— Блаженство…

Тору прислонился к скале и посмотрел на небо.

Он тренировался, когда стоял. Он тренировался, когда сидел. Он тренировался даже во сне.

Именно такой стала его жизнь, как только он дорос до сознательного возраста. Можно даже сказать, что он тренировался 24 часа в сутки, сам того не осознавая. Каждое движение рук, каждый шаг, каждый вдох и выдох. Вне зависимости от того, двигались его мускулы сознательно или бессознательно, любое действие отпечатывалось в подсознании как тренировка.

Рыбам естественно плавать. Птицам естественно летать.

Так и здесь.

Благодаря этому ему удалось восстановить форму, несмотря на весьма длинный период безделья.

Но… в качестве расплаты за свои бессознательные тренировки, теперь ему нужно было сознательно приказать телу «отдыхать». Стоило ему позабыть о своем теле, и оно начинало без конца тренироваться, накапливая усталость.

Это могло даже привести к тому, что усталость достигла бы такого уровня, когда он и вовсе мог упасть в обморок.

Он слышал, что истинные эксперты и мастера своего дела умели давать половине своего тела отдыхать, продолжая закалять другую половину, что называлось «отдыхом во время тренировок»… но в свои 20 лет Тору все еще был новичком, не способным на такое.

И именно поэтому…

— Эх… — протяжно вздохнул он, погружаясь в горячую воду по плечи.

Он чувствовал, как постепенно таяла «усталость», скопившаяся в мышцах и сосудах, и напряженность, оставшаяся в нервах. С закрытыми глазами он и вовсе мог без труда представить, как по его телу разливается тепло, и как течет внутри кровь.

Он находился в воде горячего источника.

Здесь белая дымка висела столь плотно, что практически закрывала обзор, и окружающий пейзаж состоял лишь из нескольких скал. Все они были черными кусками застывшей магмы, когда-то выброшенной на склон горы во время извержения вулкана.

Эту дымку и характерный стойкий запах создавали подземные воды и разогретая сера.

Изначально на земле вокруг Тору не было ничего, кроме кучи камней, но поскольку рядом протекала река, он решил попробовать копнуть наудачу и наткнулся на горячий источник. К счастью, вода оказалось самой приемлемой температуры для того, чтобы в ней отдохнуть.

— Кажется… я уже пять лет так не… — прошептал Тору, глядя на небо, сокрытое белой дымкой.

Дело в том, что возле деревни Акюра, в которой он жил, тоже находилось похожее место с горячим источником. Там они в свое время и расслаблялись после всевозможных тренировок.

Но после уничтожения деревни Акюра горячие источники они посещать перестали… Да что там, поскольку им не хватало еды, у них не было времени даже на ванны, поэтому чаще всего они мылись в реках и прудах.

Именно потому Тору обстоятельно наслаждался первым посещением горячего источника за 5 лет.

— М-м…

Конечно же, Тору вошел в воду голым.

Впрочем, это отнюдь не означало, что он был беззащитным. Его тело могло в любое время вернуться из отдыха в состояние полной боевой готовности.

— …

Тору прищурился и протянул руку.

Для того чтобы выкопанный ключ не завалило, они укрепили его несколькими крупными камнями, выложенными вокруг родника. На самый большой из этих камней Тору сложил свои вещи.

Он наощупь прошелся по ним и быстро нашел, что искал.

Метательный нож.

Обычно он использовался для, собственно, метания, но у него имелась рукоять, позволявшая сражаться им и как обычным ножом. Конечно, он был куда более хрупким и грубым, по сравнению с любым обычным клинком, но в экстренных случаях им можно и отразить атаку, и попробовать наброситься на противника. Свои любимые стилеты Тору возле воды не оставил. Они были оснащены сложными механизмами, которые могли испортиться от высокой влажности.

— Акари?.. — тихо прошептал он, оторвав спину от камня, обернувшись и вглядевшись в белый туман. — Нет, не похоже…

В какой-то момент он ощутил поблизости чье-то присутствие.

Сводная сестра Тору, Акари, в этот самый момент должна обрабатывать собранную серу.

Она разбиралась в фармацевтике, вернее, в приготовлении смесей с помощью ступки и пестика, и из серы могла сделать порох, яды и даже нюхательную соль. И для них с Тору такие смеси весьма ценны. Их недостаток всегда болезненно ощущался, а запас никогда не тянул карман.

А значит…

— Это ты, Чайка?

А затем, словно он только этого и ждал, белый пар слегка расступился, обнажая фигуру девочки.

Тело ее было миниатюрным.

Она производила впечатление нежного создания, которое могло рассыпаться в крепких объятиях. Ее руки и ноги выглядели худыми, да и в целом на мускулы она была небогата. Нельзя сказать, что она казалась истощенной, но при этом выпуклости на груди смотрелись настолько скромно, что оставляли впечатление еще не успевших сформироваться. Пожалуй, возбуждать ее тело начало бы лишь через несколько лет.

Уголки ее глаз были острыми, придавая глазам кошачий вид, но при этом они не казались строгими… вызывая, скорее, ассоциации с очаровательным котенком.

Черты ее лица напоминали своей безупречностью произведение искусства, к которому ничего нельзя прибавить, и у которого ничего нельзя отнять, чтобы не нарушить баланс. Более того, трудно представить, что это лицо с возрастом может измениться. В этот самый миг оно достигло такого пика очаровательности, что могло показаться, будто она родилась с этим самым лицом и всегда останется такой девочкой.

Длинные серебристые волосы и аметистовые глаза лишь усиливали это впечатление. Обычно она носила черно-белые одежды, похожие на траурный наряд, но сейчас ее фигуру ничто не скрывало, и ослепительный образ бесконечно невинной обнаженной девы отразился в глазах Тору.

Чайка Трабант.

Чаще всего она, работодатель Тору, представлялась именно так. Если говорить еще точнее, диверсант Тору считал ее своей хозяйкой. Правда, Чайка не только была младше него, но и не обладала многими важными знаниями, из-за чего их взаимоотношения переходили из разряда «хозяйка-слуга» в довольно запутанную категорию.

— Так… — начал Тору, а затем неожиданно перешел на крик, — Ты что такое творишь?!

Какими бы близкими не были их отношения, они совершенно точно не относились к тому типу, в котором можно без всякого предупреждения показываться друг другу на глаза в голом виде.

Тору резко прокрутился на месте, развернувшись спиной к приближающейся девочке.

В нижнем белье Тору ее уже видел (благодаря тому, что она в этом плане довольно безразлична)… но в полностью обнаженном виде еще нет.

— Тору…

До него донесся всплеск горячей воды.

Чайка вошла в ту же воду, в которой он находился.

Хорошо развитые чувства сыграли с Тору злую шутку. Он прекрасно чувствовал, как она приближается к нему… и как остановилась совсем рядом. Они стояли так близко, что могли коснуться друг друга руками. Обернись он — и ему некуда было бы отводить взгляд.

— Что ты там думаешь?!

— …Что? — удивленно спросила она.

В ее голосе не чувствовалось ни капли непристойности — она произнесла это слово, словно ребенок, только что выучивший его.

— Ну, понимаешь… — Тору не знал, что еще сказать.

Чайка являлась принцессой северной страны, Империи Газ.

У августейших особ и просто знати система ценностей отличалась от обычной. Власть имущие постоянно опасались нападений убийц и всегда держали рядом с собой телохранителей — и в ванной, и на прогулке… и даже во время уединения с супругом или любовником. Тору был наслышан о том, что иногда на роль таких телохранителей нанимали и диверсантов.

Вряд ли человек мог стесняться раздеваться на глазах своего пса.

Вполне возможно, что Чайка не только с самого начала не испытывала к Тору никаких романтических чувств, но и не ощущала перед ним даже стыда.

«Но даже если так, мне-то на тебя пялиться нельзя!»

Поскольку Тору все же молодой парень, то, несмотря на все его принципы, тело могло невольно отреагировать на наготу молодой девушки.