Его спасли в самый нужный момент. В обычных условиях Тору должен был быть благодарен.

Но...

«Так это у нее мы должны похитить останки?..» — печально подумал Тору, глядя на протянутую руку.

Наездница на драгуне Доминика Скода, правительница здешних земель.

Именно так отряд Тору с ней и познакомился.

На всякий случай Тору старался делать вид, что удивлен, и говорить соответствующе:

— Так это здесь?..

Хоть актерским мастерством он и не отличался, такая мелочь была по зубам даже ему.

Они пытались изображать путников, пытавшихся пройти сквозь лес, случайно атакованных фейлами и решивших после битвы пойти вместе со своей спасительницей.

— А что? Со временем безмятежность этого места начинает нравиться больше суеты, — заявила женщина по имени Доминика, обернувшись и приятно улыбнувшись.

Похоже, она не понимала, что Тору лишь отыгрывает роль.

— В городах слишком много обязанностей. Они утомляют меня.

Перед отрядом Тору и Доминикой стоял особняк.

Для поместья правителя он казался весьма компактным... вернее, даже маленьким.

Из-за затянувшейся войны многие феодалы успели построить себе особняки, похожие, скорее, на крепости. Более того, многие из них превращали свои города в части замков, и выходило, что горожане ютились между двумя стенами, защищавшими их правителя.

Но только не Доминика Скода.

У ее поместья отсутствовали внешние стены, ров, внутренние стены. Ее беззащитный дом просто стоял посреди поляны в самом центре леса.

Впрочем, если подумать... ее особняку не нужна была защита.

Сам лес играл роль как внешних стен, так и рва. А как можно понять из атаки ортросов, незадачливая армия могла и вовсе не добраться до поместья. Если подумать над тем фактом, что жилища наездницы на драгуне сторонились даже лесные фейлы, то можно понять, насколько сильна незримая защита этого места.

«Сюда тяжело попасть, но и уйти будет непросто. Нужно сразу поразмыслить о путях отступления», — подумал Тору, глядя на плотный лес вокруг себя...

— Брат, — обратилась к нему шепотом Акари.

Тору заметил, что она куда-то указывала пальцем, и осторожно перевел взгляд.

Фигура идущей перед ними Доминики начала мерцать.

Серебряную броню, покрывавшую ее тело, окутало голубое свечение... магический свет постепенно искажал ее форму, заставляя причудливо переливаться в воздухе и плыть по телу Доминики. Наконец, превращение закончилось, и броня обратилась несложным светлым одеянием.

«Так это... магия драгуна...»

Тору был наслышан о ней, но своими глазами видел впервые.

— Слуг у меня тоже нет. Простите, что не смогу оказать вам роскошный прием, — сказала Доминика, лично открывая дверь особняка и жестом приглашая отряд Тору внутрь.

Однако затем она увидела, что Чайка продолжила ошарашенно стоять на месте, а Тору до сих пор поддерживал гримасу искреннего удивления. Нахмурившись, она с подозрением спросила:

— Что такое?

— Мы просто удивлены, — высказался за всех Тору.

— Если не считать расположения, то разве мой особняк чем-то необычен?

— Нет. Дело не в этом...

— Ошарашена. Превращение, — вдруг добавила Чайка, кивнув.

Доминика, наконец, поняла происходящее.

— Что? А... а-а. Ясно, — Доминика кивнула с понимающим видом. — Понятно. Нехорошо вышло. Я немного... забылась.

Скорее всего, то «переодевание» было для нее совершенно обыденным делом. Сродни снятию плаща при входе в дом, а вовсе не поводом для гордости.

— Простите, что напугала. Из-за того, что я живу одна... я порой забываю о том, как мою магию воспринимают остальные, — с улыбкой проговорила Доминика.

Внутри особняка было прохладно, и никаких признаков жизни не наблюдалась. Царила полная тишина. Если бы здесь оказался ничего не подозревавший человек, он бы подумал, что особняк заброшен. Похоже, Доминика не соврала, когда сказала, что у нее нет слуг, и что она живет здесь одна.

— Мы очень благодарны вам за то, что вы не только спасли нас, но и разрешили остаться, — произнес Тору как можно более учтиво.

«И все-таки... как ее атаковать?» — с ужасом подумал он.

Возможно, у Доминики были «останки».

А значит, могло случиться так, что отряду Тору пришлось бы сразиться с ней, чтобы забрать их... Но с учетом того, что наездники на драгунах почти неубиваемы, нападение, в идеале, должно быть внезапным. Им нужно напасть на нее тогда, когда она не ожидает этого, и одолеть до того, как она начнет защищаться. В идеале, им нужно было напасть на нее даже до того, как она узнала бы об их существовании.

Но теперь, когда они встретились с ней лицом к лицу, вариантов неожиданных атак осталось немного.

«Может, нам нужно сыграть на ее слабости?..»

Засады могли быть самыми разными. Под неожиданными атаками понимались не только нападения в неожиданный момент или в неожиданном месте, но и неожиданные психологические. Они могли попытаться втереться в доверие к Доминике, а затем внезапно прикончить ее.

Диверсанты не считали такую тактику нечестной или презренной.

Их сила заключалась в том, что они были готовы отбросить всю свою гордость ради достижения цели.

— Тору, Тору, — вдруг дернули его за рукав как раз в тот момент, когда он прикидывал в голове варианты нападений.

Это была Чайка.

— Удача. Спокойно поспать, — произнесла она с радостным видом.

Но Тору в ответ слегка (чтобы не заметила Доминика) нахмурился и прошептал беззаботной девочке:

— Слушай...

— М?

— Я не понимаю, как ты можешь так легкомысленно радоваться. Помнишь ли ты о своей цели, Чайка Трабант? — спросил он, не забывая о Доминике и стараясь звучать как можно тише.

— ...М?

— Я о том, что у этой наездницы могут быть останки! Ты понимаешь, что у нас уже нет возможности напасть на нее исподтишка? Что мы оказались в самом логове врага?

— ...О, — ударив правым кулаком о левую руку, Чайка кивнула. — Память. Конечно, память. Невозможно забыть.

— Признайся, ты ведь забыла, — сказал Тору, поражаясь ее беспечности.

На самом деле он понимал, почему Чайка после стольких дней марш-броска радовалась возможности поспать в нормальной комнате. Из-за неожиданного появления отряда Жилетта им не удалось провести ни ночи в гостинице предыдущего города.

— Но Тору.

— Что?

— Переговоры. Возможны. Ты говорил.

— ...А, — обронил Тору.

Кстати, да. Он сам говорил ей о том, что до насилия дело, возможно, не дойдет.

Возможно, Тору погряз в мыслях о том, как ему «победить столь могущественного врага» после того, как Доминика смогла разогнать стаю ортросов, даже не притронувшись к оружию. Диверсанты добивались своей цели любыми методами, и если Тору не рассматривал ничего, кроме битвы, то, возможно, ему еще было куда расти.

— «Признайся, ты ведь забыл», — повторила ему его слова Чайка.

— Почему у тебя получается говорить бегло лишь такие вещи?!

— Больно, больно, нельзя, издевательство! — закричала Чайка, когда Тору принялся ввинчивать свой кулак ей в макушку.

— Действительно, брат, — вдруг вставила Акари. — Издеваться над тобой и терпеть твои издевательства дозволено лишь мне.

— Ты о чем вообще?

— Ты забыл о сестре и трогаешь совершенную незнакомку, — произнесла Акари с равнодушным видом.

По всей видимости, она злилась на него, но из-за ее неумения отображать эмоции, уловить на ее лице хоть что-нибудь было очень трудно.

— Это высшее унижение. Моя сестринская гордость сильно задета. Я требую извинений и компенсации.

— Не понимаю я твою гордость. И что еще за извинения и компенсация?

— Конкретнее, ты должен прошептать мне: «Я был таким дураком, Акари, ты для меня важнее всего на свете», — а затем мы с тобой должны основательно потискаться, пощекотаться и пообниматься.

Возможно, она произносила все эти слова всерьез, но из-за того, что говорила их таким тоном, словно зачитывала скучный учебник, прозвучала ее фраза жутковато.