– Если б я только сказать мог, как хорошо мне, – тихо-тихо признался демон. – Пытаюсь слова подобрать, а не могу. Пустые они какие-то.

Арха улыбнулась, слушая, как раскатисто и ровно, словно барабан, отбивающий ритм, бьётся сердце Дана.

– Давно хотел сказать тебе, но всё не к случаю приходилось. Я раньше понятия не имел, что такое счастье, – демон усмехнулся в темноте, повозился, почесал затылок о шероховатую стену. Смутился, наверное. Подобные признания ему нелегко давались. А он, бедный, даже пятерню в шевелюру сейчас запустить не мог – руки Архой заняты. – Не сказать, что я об этом вообще когда-нибудь задумывался. Знаешь же, весь этот романтичный бред…

«О да! – съехидничал здравый смысл ведуньи. – Мы в курсе: всю Тьмой отпущенную сентиментальность ты в своём письме потратил. И теперь от тебя цветочного лепесточка не дождёшься!».

– Только вот эти восемь месяцев… В общем, теперь-то я знаю: есть оно, счастье. Оно не какое-то глобальное. Нельзя сказать, например: «Я был счастлив со вторника по четверг». Или что с тобой я всегда счастлив. Сама знаешь, всякое бывает.

Он потёрся носом о макушку Архи. Ведунья, затаившись у него подмышкой, молчала. Конечно, гордость после эдаких-то слов немедленно взыграла. Почти нестерпимо захотелось ответить: «О да! Бывает всякое! Вот помнишь, как ты?..». Потому что, действительно, без колдобин не обходилось.

А демон не извинялся никогда и ни при каких обстоятельствах. Конечно, если речь не об их лордском этикете шла, когда извинения стоили не больше сотрясаемого воздуха. И обычно все эти «колдобины» просто замалчивались. Разошлись по разным углам – точнее, демон отбывал в очередную разведку – а потом как будто ничего и не случилось.

Но лекарка молчала, понимая, что пойди она на поводу своей гордыни – и шансов услышать подобные признания будет ещё меньше, чем извинения.

– Счастье оно из кусочков состоит. Когда ты мне навстречу бежишь. Когда на стол накрываешь с таким серьёзным видом, будто оперируешь. Когда ты спишь рядом. Когда… Ладно, это мы опустим, у нас серьёзный разговор, – Дан снова усмехнулся в темноте, а кончики ушей Архи сами собой вспыхнули горячим – ведунья прекрасно поняла, что именно он имел в виду. Ну, неконкретные вещи, а общий смысл уловила. – Даже когда ты уши прижимаешь, злясь – это тоже счастье. Я эти кусочки, как скряга коплю, между прочим. А потом перебираю, перебираю… Дурак?

Арха, по-прежнему молча, кивнула. Хаш-эд обнял её сильнее, плотнее прижимая к своему боку.

– Но счастье – это не только ты. Наверное, звучит не очень, но как есть. Я ведь только тут понял, что для меня парни значат. Да многое до меня дошло. Эдакая глобальная переоценка ценностей.

– Неужели помощники в создании карьеры были повышены до доверенных лиц? – буркнула ведунья, несколько разочарованная, что признания об отношении к её драгоценной персоне закончились.

– Язва, – Дан нежненько чмокнул лекарскую макушку. – Только я кое в чём тебе признаться должен. Вообще-то, стоило сказать раньше, но… В общем, я не подавал прошение в столицу. В смысле прошения о возвращении ко двору не подавал.

Ведунья прихватила зубами губу, раздумывая над сказанным. Не сказать, что откровения демона её удивили. В принципе, о возвращении Арха как-то и не задумывалась. Хотя, помнится, императрица говорила, будто её устроит, если демоны пропадут месяцев на восемь. Которые, между прочим, прошли уже.

– И что ты собираешься делать дальше? – осторожно поинтересовалась лекарка.

– Вообще-то, я хочу дождаться окончания этой компании. Или, по крайней мере, снятия осады. Но если ты хочешь, то прошение будет отослано хоть завтра.

«Аттракцион невиданной щедрости! – взвыл внутренний голос на манер зазывалы, бурно аплодируя. – Его лордство интересуется нашим мнением! Спешите видеть! Такого вы больше нигде и никогда не увидите!».

– Просто я подумал… В общем, тебя же это тоже касается. Тебе, наверное, надоел лазарет. Да и жить тут неудобно, я понимаю.

Предложение казалось всё более и более заманчивым. Страх, что Дан ввяжется, в конце концов, в какую-нибудь стычку, едкой щёлочью заливал Арху, стоило демону за порог выйти. Но, с другой стороны, до сих пор всё было спокойно и развитие боевых действий в ближайшее время не планировалось. А что их ждёт в столице? Ведунью – жизнь любовницы при лорде. Дана – его драгоценная карьера. И видеться они будут не чаще, чем тут. Да и про Адашу забывать не стоило. Мало ли… И матушка демона лекарку откровенно пугала.

– Знаешь что? – буркнула Арха, решившись. – Ну, эту столицу. Давай пока здесь останемся.

– Спасибо! – облегчённо выдохнул демон. – Ты моё счастье…

Лекарке даже стыдно стало. Она-то согласилась отнюдь не из-за альтруистичных побуждений. Но, на минуточку, кто она такая, чтобы хаш-эда разубеждать? Пусть побудет благодарным.

***

На следующий день счастье никуда не ушло. Видимо, в доме у ведуньи ему понравилось. Естественно, когда Арха проснулась, демона рядом уже не было. Про то, что любимую женщину с утра необходимо приветствовать проникновенным взглядом, рогатый явно ничего не слышал. Но зато хаш-эд изволил приготовить завтрак. Правда, до еды лекарка рисковала не дожить, растаяв от умиления. Зрелище суетящегося возле печи полуголого Дана с фартучком, трогательно повязанным вокруг обнажённого торса, её слабое сердце могло и не выдержать.

Рогатый мельком улыбнулся и приглашающим жестом указал на стол. Арха решила, что заставлять себя упрашивать в данном случае будет не слишком выгодно. Гвардейцев поблизости не наблюдалось, но свежим хлебом и жареной ветчиной пахло так заманчиво, что Великолепная Пятёрка просто обязана явиться с минуты на минуту в полном составе.

Пахло, кстати, не только ветчиной. В воздухе висел странный, едва уловимый, но довольно приятный аромат. Нечто вроде смеси ванили, цитрусовой цедры и чуть-чуть корицы.

– А что это такое? – поинтересовалась лекарка, настороженно принюхиваясь к кувшину, накрытому чистой салфеткой.

– Чай из Илогии, – отозвался демон, подхватывая с огня огромную, размером, наверное, с Луну, сковородку. – Это провинция у светлых. Мы недавно лазутчика взяли. Вот у него и прихватили. Попробуй, действительно вкусно.

Арха, со скепсисом глянув на кувшин, всё-таки решилась и налила в кружку светло-зелёной жидкости. Запах стал сильнее, но на чай это походило мало. Скорее, на травяной отвар. Но на вкус напиток оказался куда приятнее, чем на вид. И ведунья, довольно кивнув, подтянула поближе тарелку с омлетом, поставленную перед ней Даном. Омлет размерами напоминал половинку Луны. Готовил демон с размахом.

– А ты их видел? – наплевав на все правила столового этикета, девушка разом засунула в весьма приличный кусок.

И зашипела – еда оказалась горячей.

– Кого? – Дан уселся напротив, не забыв расстелить на коленях – прямо поверх фартука – чистую салфетку. – Светлых? Да не торопись ты. Никто у тебя еду не отберёт.

– Угу, как же! – проворчала лекарка не слишком внятно. – Сейчас какой-нибудь Шай прискачет и всё сметёт, – она поковырялась, пытаясь подцепить на ложку сразу и ветчину, и кусочки грибов, и яйцо. Почти получилось, но шмат едва не шлёпнулся ей на колени. Пришлось ловить едва не на лету. – Да, я про светлых. Они какие?

– Да обычные, – пожал плечами демон, ловко орудуя ножом и вилкой, – как мы.

– С рогами, что ли? – вытаращилась Арха.

Не потому, что удивилась. Просто омлет остыть всё ещё не успел.

– Нет, без рогов. Но руки две, ноги две, голова – одна. Ну, у некоторых ещё крылья есть.

– Как крылья? – обалдела лекарка и даже ложку до рта не донесла. – А я слышала, что их истинный облик – это чистый свет?

– Нет, не свет. Они вполне материальны, просто у них очень яркая аура. Но арелимам не надо облик менять, чтобы у них крылья появились. Считается, что это промежуточная форма между обычной и истинной.

– А какие у них крылья?

– Обычные. Вот типа таких. Побольше только.