— Возможно, — в этот раз согласился уже Матеус.

— … — Николай какое-то время хмуро смотрел на машину. — Если я правильно помню… дочь Проклятого Императора — маг.

— Строго говоря, маг — это та «Чайка», которую мы преследуем, — сказал Леонардо.

Известно, что Чайками себя называют немало людей. Иногда среди них встречаются девушки-маги. Нельзя судить о том, что дочь императора Газа — маг, только потому, что магом оказалась некая «Чайка Трабант».

— Хм-м… — протянул Николай, сложив руки на груди.

А затем…

— Давайте возвращаться. Доедем до Перимерала в объезд, — решил он.

Конечно, командовал отрядом Жилетта рыцарь Альберик, но он часто перелагал на плечи Николая, опытного наемника, работу, касающуюся непосредственно преследования. Поэтому и решения сейчас принимал тоже он.

— Так что… мы просто оставим ее здесь? — Леонардо указал на машину.

— В чем смысл откапывать машину? Возможно, где-то здесь находится нужная нам «Чайка», так что я не собираюсь тут торчать.

— Но вам не кажется, что нам нужно разделиться, офицер?.. — спросил Матеус. — Если верить информации, полученной из штаба… то лучше передвигаться двумя группами.

— Что, прямо сейчас?..

— Если найти хоть какие-нибудь следы, то мы с Лео сможем до известной степени выследить наши цели.

Им с Леонардо нередко приходилось действовать отдельно от остального отряда и заниматься разведкой или связью.

— К тому же я помню, что мы уже обговорили разделение отряда, — добавил Матеус.

— … — Николай какое-то время молчал. — Хм…

Затем он посмотрел на машину.

Все-таки эта погребенная под завалами машина не давала ему покоя.

Если предположить, что она принадлежала отряду Чайки, то выходит, что они попали здесь в ситуацию, вынудившую их бросить транспорт.

Возможно, это шанс, подобного которому отряду Жилетта придется ждать очень долго…

— Я могу на вас рассчитывать?..

— Конечно.

— Да.

Матеус и Леонардо дружно кивнули.

Глубокая чаща леса на холме.

Отряд Тору переместился сюда.

Даже средь бела дня здесь царил полумрак — пышные кроны плотно растущих деревьев закрывали солнце, и свет доходил до земли лишь тонкими нитями. Благодаря этой тени тут не было ни низких деревьев, ни высокой травы. Часто по таким лесам передвигаться оказывается проще, чем по лугам.

Конечно, ходить по покрытой мягкими опавшими листьями земле, к тому же по склону холма, непросто, но, с другой стороны, шаги по листве не оставляют следов.

— Что же нам делать-то… — сказал Тору, присевший у корней огромного дерева.

Хоть они и дошли до леса, заброшенный город находился неподалеку. Туда можно добраться за полдня.

Они больше не могли пользоваться «Светланой» — машину завалило обломками, а ее водителя, Чайку, забрали. Внутри машины все еще осталось немало припасов.

Естественно, и саму «Светлану», и оставшийся в ней груз бросать очень не хотелось. Но именно поэтому они знали, что и противники скрылись недалеко от нее.

Но в самую первую очередь нужно думать не об этом… а о возвращении Чайки.

А для этого…

— Похоже, перво-наперво нам нужно ее разговорить, — сказал Тору и повернулся к той самой девушке, сражавшейся змеиным клинком.

Она лежала на земле… вернее, на скале прямо напротив Тору.

Хоть на ней и не было оков, она даже не пыталась встать и напоминала сломанную куклу… но это не значит, что ее просто бросили.

Они вонзили в нее небольшую обездвиживающую иголку.

Обычно такие приемы используются в медицине, но годятся и для военного применения… А конкретно эту точку порой называют «точкой обезвреживания». Таких точек на теле несколько, но Тору выбрал ту, что подавляет ощущения тела.

Удивительно, как сильно чувства людей влияют на их движения.

Обычному человеку тяжело идти прямо с закрытыми глазами. Даже для того, чтобы подняться на ноги, человек опирается на зрение, чтобы удерживать равновесие. И речь не только о зрении. Лишившийся любой части своих ощущений человек может полностью растерять способность адекватно передвигаться.

Именно это и происходило с девушкой.

Пусть она и находилась в сознании… но не могла даже приподняться. Лишенная привычных чувств, она совершенно не понимала, какую часть тела и насколько нужно напрягать.

— …

Ее фиолетовые глаза недобро светились и внимательно смотрели на Тору.

Выражение очаровательного лица девушки демонстрировало суровость характера.

Чертами лица она напоминала Чайку (как и цветом глаз и волос), но если та всегда казалась немного легкомысленной, то эта — постоянно напряженной.

— Как тебя зовут? — спросил Тору уже в пятый раз.

— …

Но ответа опять не последовало.

Девушка молчала. Более того — она даже не покачала головой.

Она лишь продолжала смотреть своими фиолетовыми глазами то на Тору, то на Акари. Казалось, будто намеревалась не сводить с них взгляда ни на мгновение. Естественно, обездвиживание не мешало ей разговаривать, так что отказ отвечать был полностью сознательным.

— Ничего не поделать. Совершенно ничего не поделать, — сказала стоявшая рядом с Тору Акари, складывая руки на груди и окидывая девушку взглядом. — Похоже, придется пытать.

Ее слова прозвучали неожиданно. На ее красивом, но невыразительном лице как всегда не отражалось ни единой эмоции… но Тору почему-то показалось, что она выглядела чуть радостнее, чем обычно.

— …

Естественно, девушка скривилась.

Прослеживая за ее реакцией краем глаза, Тору недовольно отозвался:

— Погоди, зачем сразу пытать-то …

— Радуйся, брат. Я знаю, ты любишь пытать.

— Не люблю!

— Но, брат, ты ведь любишь связывать девушек и бить их.

— Я же сказал, не люблю.

— Но, брат, ты ведь сам рассказывал мне, как горячо любишь связывать девушек и бить их!.. Что у тебя руки сами тянутся шлепать их по попам, а при виде веревки у тебя первая мысль «вот бы какую-нибудь девушку связать»…

— …

Девушка посмотрела на Тору с некоторым презрением… а может, и нет. Тору решил, что ему показалось.

— Хватит нести чушь! С чего это тебя пробило на рассказ о твоих садистских наклонностях? — спросил Тору, стукнув кулаком по стволу дерева.

— Хм?.. — задумчиво отозвалась Акари. — Выходит… мне это приснилось?

— Приснилось, говоришь?.. — сокрушенно протянул Тору.

«Я что, должен отвечать за слова, которые произнес в ее сне?

И вообще…»

— Что тебе за сны такие снятся?

И что за дикарь ей снится вместо Тору?

— В моих снах мой брат очень решительный. Он то и дело бросается на девушек. Не успеешь глазом моргнуть, как он их уже насилует, — ответила Акари, крепко сжимая кулаки. — Я не могу не восхищаться его скоростью…

— И ты называешь это решительностью?

По мнению Тору, он получался обычным маньяком-извращенцем.

— Ты полагаешь, он нерешителен?

— Да речь не об этом.

— Наверное, это из-за той поры, когда мой брат загнивал дома.

— …

На это Тору уже не смог ничего ответить.

Да, у него действительно было время, когда он считал, что «работа для неудачников», кормился за счет сестры и сидел дома целыми днями. Возможно, Акари начала видеть такие сны, потому что хотела видеть брата решительного, противоположного тому унылому человеку из реальности.

— И вообще, это ведь ты говорил мне, что «жизнь коротка, поэтому я всегда смотрю вперед», пока срывал одежду с очередной девушки.

— Я же сказал, хватит путать меня с тем типом в твоем воображении! — воскликнул Тору и перевел взгляд на девушку.

Она продолжала смотреть на Тору и Акари, но после этого разговора взгляд ее стал холодным, презрительно-сокрушенным. Действительно, если верить словам Акари, то по ним Тору оказывался безнадежным извращенцем-садистом. А решать, кому верить — Тору или Акари — предстояло, в конечном счете, девушке.