Действительно ли это случайность?

То, что они называли себя Чайками, стремились к одному и тому же и выглядели точно так же — не так уж и странно. Но совсем другое дело, если обе они имеют провалы в памяти. Дочери императора Газа вовсе не обязательно страдать от амнезии.

«Или… все же обязательно, чтобы оправдать нестыковки?»

Что если и белая, и красная Чайки — самозванки?

Они вполне могли подумать, что вопросы на тему того, как они умудрились пережить падение Империи и все последующие годы, могут поставить их в неловкое положение. Однако если они будут настаивать, что «лишились воспоминаний» и «не помнят», то вряд ли кто-то станет допытываться.

Но…

«Сходства… и различия…»

Белая Чайка — маг.

Красная Чайка — мечник.

Их умения разительно отличались. Но если обе они представлялись наследницами Империи Газ, то разве их навыки не должны совпадать?

Император Газ — известный маг, но о нем также говорили и то, что он непревзойденный мечник, способный одолеть любого мастера любой страны. Другими словами, само по себе то, что эта девушка — мечник, отнюдь не подозрительно.

Но почему две Чайки так отличались друг от друга?

Это тоже случайность? И если существуют другие Чайки… то кто они? Маги? Мечники? Кто-то еще?

— …

Тору вновь посмотрел на красную Чайку.

Та, не собираясь сдаваться, посмотрела в ответ.

— …

— …

Еще какое-то время Тору и красная Чайка бессмысленно сверлили друг друга взглядами.

А затем…

— Берегись, брат! — раздался крик, а за ним — свист летящего металла.

— А-а?!

Тору, невольно демонстрируя свою ловкость и уровень мастерства, отпрыгнул назад из положения сидя, пользуясь лишь щиколотками и коленями, после чего перекатился по земле. И как раз вовремя. Он ощутил, как оружие пронеслось совсем рядом с его головой.

Как только он снова повернулся вперед, то увидел, что из того места, где он только что сидел, торчал железный молот.

Естественно, рукоять этого молота сжимала Акари. Она сразу же извлекла свое оружие, ровно встала и сказала:

— Я вернулась, брат.

— Ага, с возвращением… то есть, тьфу, что ты опять творишь?! Каждый раз одно и то же! — воскликнул Тору, поднимаясь на ноги.

— Я едва успела спасти тебя, — продолжила Акари, картинно вытирая пот со лба.

Естественно, на ее равнодушном лице не было и следа пота.

— От тебя бы меня кто спас! Я уже который раз эти слова говорю!

— А что хуже всего — ты и сам не замечал опасности, — отозвалась Акари совершенно ровным голосом.

— О чем ты вообще?

— Брат. Ты хоть осознаешь, что сейчас делал?

— Что?..

Как ему казалось, после разговора с красной Чайкой он просто смотрел на нее.

— Я что, сделал что-то странное?

— Вы смотрели друг другу в глаза.

— …А?

Нет, со стороны «взаимное сверление взглядами» и правда может сойти за «смотрение в глаза».

— Если бы вы продолжили так смотреть друг на друга… — сказала Акари, вскидывая палец, — между вами зародилась бы любовь.

— …Любовь? — переспросила красная Чайка, нахмурившись так, словно не понимала о чем речь.

Совершенно естественная реакция. Зато Тору, привыкший к выходкам Акари, тут же отозвался:

— Ты думаешь, что любовь рождается так просто?!

— В глазах, смотрящих друг на друга…

Акари посмотрела куда-то вдаль и заговорила стихами.

Но все тем же равнодушным голосом.

— Рождаются цветы любви.

— Чего? Не бывает такого.

— Брат. Почему ты так уверен?

— Нет-нет. Это я должен спросить тебя, «почему» ты так говоришь, — протянул Тору. — И вообще, если бы любовь рождалась так легко и просто, никто бы из-за нее не страдал. Люди бы влюблялись во время дуэлей. А уж на поле боя целые армии смотрят друг другу в глаза.

— А что, что-то не так?

— Что, по-твоему, происходит на поле боя?!

— Много мужчин тяжело дышат и смотрят друг на друга.

— …Нет, ну это-то, конечно, так, но… — Тору ощутил, что Акари только что опорочила для него поля боя, но сдаваться не собирался. — Короче, чушь это.

— Хорошо, брат. Значит, ты готов поклясться, что любовь и от этого не зародится? — с этими словами Акари встала точно перед Тору.

Он не просто ощущал ее дыхание — они едва не соприкасались носами.

— Эй?!

— Не своди глаз, брат, — казалось, будто ее такая ситуация полностью устраивает. — Если ты говоришь правду, то переглядывания даже на таком расстоянии ни к чему не приведут.

— А, ну… н-ну, да?

— Естественно, если ты докажешь мне свою правоту, брат, то я с радостью признаю свою ошибку и в качестве извинения поклонюсь тебе в ноги.

— Нет, в ноги можешь не кланяться.

— Тогда я их тебе вылижу.

— И лизать тоже не надо!

— Тогда… — Акари распахнула глаза так резко, что если бы веки умели щелкать, то обязательно сделали бы это. — Что ты хочешь, чтобы я тебе вылизала?!

— Не знаю!

— Значит, все тело?! Все тело, да?! Вот какой награды ты требуешь, брат?!

— Отвяжись уже от мысли о том, чтобы лизать меня!

— Конечно, я согласна и на то, чтобы меня вылизал ты!

— Не буду!

— Итак, брат.

Акари смотрела на него так пристально и с такого близкого расстояния, словно собиралась проделать в глазах Тору отверстия. Конечно, ни о какой зарождающейся любви в таких условиях не могло быть и речи, но смотреть в глаза стоящего вплотную человека неприятно. Даже если этот человек — твоя младшая сестра.

Поэтому…

— М! Брат, ты отвел взгляд.

— Понимаешь…

— Ты проиграл, брат. Ну же!

Акари развела руки в стороны, а на лице ее по-прежнему не было ни единой эмоции.

— Что еще за «ну же»?!

— Мы же договорились, что проигравший начисто вылизывает тело победителя!

— Ни о чем мы с тобой не договаривались! — Тору закричал так, что у него чуть не разорвались сосуды в голове. А затем… — Так вот… как там, Акари?

Тору медленно выдохнул, постепенно сбивая подскочившее давление.

— Ладно, — Акари кивнула. Она хорошо знала Тору и понимала, что дальше над ним издеваться не стоит, иначе он и правда разозлится. — Письмо пропало.

— Значит, они и правда вернулись.

«Письмом» Акари назвала предложение Тору по обмену заложниками, адресованное тому копейщику-наемнику. «Вверх по течению реки на западе, у водопада, завтра на закате». Больше в письме не значилось ничего, чтобы случайно нашедший его человек ничего не понял.

— А вместо письма было вот это.

— !..

Акари достала из кармана украшение для волос в форме бабочки.

Его носила на своей голове белая Чайка. Скорее всего их противники вернулись к «Светлане», думая примерно о том же, о чем и Тору.

— Радуйся, — сказал Тору, поворачиваясь к красной Чайке. — Похоже, твои друзья тебя не бросили.

— …Естественно, — отозвалась та с обиженным видом.

Люди, в большинстве своем, не могут передвигаться по равнине быстрее лошади.

Да что там, почти все четвероногие звери умеют бегать быстрее человека. Люди, которые пытаются превзойти их, вынуждены полагаться на машины и магические двигатели. Повозки и всадники уступают по скорости диким лошадям, причем как раз из-за лишнего веса человека.

Значит ли это, что человек ни за что не сможет обогнать повозку или машину на своих двоих?

Оказывается, что при определенных условиях сможет.

Насколько легко повозки и машины едут по равнине, настолько же тяжело им пересекать ухабы и крутые склоны. Иными словами, когда на их пути появляется гора или овраг, они вынуждены делать значительный крюк.

Однако некоторые люди обладают умениями, позволяющими им двигаться к цели по кратчайшей дороге. Они взбираются на горы, скользят ко дну оврага и пользуются всевозможными приспособлениями, чтобы не сворачивать со своего пути. Изначально эти техники разрабатывали охотники и следопыты.