Но тут...

— Тору Акюра!

На пути несущегося вперед Тору возникла багровая тень.

Альберик Жилетт.

Рыцарь непревзойденного таланта, способный сражаться на равных даже против «Железнокровия».

Возможно, он пытался защитить Чайку. А может, решил, что сейчас самое время отомстить за смерть своих подчиненных, о чем он только что и говорил.

В любом случае, сейчас он стоял точно перед Тору с мечом в руке и выглядел неприступным. Противник столь сильный, что нельзя даже сказать, удастся ли убить его ценой собственной жизни. Кроме того, у раненого Тору нет никакой уверенности в том, что он сможет сражаться в полную силу.

Но он уже не мог остановиться. Остановка означала смерть.

А раз так...

Когда человек оказывается на пороге смерти, перед его глазами проносится вся прожитая жизнь.

Тору не знал, в чем именно состоял смысл этого.

Ностальгия? Сожаление? Раскаяние? Или же самоудовлетворение?

А может… это просто обрывки воспоминаний, всплывающие в помутненном близостью смерти сознании и на самом деле ничего не значащие. Подобно тому, как жизнь и смерть человека — просто явления, в которых нет особого смысла…

«В конце концов… вера — это сугубо односторонняя вещь».

Находясь под «Железнокровием», вместе с которым пришли чрезвычайные напряженность и сосредоточенность наряду с ощущением медленно тянущегося времени, Тору вдруг вспомнил слова из весьма далекого прошлого.

Слова, которые сказала ему Хасумин.

Тору не знал, почему вдруг эти воспоминания, которые обычно никогда не приходили ему в голову, вдруг всплыли в такой ответственный момент. Возможно, его подсознание нашло какую-то причину для того, чтобы вспомнить их, а может, это была простая случайность.

Правда, для случайности это уже чересчур.

Похоже, в подсознании он все же осознал.

Те слова, которые она сказала ему в тот раз, и которые он запомнил для того, чтобы однажды понять их смысл, ждали именно этого момента.

Его предали.

А для этого было необходимо, чтобы он верил.

В чем значение, в чем смысл этого?

«Тогда я не понял смысла фразы Хасумин…»

Он был слишком юн.

Слишком мало знал о мире.

Но…

«Ага. Так вот оно что».

Он понял, пусть и смутно.

«Вера». Какое красивое слово.

Но не слишком ли красивое? Не отклонилось ли оно от своего изначального смысла?

«Но ведь я верил тебе!» — кричит большинство преданных людей.

Однако… в чем именно суть того действия, что называется «верой»?

Не правда ли странно, что вера подразумевает возложение вины за неудачу на объекта веры, а не субъекта? Не возникает ли ощущение того, что словом «вера» лишь украшаются ожидания от кого-либо, и в то же время на этого кого-то перелагается ответственность?

Кто тот человек, что поверил?

Кто должен нести ответственность за то, что ты поверил в кого-то?

«Я верю в тебя». Разве после этих слов не возникает ощущение, будто собеседник тебя не предаст?

«Ведь я верю в тебя». Разве эти слова не возлагают на него всю ответственность за неудачу?

И если так… то это же неслыханная надменность.

«Так вот почему Хасумин…»

Тору подумал, что смысл слова «вера» не в этом.

И правда, это сугубо односторонняя вещь.

И именно поэтому… не стоит винить кого-то за предательство твоего доверия. Вера — не более чем управление своими чувствами. Подавление неприятных, болезненных сомнений в своей душе и доверие кому-либо.

И поэтому мысли и истинная сущность объекта не имели к этому отношения.

Ты сам решаешь верить.

Ты сам пожинаешь плоды веры.

А раз так, то и тебе нести за нее ответственность.

Благодаря вере в Чайку Тору смог вырваться из плена бессмысленной и бесцельной жизни. Да, это был опасный, тяжелый путь, лишивший его Акари. Но все же вера в Чайку помогла Тору обрести чувство полноценности.

Он был подобен клинку, ржавевшему в ножнах, а затем получившему шанс проявить себя в бою. Так не для себя ли самого он занимался таким все это время? И если уж на то пошло… не ради ли своего же удовлетворения он стремился исполнить мечту Чайки?

Сугубо односторонние действия.

Ну и пусть. Так и должно быть.

Он решил верить в самого себя.

А раз так…

— Тору Акюра!

На него опускался меч Альберика.

Никакой вычурности, никаких сомнений — удар настолько прямолинейный, что любо-дорого посмотреть… и в то же время устрашающе быстрый.

Но Тору упорно двигался вперед.

Поскольку он шел на смерть, то и концентрировался настолько, что находил самые оптимальные действия со скоростью, с которой не могла сравниться даже скорость рубящего удара Альберика.

Раз от атаки нельзя защититься, то этого не нужно делать.

Какова его цель? Не получить удар?

Нет. Тогда зачем беспокоиться о том, что он пропустит его?

Просто думай так: если удар не помешает исполнить поставленную цель, то это победа!

— !..

В последний момент (хотя, нет, немного раньше) противник Альберика смог полностью разглядеть удар.

Тору вскинул левый комбоклинок, принимая меч Альберика. Но сила рубящего удара оказалась столь велика, что выбила стилет Тору из его руки, и клинок впился ему в плечо, едва изменив свою траекторию.

Брызнула кровь.

Но Тору не остановился. Он потерял левый стилет, лезвие впивалось в его плоть и перепиливало кость. Но несмотря на дикую боль, Тору продолжал…

— Гх… о!..

И, наконец, вражеский клинок полностью отрубил левую руку Тору.

Но пусть тот и взвыл от боли, Тору смог пробежать мимо Альберика.

Потеря руки едва не выбила Тору из равновесия, но он силой удержался на ногах.

И затем бросился на Чайку.

— ?!

На мгновение ему показалось… словно ее фигура раздвоилась.

И более того, рядом с ней будто мелькнула фигура Акари.

Зрительная галлюцинация, вызванная потерей крови? Или же ностальгические воспоминания о жизни, мелькающие перед глазами?

Как бы там ни было, настал момент последнего прыжка. Тору уже не мог ни остановиться, ни изменить свою траекторию. У него уже не осталось на это сил.

— !..

Чайка съежилась.

Естественно, способностей ее тела не могло хватить на то, чтобы увернуться от прыжка Тору.

И тогда…

— Отзывай барьер! — резко воскликнула Акари. — Брата остановлю я!

Акари встала возле Чайки, крепко сжимая молот в руках.

Она нацеливалась не на самого Тору, а на его комбоклинок. Нужно лишь отбить удар, а дальше уже не так сложно. Вряд ли Тору потянется за другим оружием.

Вопрос лишь в том… удастся ли Акари защититься от удара, в который Тору вложил все свои силы.

Конечно, ничем не помогало и то, что он использовал «Железнокровие»… но главное, что нельзя предугадать, какой именно удар проведет отчаянный Тору.

Однако…

— М-м…

Чайка без колебаний отозвала «Хранителя».

Возможно, она доверилась словам Акари. Возможно, ее больше беспокоило состояние Тору. Может, и то, и другое. Как бы там ни было, мнение Тору о том, что в нужный момент Чайка способна на потрясающую концентрацию, оказалось верным.

Концентрация — способность принимать решения с учетом приоритетов.

И Чайка смогла с уверенностью сделать именно это.

А значит…

«Теперь мой черед».

От напряжения и беспокойства время для Акари тянулось медленнее обычного. Она стояла спереди и немного сбоку от Чайки, не сводя глаз с приближающегося комбоклинка Тору.

И затем она вскинула молот, чтобы он оказался на траектории… предполагаемой траектории его лезвия.

Акари напрягла руки, готовясь почувствовать силу удара…

— ?!

…который… оказался слабее, гораздо слабее, чем она рассчитывала, и лишь слегка скользнул по ее молоту.