-то новое.

— Новый год, — поправил ее Шай, ненавязчиво, но настойчиво, подталкивая в спину.

— Новый года — это Саматайн.

— Это ересь, мистрис Арха, — заметил рогатый.

— Никакой ереси, лорд Харрат. Я выросла в человеческой деревне. Там год считается по сельскохозяйственному циклу, а не по солнечному календарю, — вежливо возразила девушка. — Саматайн — это окончание уборки урожая.

— И к еретическому культу Богине эти праздники никакого отношения не имеют? — его приподнятая бровь выглядела исключительно иронично.

— Ни малейшего, — твердо ответила лекарка.

— Приходиться поверить. Особенно учитывая, что в человеческих деревнях в ходу такие обороты, как «сельскохозяйственный цикл». Но, по-моему, мистрис Арха, вы просто тянете время, потому что боитесь моего коня.

Девушка рискнула поднять голову. Демон надо ней смеялся вполне откровенно, и даже не давая себе труда это попытаться скрыть. Веселился он опять в своей дикой манере, сохраняя на лице каменную невозмутимость.

— Я его не боюсь, — пробормотала ведунья. — Он меня в панику вгоняет.

Коняга заржала, вздернув морду. Ее слова лошадь определенно развеселили. Вторая животина, меланхолично стоявшая рядом, тоже фыркнула.

— До момента, когда над тобой начинают насмехаться кони определённо стоит дожить, — буркнула ведунья, одаривая четвероногих монстров не слишком дружелюбным взглядом.

— Придется вам справиться с вашими страхами, мистрис Арха. Дело в том, что появление экипажа у задних дверей клиники вызовет ненужный интерес. А пешком идти мне не слишком хочется — разочаровал лекарку лорд.

— А появление этих монстров ненужного интереса не вызовет? — скептически поинтересовалась Арха. — Давайте так. Вы поедите, а я своими ножками доберусь, мне не привыкать.