— Это не тянет ни на извинение, ни на компенсацию, — отозвался Тору, глядя на сестру прищуренным взглядом.

А затем, словно в ответ на весь их разговор...

— Кстати... кто вы такие? — спросила их Доминика.

— ...

Отряд Тору переглянулся.

— Вы не похожи на торговцев... во всяком случае, торговцы так глубоко в лес не забредают.

Из-за того, что встреча с Доминикой получилась такой неожиданной, они не успели обсудить свое «оправдание», которое должно было объяснить их появление. Вернее, Тору по пути успел придумать несколько вариантов, но у него не было возможности рассказать о них Акари и Чайке.

«Что нам делать?..»

Без оправдания не обойтись — случайный человек не оказался бы в глубине леса, об опасности которого знали все местные жители. Отговорки в духе «ну, мы просто мимо проходили» или «мы заблудились» вряд ли бы на нее подействовали. Объяснить наличие оружия несложно — многие путники, отправлявшиеся в дальнюю дорогу, брали их с собой для самозащиты, так что об этом беспокоиться не стоило, но...

— Вы знаете... — вдруг обратилась к Доминике Акари.

Уловив на своем, как всегда серьезном, лице изумленный взгляд Тору, она тихо продолжила:

— Мы с ним — брат и сестра.

— ...Ну, это я уже поняла.

С учетом того, что, когда Акари назвала Тору «братом», она даже не пыталась говорить тише, эту часть рассказа она могла и опустить.

Но затем Акари...

— И надо же было такому случиться, что мы, сводные брат с сестрой, впали в пучину запретной любви.

...проговорила эти безумные слова с самым серьезным видом.

— Эй?!

Полностью проигнорировав изменившегося в лице брата, Акари тем же самым тоном продолжила:

— Но хотя нашу заветную любовь не одобрили ни семья, ни родственники, им не удалось загасить ее пламя. Она вспыхнула еще сильнее. Еще жарче, еще нежнее.

Речь Акари была ровной, словно ритм капель, падавших на доску. На лице ее все так же отсутствовали эмоции.

Неожиданный рассказ о «запретной любви брата и сестры» заставил выпучить глаза даже Чайку, но Акари все продолжала говорить:

— Мы были в таком отчаянии, что даже собирались вместе покончить с жизнью, но решили вместо самоубийства попробовать взяться за руки и бежать. В надежде отбиться от преследователей нашей семьи мы попытались пройти через лес, невзирая на опасность.

— ...Ого.

Доминика остановилась.

Если до этого она говорила с ними через плечо, то теперь развернулась к ним лицом.

Ее глаза выглядели так, словно она пыталась разглядеть их насквозь.

«Какого черта ты ей наговорила, идиотка?!» — спросил Тору Акари, старясь не шевелить губами.

«Прозвучало убедительно», — ответила Акари.

Похоже, она почему-то искренне гордилась своим рассказом.

«Любовники, бегущие от преследования, вполне могут забрести в опасный лес».

«С чего это?! И вообще, как ты умудрилась весь этот бред на одном дыхании выдать?!»

«На самом деле это фрагмент из любовного романа, который я сочиняю в свободное время».

«В какое время?!»

Тору не имел никакого понятия, что Акари таким увлекалась.

«Я уже успела основательно продумать около 30 томов».

«Сколько?! Тьфу, неважно. Нас теперь точно будут подозревать!»

Мало того, что им было тяжело устроить засаду, но если бы противник начал их остерегаться, то положение стало бы еще более невыгодным. Тору уже начал придумывать оправдание в стиле «извините, у нее очень богатое воображение», как вдруг...

— Ясно. Все понятно, — сказала Доминика и понимающе кивнула.

— ...Э? — Тору застыл с выпученными глазами.

В ответ Доминика еще несколько раз кивнула, а затем сочувственно продолжила:

— Тяжело вам, наверное, пришлось...

— Нет. Мы...

— Ни о чем не волнуйтесь. Я не ханжа и не собираюсь препятствовать вашей любви.

Несмотря на все опасения Тору, Доминика, похоже, полностью купилась на бредовую историю Акари.

Она не просто не сомневалась в ней ни секунды — она даже начала говорить так, словно пыталась подбодрить их.

— Вы можете укрываться здесь, пока ваши преследователи не потеряют след.

— А... хорошо. Спасибо вам, — сказал Тору и поклонился.

Хотя бред Акари ему все еще не нравился, ему не оставалось ничего другого, кроме как подыграть ей.

Но тут...

— Правда, в таком случае... — Доминика перевела взгляд на Чайку, которая единственная из всех еще не вошла в роль, судя по ее изумленному лицу. — Кто эта девочка?

— А... понимаете... — проговорил Тору с полуулыбкой, толкая Акари в бок.

«И как нам теперь представить Чайку?»

Чайка стала серьезной проблемой.

Несмотря на сопротивление Тору, он был готов согласиться войти в роль брата, оставившего родную деревню, семью и родственников и сбежавшего со своей любимой сестрой... но Чайка в эту историю совершенно не вписывалась. Естественно, объяснение в духе «это тоже моя сестра» здесь бы уже не помогло.

«Хм. Плохо», — Акари нахмурилась. — «Моя история состоит лишь из фривольных сцен с участием брата и сестры, ни для кого другого там места не нашлось».

«Дурацкая у тебя история», — огрызнулся Тору едва заметным движением губ, после чего повернулся к Доминике и сказал:

— Прошу вас, войдите в наше положение. Она... тоже бежала из своего дома.

Тору решил, что в такой ситуации будет лучше не придумывать на ходу запутанную ложь, а сказать правду.

И по возможности ограничиться лишь важными фрагментами этой самой правды.

— Нам повезло встретиться, и теперь мы путешествуем вместе.

— ...Ясно, — сказала Доминика после того, как осмотрела Чайку и ее драгоценный гроб, а затем кивнула. — У всех нас свои секреты... и часто о них бывает трудно так просто рассказать незнакомому человеку.

— Мы очень признательны вам за понимание, — сказал Тору и поклонился.

Даже без дополнительных расспросов было ясно, что у девочки, разгуливавшей с гробом на спине, неординарная история. Похоже, Доминика решила, что у нее сложная и запутанная ситуация, о которой непросто и неловко заявить вслух. Возможно, помогло и то, что Акари рассказала ей заготовку для своего воображаемого романа, пробудив ее фантазию.

Как бы там ни было... похоже, что в ближайшее время им оставалось лишь разыгрывать спектакль «влюбленные друг в друга и бежавшие из дома брат с сестрой плюс один человек».

«Брат», — на удивление уверенным голосом сказала Акари.

«Что еще?»

«То, что я сказала, называется констатация факта».

«Да отстань уже», — огрызнулся Тору, жалея о том, что не может крикнуть громче.

На борту машины «Эйприл», двигавшейся в сторону Ратисуна, находилось 6 человек.

По бумагам рыцарь Альберик Жилетт был командиром своего отряда — другими словами, агентство «Климан» дало ему право самостоятельно решать, как именно отряд будет выполнять поставленные задачи. Что за тактики он выбирал для выполнения заданий — им было не важно. Все остальные члены его отряда должны были беспрекословно слушать его приказы.

Однако Альберик не хотел, чтобы его отряд зависел от единоличных решений.

Конечно, бывали случаи, когда возникала необходимость отдавать прямые приказы, чтобы заставить кого-либо сделать что-либо... Но обычно Альберик обсуждал стратегию вместе с остальными оперативниками на совещаниях, которые собирались каждый раз, когда обстановка значительно изменялась. Он прекрасно понимал, что по всем меркам еще молод и неопытен, и потому предпочитал выслушивать разносторонние мнения своей неоднородной группы.

Поначалу из-за этой политики Альберику приходилось терпеть обвинения в «нехватке лидерских качеств» (возглавляла критиков Виви), но сейчас несогласных в его отряде уже не осталось.