— Ты уверена? — Тору краем глаза посмотрел на Фредерику.

Поскольку она не была человеком, ее понимание и ход мыслей часто сильно отличались от людских. Всегда имелась вероятность, что после того, как она скажет «я все поняла», окажется, что на самом деле она поняла все не так.

— Но одна простая вещь все еще вызывает у меня сомнения, — Фредерика вдруг повернулась спиной к Тору, посмотрела на Чайку и спросила, — Чайка. Ты… действительно дочь императора Газа?

— М?! — изумленно обронила Чайка.

Мало того, что она совсем не ожидала этого вопроса, еще меньше она ожидала услышать сомнения в адрес самого важного из фактов. Этот вопрос звучал почти как «кто же ты на самом деле?»

— О чем это ты? — удивленно спросил Фредерику Тору.

Если она не дочь императора Газа, то кто?

Вообще, Тору узнал о том, что она дочь императора Газа, не от нее самой. Ему об этом заявили те люди, что преследовали ее и знали, кто она такая на самом деле. Они сказали, что Чайка — дочь Проклятого Императора. Что она настолько опасный человек, что они должны арестовать ее…

Если Чайка хотела обмануть Тору, то она с самого начала должна была представиться Чайкой Газ.

Но…

— Смотри. Тебе не кажется неестественным, что дочь императора Газа не погибла вместе с остальной империей, а продолжает шататься по миру? — задумчиво спросила Фредерика.

— Ты…

Как говорилось ранее, Чайка не помнила гибели своей страны.

Она не знала ни того, как ей удалось сбежать из гибнущей столицы… ни того, была ли она в замке в тот день. По крайней мере, так Чайка объяснила Тору.

— Хочешь сказать, что Чайка врет?

— Есть вероятность, что она сама может этого не осознавать, так?

— …

Тору не нашелся с ответом.

Вдруг, потеря памяти Чайки — не просто случайность, а отговорка, призванная скрыть правду о неудобных, мешающих цельной картине вопросах?.. Вдруг, она сама убедила себя в этом, чтобы обмануть как отряд Тору, так и саму себя?

— У вас ведь нет никаких доказательств того, что Чайка — действительно дочь Артура Газа, правда?

— …

И правда, нет.

Тору чувствовал, как растерялась Чайка, находившаяся за его спиной.

Вряд ли она предполагала, что такой вопрос всплывет именно сейчас. Возможно, предположение Фредерики о том, что она сама себя обманывает, выбило почву из-под ее ног и заставило погрузиться в неуверенность.

— На каком основании ты веришь Чайке?

— …

И вновь Тору нашелся с ответом не сразу.

На самом деле… Тору никогда не волновало, действительно ли Чайка на самом деле принцесса Империи Газ.

Он чувствовал, что и исполнение ее желаний, и сам процесс этого исполнения — достойные цели, и помогал ей именно поэтому.

Только и всего.

Но…

— Хотя, может, именно способность закрывать глаза на неясность происходящего и делает вас людьми, — вдруг произнесла Фредерика с на удивление радостной улыбкой, окинув взглядом замолкших Тору и Чайку и, видимо, что-то поняв. — Интересное все-таки у вас, у людей, мышление.

— …Эти слова меня сейчас совершенно не радуют, — с недовольным видом отозвался Тору.

Она вдруг вытащила на свет весьма деликатный вопрос, а затем закрыла его словами «интересное мышление»… Естественно, Тору такое завершение никак не могло толком успокоить, и он протяжно вздохнул.

Но стоило ему это сделать…

— Кстати, брат.

— А-а?! — тут же подняв взгляд, он увидел перед собой Акари.

— Что это за ситуация такая?

Акари Акюра.

Красивая девушка с раскосыми глазами.

Обычно ее длинные черные волосы были собраны в хвост на затылке, «поскольку они постоянно путаются и мешают», но сейчас она их распустила. Благодаря этому они еще лучше подчеркивали ее величественную красоту, похожую на изящество острого клинка.

В отличие от «милой» Чайки, которую немедленно хотелось окружить заботой и защитой, «изящная» Акари походила на дикого зверя. Мускулы ее тела были идеально сбалансированы — весь вид Акари говорил о том, что ей никогда не приходилось жертвовать силой или скоростью, что она обладала и тем, и другим.

Пожалуй, дикого зверя Акари напоминала еще и другим — свою истинную красоту она проявляла, не стоя на месте, а в самый разгар битвы, когда ее тело напрягалось до предела.

Акари была диверсанткой и сестрой Тору.

Однако, несмотря на одинаковый с Тору цвет волос, их не связывало кровное родство.

Деревня Акюра нередко подбирала сирот или же выкупала у нищих крестьянских семей лишних детей, которых в будущем ждала лишь смерть. Поскольку умения людей напрямую влияли на доход деревни, этих детей приобретали, словно инвестиции.

Из-за этого родители, дети, братья и сестры в деревне Акюра нередко оказывались не связаны кровными узами. Вместо этого семьи связывало лишь то, что все они проходили через одни и те же тренировки в одной и той же деревне. С учетом того, что деревня Акюра могла отправлять диверсантов противоборствующим сторонам, «родственники» могли с легкостью оказаться противниками на поле боя. И в таких случаях «семейные узы» перерубались без всяких сомнений.

Но, возвращаясь к происходящему…

— …

Тору застыл прямо посреди горячего источника.

В этот самый момент Акари тоже была голой, словно собираясь зайти в воду и присоединиться к Чайке и Фредерике. Хорошо хоть длинные волосы скрывали ее грудь и плечи. Немного помогало и полотенце в ее руках.

— Мне хочется узнать, чем ты занимался, пока я готовила порох, яды и противоядия для нас с тобой, брат.

Действительно, ее волосы выглядели немного грязными. Похоже, что во время работы пестиком она запачкалась серой и прочими реагентами. Естественно, все их нужно было немедленно смыть, чтобы не повредить волосы, поэтому она сразу же пошла к источнику.

— Нет… я просто… мылся…

— Ясно. Понятно. Мылся, значит, — Акари закивала. — С двумя голыми девочками.

— …

Фактически, она была права.

Конечно, одна из них обладала телом, на котором глазу решительно не за что зацепиться, а другая и вовсе лишь изображала девочку, являясь на самом деле зверем, но Тору догадывался, что пытаться апеллировать к этому бессмысленно.

— Акари…

— Что такое, брат?

— Я не делал ничего непристойного, — сказал Тору, опуская взгляд на руки.

Вообще, во времена своего детства Тору не раз приходилось видеть Акари голой, и он до сих пор не считал ее облик постыдным… Но в то же время из-за того, что сейчас рядом с ним находились две небогатые на телесный рельеф девочки, обладавшая всеми необходимыми выступами и впадинами Акари казалась на их фоне обворожительной.

— Ясно, — ответила Акари, совершенно не меняясь в лице.

В ее голосе не звучало ни сомнения, ни радости.

Несмотря на свою приятную внешность, Акари практически не проявляла эмоций. Если бы она научилась улыбаться, то стала бы еще вдвое притягательнее… но почему-то на ее лице ничего не отражалось. Из-за этого даже Тору, знавший ее много лет, часто не мог понять, о чем она думает.

— Тогда почему ты опускаешь глаза?

— Да так, это ничего не значит, я просто… А ну поднимись!!! — Акари вдруг опустилась на корточки и попыталась заглянуть в глаза Тору, заставив его воскликнуть эти слова в ответ и собрать волю в кулак, чтобы не отвести взгляд от рук. — Как бы там ни было, ничего непристойного я не делал! Не делал, и все тут!

— Ясно… — продолжая сидеть, Акари испустила долгий вздох. — Я разочарована.

— А ты чего ожидала?! — воскликнул Тору, в сердцах ударяя по воде.

— Я верила, что мой брат не настолько глуп и ничего не предпримет, когда перед ним окажется столько обнаженного женского тела…

— Да каким извращенцем ты меня считаешь?

— Пожалуй, одной фразой это не опишешь… — ответила Акари, почему-то поджав губы. — Но если ты и правда хочешь услышать, то за ночь я рассказать успею.

— Не хочу!

— Как странно, ты спрашиваешь, но не хочешь слушать.

С этими словами Акари ударила кулаком о ладонь, словно вдруг поняв что-то. Несмотря на отсутствие мимики, она часто совершала подобные картинные жесты, полностью раскрывающие ее мысли… но сейчас это не так важно.