— Похоже, у тебя ни припрятанного оружия, ни других сюрпризов нет.
— …Неподобающее, — буркнула Чайка.
— А?
— Неподобающее. Обращение, — повторила она, глядя на мужчину исподлобья.
Но…
— Хм? Серьезно?
Лицо мужчины осталось спокойным, словно он совершенно не ощущал вины. Но и унижением Чайки он не наслаждался. Да и если бы он собирался надругаться над ней, то не стал бы оставлять надетым белье.
— Я же добрый, — сказал он с полуулыбкой. — Ты столько сопротивлялась, а я тебя ни разу не стукнул.
— …Одежда.
— Ну, ты же понимаешь, мы не хотим нервничать и гадать, не спрятала ли ты где-нибудь ножик. Поэтому я все тщательно проверил. Ну… оказалось, что у тебя особо ничего и не было, и это прекрасно. А теперь…
— Теперь?..
Мужчина прищурился и ухмыльнулся. Чайка испуганно придвинулась к стене. Кто знает, может, теперь ему захотелось ее обесчестить?
Но…
— Можешь успокоиться, — сказал мужчина недоверчиво глядящей на него Чайке. — Больше я с тебя ничего стаскивать не собираюсь.
Слова эти он произносил даже с какой-то гордостью.
— Девушки с маленькой грудью меня не интересуют. И маленькие девочки — тоже.
— Н… — на мгновение Чайка застыла с округлившимися глазами, а затем покраснела и закричала, — Н… н-нахал!
Она и сама комплексовала по поводу размера своей груди.
— Хм? Ты предпочла бы, чтобы я тобой заинтересовался? — проговорил мужчина, улыбаясь и облизывая губы.
— У… — Чайка тут же замотала головой.
— Все-таки женская грудь…
Мужчина поднялся и вытянул левую руку в сторону. Стоило ей коснуться прикрытой тканью груди, как он без тени смущения ухватился за нее.
За грудь девушки, стоявшей рядом с ним.
— …должна быть вот такая.
Он не сводил глаз с Чайки, а пальцы его левой руки словно жили своей жизнью, играя с грудью девушки. Надо сказать… что такая хватка без единого взгляда в сторону груди красноречиво говорила о том, насколько мужчина привык к этому действию.
— Да. Прекрасно. Поистине прекрасно, — мужчина размашисто кивнул. — Это ощущение спелости, но не перезрелости, наполняющее руку! Вот она — грудь! Вот они — сиськи! Вот они — бурдюки живительной влаги! Я уверен, что пальцы даны нам именно для того, чтобы ласкать их!
— …
Чайка промолчала.
Отчасти она была ошарашена, а отчасти — напугана. Больше всего она опасалась, что неосторожным движением спровоцирует его на слова в духе «а теперь давай я поласкаю твою».
Что же до девушки, за грудь которой держался мужчина…
— …Давид.
…то она какое-то время молчала, совершенно не сопротивляясь.
— А?
Мужчина приставил копье к стене и повернулся к девушке.
Судя по тому, что только что сказала девушка, его звали Давидом.
— Что, Сельма, хочешь, чтобы я вторую грудь помял? С радостью. У тебя две груди, а у меня — две руки.
— …
— Прекрасно, поистине прекрасно, значит, я и вторую сейчас от души обласка…
Но в этот самый момент…
Раздался скрипучий звук, и лицо мужчины познакомилось с вещью в руках девушки.
А именно: с прикладом гундо.
Как и оружие Чайки, ее гундо выглядело старым, но при этом активно использовавшимся — несмотря на состарившиеся деревянные детали, на металлических не было и следа ржавчины.
Судя по тому, как эта девушка по имени Сельма ловко и привычно обращалась с гундо, оно явно принадлежало ей. А поскольку других людей рядом не находилось, выходит, что это именно она обстреливала отряд Тору с башни.
— Дурак, — сказала Сельма, прищурившись.
Она — взрослая девушка со смуглой кожей.
На вид ей примерно столько же, сколько Давиду — что-то около 25. Как раз тот возраст, когда «девушки» начинают избавляться от этого звания и превращаться в женщин.
Именно о таких девушках говорят, что они «в самом соку».
Ее длинные рыжие волосы свисали с затылка двумя косами. Тело Сельмы тоже полностью соответствовало возрасту и обладало куда более пышными формами, чем у Чайки. Она носила серую одежду, сквозь вырезы на которой виднелись загорелые бедра.
На ее красивом, строгом лице особенно выделялись глаза золотистого цвета и подкрашенные алой помадой губы.
В целом… может, вид этой девушки не разил наповал с первого взгляда, но засмотревшемуся человеку раскрывал всю свою обольстительность. Привлекательной казалась и томная апатичность, сопровождавшая ее действия.
— Ты же, вроде, не кобель на случке. Думай хоть немного о целомудрии.
— Чего?.. — от удара Давид пошатнулся, но быстро вернул равновесие… и непринужденно обнял Сельму за плечи. — Что ты сейчас-то стесняешься? Мы ведь с тобой уже столько раз…
— Я не помню, когда опускалась до того, чтобы задешево продать себя в качестве безропотной игрушки.
— Прекрасно, прекрасно, поистине прекрасно. Твердость твоего характера возбуждает меня еще больше…
— …
Заметив, что Сельма вновь вскинула гундо, Давид сразу затих. Похоже, ее удары далеко не безболезненные.
Вздохнув, Сельма опустила гундо, а затем и вовсе осторожно приставила его к стене. Затем она медленно перевела взгляд с Давида на Чайку.
— И все-таки… куда же они подевались?
— Похоже, «останки» не при ней, — ответил Давид.
Видимо, они раздели Чайку не только в поисках оружия — они смотрели, не прячет ли она «останки».
А значит, они — отнюдь не простые бандиты или разбойники, и на отряд Чайки напали, полностью понимая, с кем имеют дело. Более того, если вспомнить слова «отдавайте все ваши вещи», то выходит, что их цель — вовсе не поимка Чайки, в отличие от отряда Жилетта.
Кто они такие?
Может, они ищут «останки» для того, чтобы продать их?
— Скорее всего, они остались внутри ее гроба, — сказала Сельма, бросая взгляд в угол комнаты.
— !..
И только сейчас Чайка заметила, что там стоял высокий ящик, способный вместить человека.
Гроб.
Похоже, они тоже собирают «останки» для того, чтобы складывать их в гроб.
У этого гроба, в отличие от гроба Чайки, не было лямок для переноски на спине. Вместо этого к нему крепились маленькие колеса для перевозки по земле и цепь вместо веревки.
— Раз у нее нет «останков», то она нам, по сути, и не нужна, — с досадой протянул Давид, почесывая щеку. — Может, продадим ее работорговцам? Наверняка уйдет за неплохие деньги…
— Дурак. Как ты планируешь спасать нашу Чайку? — немедленно запротестовала Сельма.
— ?..
Чайка нахмурилась и задумалась о смысле ее слов.
«Нашу Чайку». Она говорила так, словно Чайка была и у них.
— Нам нужно обменяться заложниками и вернуть нашу Чайку. Для этого нам понадобится эта девочка.
— Ага… если наша вообще еще жива, — Давид невесело усмехнулся. — Вообще, нам незачем играть в честный обмен. Устроить засаду, вернуть нашу и еще «останками» разжиться.
— Ты же не думаешь, что это будет так просто? — хладнокровно одернула Сельма слишком ударившегося в оптимизм Давида.
Похоже, так они и жили… вечно жизнерадостный Давид и хладнокровная Сельма, державшая его в узде. Может показаться, что Давид просто мешает Сельме, но при этом своей работой он занимался с душой. Часто бывает так, что одного лишь хладнокровия для успеха недостаточно.
— И даже если у нас получится, нам выгоднее оставить эту «Чайку» в живых. Она может пригодиться в будущем, — добавила Сельма с полуулыбкой.
— В роли двойника, да? У них ведь одинаковые глаза и волосы.
Фиолетовые глаза и серебристые волосы.
По отдельности эти особенности, может, и встречались, но вместе — крайне редко. Поскольку шансы найти человека по описанию черт лица весьма невелики, если кто-то и станет искать Чайку, то опираться будет в первую очередь на эти особенности.
И поэтому двойник с такими же фиолетовыми глазами и серебряными волосами мог быть весьма полезен.
— Если ее постричь и переодеть, купятся практически все. «Чайку» ищут несколько стран и организаций. Если выдать им эту, от нас надолго отстанут.
