Останки императора Газа, заработавшего звание величайшего мага всех времен и народов и, по слухам, прожившего три сотни лет, действительно были великолепным топливом.

Но… с другой стороны, незаменимыми их не назвать.

Можно провести аналогию с ценами… конечно, если хочется иметь нечто крайне дорогое и при этом умещающееся на руке, то крупный драгоценный камень ничем не заменить, но если требуется просто «подобрать что-то равноценное», то его можно уравнять достаточным количеством золота.

Если бы им просто хотелось магического топлива, смысла собирать останки императора Газа не было никакого.

— Фредерика, — сказал Тору, продолжая упрямо сидеть спиной к девочкам. — Давай я сначала спрошу… Что ты думаешь об императоре Артуре Газе?

— В смысле, «что»?

— Ты согласна с мнением всех тех государств, что считают его корнем всего зла?

— Ну, как сказать… — голос Фредерики совершенно не казался нервным.

Казалось, будто она отвечала на вопрос о своем любимом цвете или блюде.

— Я ведь просто выполняла цели Доминики. Да, я принимала участие в штурме столицы Империи Газ, но, если честно, я не испытываю по этому поводу каких-либо чувств. В конце концов, Доминика ведь пошла в замок без меня… так что в лицо я его не видела.

— Ясно…

Тору кратко вздохнул.

Они вполне могли продолжать скрывать от нее цели и личность Чайки. Трудно было сказать хоть что-нибудь о том, что думает Фредерика. Несложно представить, что она могла вдруг стать их врагом. Поэтому лучше делиться с ней лишь самым минимумом информации…

— Я… дочь, — но Чайка обогнала мысли Тору. — Артур Газ — отец.

Чайка призналась во всем сама.

Тору еще раз вздохнул.

Похоже, она практически не боялась того, что Фредерика фейла. Конечно, Фредерика не охотилась на нее 24 часа в сутки, как на Тору, и на вид казалась ровесницей Чайки. Это отчасти объясняло бесстрашие Чайки.

— …Э? — естественно, это признание немного удивило даже Фредерику.

— Ее настоящее имя — Чайка Газ.

Понятно, что теперь что-либо отрицать бессмысленно.

Тору вновь вздохнул, после чего добавил:

— На самом деле, магическая сила останков здесь не при чем. Чайка просто хочет достойно похоронить своего отца.

— «Похоронить»… — повторила Фредерика это слово таким изумленным голосом, словно слышала его впервые. — А-а. Похоронить. Похоронить… так? Понятно.

Повторив слово несколько раз и переварив его смысл, Фредерика кивнула.

— Точно. Люди к этому весьма трепетно относятся.

— Можно подумать, ты чем-то отличаешься.

— Э? А-а… ты про Доминику? — в голосе Фредерики слышалась неуверенность.

Когда Доминика Скода, с которой эта девочка-фейла заключила контракт, умерла, Фредерика так хотела исполнить ее желание, что начала отыгрывать роль Доминики, приняла ее облик и даже вызвала отряд Тору на бой. С точки зрения Тору, это были своеобразные похороны, организованные Фредерикой для Доминики, но…

— М-м… это немного другое.

— Другое? В чем именно?

— Это были не похороны, — уверенно ответила Фредерика. — Мы ведь с Доминикой были единым целым. Ее желания — мои желания. Поэтому я хотела исполнить их, пусть и в таком виде. Только и всего.

— Так разве это не похороны?

— Вам сам император приказал собрать его останки?

— Нет, мы…

Конечно, точного ответа на этот вопрос не знал и Тору.

Но…

— Между вами ведь нет того «контракта», что был у нас? — продолжила Фредерика. — Люди врут и предают, и поэтому без контракта никогда нельзя сказать, чего они на самом деле желают, так?

— Это, может, и так, но…

Действительно, Чайка плохо помнила события, связанные с гибелью империи Газ. По непонятной причине она совершенно не могла вспомнить, как именно бежала из империи… и все прочие связанные с этим события.

А значит, даже если император и приказал ей «собрать останки»… Чайка этого не помнила.

Другими словами, она делала это не потому, что так завещал император.

Сбор останков был ее собственным стремлением.

«Понятно. А для Фредерики похороны кажутся проявлением самодовольства.»

Действительно, такую точку зрения можно понять.

В конце концов, стенают ведь не мертвецы.

На самом деле, о забвении скорбят те, кто остался в живых. Можно сказать, они вселяли в себя чувства уже несуществующего человека и скорбели за его счет.

— Только не говорите, что вы сражались со мной только из-за этого, — голос Фредерики начал звучать подавленным. — Вы готовы рисковать жизнью ради такого?

— «Ради такого»? Ничего себе ты выражаешься, — Тору нахмурился. — Чайке это очень важно. Другим это может показаться бессмысленным, но…

— Нет, я не об этом, — проговорила Фредерика, подходя к Тору. — Я о тебе, Тору.

— Обо мне? — переспросил он, изо всех сил стараясь не смотреть на голую Фредерику.

— В чем смысл тебе собирать останки императора Газа?

— Мне?.. Мне смысла никакого.

Это были останки незнакомого ему человека. Только и всего.

Будь Тору магом, он бы воспринимал их либо как хороший источник магической энергии, либо как останки великого мага, но…

— Я просто хочу исполнить желание Чайки.

— Почему? — задала Фредерика очередной вопрос.

Она не говорила так, словно стремилась загнать его в угол.

В ее голосе звучало лишь искреннее любопытство.

— Вас с Чайкой не связывает «контракт», и ты бы ничего не потерял, если бы не стал исполнять ее желание, верно?

Фредерика говорила о контракте между драгуном и наездником.

Формально, Чайка наняла Тору, но их не связывали никакие документы или доказательства того, что Тору должен служить ей, в отличие от наездника, обменявшегося органом со своим драгуном.

Грубо говоря, их договор был устным.

Но…

— Впрочем, если вы пара, то я еще могу это понять.

— Пара?

— Если ты считаешь ее человеком, который будет рожать твоих детей, то я еще могу это понять.

— Эй, ты…

— Но ведь это естественно для живых существ, — парировала Фредерика ошеломленную реплику Тору. — Все они хотят жить. И передавать свою кровь дальше. Это так естественно… что меня ничуть не удивило бы, если бы это и правда являлось твоей мотивацией. Это самая главная из вещей, которые я не понимаю о тебе, Тору.

— …

Все это время он жил для того, чтобы стать диверсантом.

И как диверсант, он знал лишь один способ связать себя с окружающим миром — родиться ради битв и умереть ради них же.

Но в один прекрасный день война закончилась, лишив Тору всего, что он успел накопить.

Все стало ненужным. Все стало бесполезным.

— Я… хотел сражаться, — тихо произнес Тору.

— Как Доминика?

— Нет. Я хотел сражаться не потому, что искал смерти. Я хотел через битвы оставить что-то после себя. Особенно с учетом того, что мне все равно суждено умереть. О другой жизни я и не думал. Мне о другом просто не рассказывали.

— …

— Поэтому, когда я услышал историю Чайки, я пошел с ней, — продолжил Тору с натянутой улыбкой. — Девочка, собирающая останки императора Газа, считавшегося главным злодеем войны. Законная наследница Империи Газ. Может случиться и так, что из-за нее мир снова вернется во времена войны. И тогда диверсантам вновь будет, чем заняться.

— Понятно, — моргнув алыми глазами, Фредерика искоса посмотрела на Тору. — Но Тору, ты ведь сказал, что «моя цель — чтобы очень дорогой мне человек достиг своей цели».

— …Так ты еще помнишь, — Тору нахмурился.

Действительно, он сказал эти слова, когда они ужинали в особняке Доминики.

Они вызвали волну недопонимания со стороны Чайки и Акари. Кстати, да, хоть Тору и объяснил им, какой смысл вложил в слова «дорогой мне человек», Фредерике он это пока не рассказывал.

— Ага. Ну, так что это значит?

— Чайка дала мне шанс вновь начать сражаться и обрести цель в жизни. До встречи с ней я лишь загнивал, потеряв все. Поэтому я обязан ей.

— Хм-м… ну хорошо, в основном мне все ясно, но…