Если так, то его чувства — простое недоразумение.

А кроме того…

— Акари…

Чувства Акари отличались от его собственных.

Она отправилась в путешествие не ради Чайки, а ради Тору, отправившегося ради Чайки. У нее не было причин относиться к Чайке по-особому. Она просто следовала за своим бестолковым братом, потому что беспокоилась о нем.

Если бы Тору лишился своей жизни из-за обмана Чайки, он сам бы заслужил такую судьбу.

Но если посмотреть на происходящее глазами Акари, то у нее вовсе не имелось никаких причин ставить на кон свою жизнь. Конечно, строго говоря, Чайка являлась и ее клиентом тоже, но Акари, в отличие от Тору, вполне сносно приспособилась к жизни в новую эпоху. В отличие от Тору, она могла выбрать в жизни другую стезю, а не оставаться диверсанткой, несмотря ни на что.

Уж не получается ли так, что он заставляет Акари подыгрывать своим крайне нелогичным действиям?

И стоило ему подумать об этом…

— Ты с таким придыханием произнес мое имя, — вдруг отозвалось лицо Акари, неожиданно появившееся над Тору. — Неужели внутри тебя что-то пробудилось?

— …Хватит так подкрадываться ко мне!!! — воскликнул Тору, вскакивая.

Помимо обычной одежды на неизвестно когда усевшейся на крыше «Светланы» Акари был белый фартук. Похоже, она сделала перерыв в своей работе, чтобы проведать Тору.

— Каждый раз одно и то же!

Тору уже не в первый раз поражался тому, насколько незаметно умеет приближаться Акари. Более того — казалось, будто она постоянно выискивает какие-нибудь возможности шокировать его. Сам Тору совершенно не понимал, что такого интересного она в этом находит.

— Ты так сильно хочешь, чтобы я помер от сердечного приступа?

— Глупость. С чего бы я стала задумывать нечто подобное?

Акари картинно покачала головой, пытаясь показать, насколько разочарована.

Впрочем, лицо ее, как всегда, ничего не выражало.

— Я уже давно решила, что ты умрешь во время полового акта, — сказала Акари с нажимом, сжав кулаки.

— Не решай за других, как им умирать! — закричал в ответ Тору. — И вообще… разве в таких случаях причина смерти — не тот же самый приступ?

— Твоя стальная воля и неуемное либидо позволяют рассчитывать и на смерть от истощения.

— Буду я еще на такое рассчитывать!

«Да кем же моя сестра меня считает?»

Тору испустил протяжный вздох, а затем уселся на крышу напротив Акари.

— Слушай, Акари…

— Что такое, брат?

Голос Тору прозвучал так серьезно, что она недоуменно склонила голову.

Задать нужный вопрос, глядя в глаза сестре, оказалось непросто, и Тору вновь посмотрел в закатное небо.

— Почему ты отправилась со мной?

— …О чем ты? — как всегда равнодушно спросила Акари. — Чайка наняла меня, разве нет?

— Нет, так-то оно так, но…

— Ты ведь сам решил, что будешь работать на нее.

— В том-то и дело, что это мое решение… тебе незачем делать то же самое.

— …?

Акари наклонила голову еще сильнее.

Казалось, будто она совершенно не понимает слов Тору.

— Я хочу сказать, что тебе незачем привязываться ко мне и путешествовать с Чайкой. Как заметила Фредерика, в этой ситуации много неясностей и опасностей.

— Серьезно, к чему ты все это? — спросила Акари.

У нее не дрогнули ни лицо, ни голос. Ни единой эмоции. Вслед за этим она продолжила так, словно говорила нечто совершенно очевидное:

— Я иду не за Чайкой. Я иду за тобой, брат.

— И все же…

— И если это опасная дорога, то я от тебя тем более не отстану.

— Акари…

— Я… не выдержу, если мой брат умрет неизвестно где.

Она неспешно покачала головой.

Из-за неумения выражать эмоции даже друзья Акари часто неправильно понимали ее. Но, тем не менее, Тору часто заступался за нее. Почему — он и сам не мог толком объяснить. Может, просто из-за того, что они были братом и сестрой.

Пусть… их «семью» и создали только из соображений удобства.

— Если ты умрешь вдали от меня, я… — Акари тоже перевела взгляд в небо, — не смогу сделать из тебя чучело.

— Опять ты за старое? — Тору прищурился и недовольно посмотрел на свою сводную сестру.

Вместе с этим он мысленно отругал себя за то, что невольно приготовился услышать от нее что-нибудь искреннее.

— Может, по мне не видно, но я неумолимая девушка.

— Во-первых, о себе так не говорят. Во-вторых, о людях так вообще не говорят.

— Правда? — Акари вновь склонила голову.

И тут…

— …!!!

— …?!

Тору и Акари отреагировали синхронно.

Тору резко схватился за лежавшие под боком стилеты, а Акари сжала рукоять висевшего за спиной молота. В боевую стойку они не встали лишь потому, что сидели на крыше «Светланы», а не стояли твердо на ногах.

Они ощутили это практически одновременно.

Еще мгновение назад за их спинами совершенно точно ничего не было, но теперь вдруг появилось. И это нечто не подкралось к ним, как Акари к Тору. Оно действительно возникло из ниоткуда без какого-либо предупреждения.

— Кто здесь? — спросила Акари, оборачиваясь и заглядывая за спину.

Тору тоже развернулся и…

— Ты?.. — протянул он, прищуриваясь.

Там стоял худой мальчик.

Волосы цвета льна. Янтарные глаза. Лет 15 на вид — та самая пора, когда тело еще не стало «мужским» и не растеряло детские черты. С первого взгляда даже пол определить затруднительно.

Хоть юноша и выглядел поистине изящно… что-то в нем казалось Тору неестественным и никак не давало покоя.

Чего-то не хватало. Казалось, что ему недоставало чего-то, что есть у каждого человека. Вот только Тору не мог сказать, чего именно. Он был подобен искусно сделанной кукле, как две капли воды похожей на человека, но все же чем-то неуловимо отличающейся от него.

— Кажется, тебя зовут… Ги, — сказал Тору, подавая Акари сигнал о том, чтобы она не делала резких движений.

Когда Тору впервые встретился с этим непонятным мальчиком, он не выдержал и попытался атаковать его. То же самое вполне могла попытаться повторить и Акари. С тем же самым результатом.

— Так ты запомнил? Хвалю, — ответил мальчик… очень необычным голосом, неподходящим его внешности.

Сама фраза прозвучала слегка помпезно, словно он смотрел на них свысока, но при этом тон был настолько сухим, что в нем не чувствовалось ни единой эмоции. Но эта бесчувственность не напоминала «державшую эмоции в себе» Акари. Казалось, будто он, в принципе, лишен каких-либо чувств. В отличие от Акари, он, наоборот, пытался жестикулировать и менять выражение лица, но это казалось лишь отыгрышем, за которым на самом деле стоит пустота.

— Брат. Кто это?..

— Я же уже рассказывал. Это тот тип, рассказавший нам о «Светлане» и Доминике Скоде.

В каком-то смысле этот мальчик был в разы подозрительнее Чайки.

Он не показывал истинного лица, не сообщал своих целей и даже не действовал самостоятельно — он лишь делился с отрядом Тору информацией и исчезал. У него явно имелся какой-то план, а отряд Тору выполнял в нем роль удобной пешки, но суть этого плана ускользала от них.

— Значит так, Ги или как тебя там, — сказала Акари, поднимаясь на ноги. — Я сразу хочу тебя предупредить.

— Хорошо, я слушаю. О чем?

— Мой брат мальчиками не интересуется.

— О чем ты говоришь?!

Тору опомнился уже после того, как вскочил на ноги, убрал руку с клинка и отвесил Акари подзатыльник.

— Нет, все верно. Самое важное — с самого начала…

— Ты какую-то чепуху несешь!

— Из-за Чайки и Фредерики ситуация и так тяжелая, так что лучше остерегаться других людей, которые могут пробудить в тебе низменные инстинкты.

— Ты что, только об этом и думаешь?!

— Да.

— Хватит этим гордиться! — воскликнул Тору, а затем вновь перевел взгляд на Ги.

Впрочем, действие это было исключительно мысленным, ведь глаза Тору все это время неотрывно смотрели на него. Его не покидало ощущение, что он потеряет контроль над ситуацией, если отведет взгляд хоть на мгновение.