Но в то же время бывают задания, на которые необходимо отправляться под покровом ночи и для которых стоит облачиться в одежду не обычную, а облегчающую движения. На такие случаи у ассасинов есть другая «форма», отличающаяся от обычных платьев, которая позволяет скрываться в тени, просачиваться сквозь щели и подкрадываться со спины.

Виви и сама не до конца понимала, с какой целью сохранила ее, символ своего ассасинского воспитания, после того, как в результате потери чести и самоубийства ее приемных родителей она стала свободным человеком. И тем не менее, когда она достала ее и примерила, то обнаружила, что ее телу эта одежда куда привычнее платья.

Одежда словно говорила ей, что, сколько бы та ни пыталась забыть свое прошлое, Виви уже «состоялась» как ассасин. Она произносила эти слова голосом покойного приемного отца.

— Господин Жилетт… — прошептала Виви, прижимая руку к груди.

Когда она начала искать работу, чтобы прокормить себя, ее наняло агентство Климан… а затем определило в отряд под руководством Альберика Жилетта.

Разумеется, от нее требовали отточенных навыков ассасина.

Конечно же, об этом знал и Альберик Жилетт.

Но хоть он и знал о прошлом своего ассасина, Альберик все равно обращался с ней, как с самой обычной девушкой. Виви сразу же заметила, что даже в самые напряженные моменты он старался не выставлять ее на передовую… то есть старался не дать ей использовать навыки ассасина.

Возможно, Альберик, будучи знатным юнцом, просто лез не в свое дело из-за наивного взгляда на мир.

Нельзя заставлять женщин сражаться. Девушек — тем более.

Похоже, он считал именно так.

Но… но именно поэтому Виви, узнав обо всем этом, изо всех сил старалась использовать навыки ассасина. Пусть во время обучения она никого на практике не убивала, и более того — не переносила даже вид орудий убийства, ради Альберика она старалась показать себя способным ассасином и приносить ему пользу.

И Виви в самом деле была счастлива.

Все остальные члены отряда Жилетта тоже никогда не презирали ее за то, что она ассасин. Трудно сказать, благодарить за это их собственное мышление или же влияние на них командира Альберика. Но Виви полагала, что именно его мышление позволило им всем собраться под его руководством и образовать слаженную команду.

Да. Это заслуга Альберика. По крайней мере, так считала Виви.

Впервые в своей жизни… она радовалась тому, что жила.

Впервые ей позволили существовать как личности, а не как инструменту… Она почувствовала себя не орудием на «складе», а человеком у себя «дома». Ей даже казалось, что с того самого момента, как ее определили в отряд Жилетта, она смогла переродиться в человека.

— Поэтому я… непременно…

Альберик подарил ей жизнь.

Поэтому теперь ее черед подарить жизнь ему. Если его возможно оживить… то она сделает для этого все возможное.

Пусть даже придется расплатиться собственной жизнью.

Хоть корабль и загружен товарами так, что ящики высятся даже на палубе, в носовой части их нет, и там относительно просторная площадка.

Тору. И красная Чайка.

Место, где они встали друг напротив друга, можно назвать началом носа корабля.

Вокруг них сновали матросы, то и дело бросая подозрительные взгляды… но вслух ничего не произносили. Для матросов это всего лишь пассажиры, попутный груз.

Акари, Фредерика и Чайка разместились поодаль, присматривая за переговорщиками. То же самое делали и Давид с Сельмой.

— Не могу сказать, что мы давненько не виделись.

— М-м… — согласилась красная Чайка.

Конечно, Тору не расслаблялся, но пока что красная Чайка не источала враждебности. Пусть однажды им и довелось схлестнуться в битве за обладание «останками», ненависти и отвращения друг к другу они не питали.

— Хотя я не сомневался, что вы и после того раза продолжите преследовать нас по пятам, — Тору усмехнулся.

В свое время отряд красной Чайки попытался отобрать у белой Чайки отряда Тору ее «останки». После череды сложных событий два отряда все же разминулись… но Тору, памятуя о том, что отряд красной Чайки выжил, учитывал возможность повторного нападения с их стороны.

Но…

— Нашли… новые «останки», — сказала красная Чайка.

Как и раньше, она напоминала белую Чайку непреклонностью, но в то же время ее окутывала странная аура напряженности. Пожалуй, именно она, а не ровные черты лица и не короткая стрижка, отвечала за то, что красная Чайка производила совсем другое впечатление, нежели белая. Впрочем, обе они выглядели как девушки, которые ни за что не согласятся постоять в сторонке и оставить происходящее без своего вмешательства.

— Другие? Не те, что находятся у нас?

— Да. Конечно, те, что у «белой», я тоже заберу. Когда-нибудь, — с вызовом добавила красная Чайка.

— Это мои слова… но в любом случае…

— ?.. — Чайка удивленно посмотрела на Тору, недоумевая из-за того, что ее вызов не сработал.

— Мы встретились с еще одной «Чайкой». По крайней мере, она тоже говорила, что и она настоящая, — продолжил Тору, почесывая щеку.

— …«И» она?

— Та Чайка… будем называть ее «голубой», говорила, что Чаек много, и все они настоящие.

— ...Выдумка, — отрезала красная Чайка.

— Ну, поскольку ты ее не видела, я не удивлен, что ты так думаешь, — Тору пожал плечами.

На самом деле, он и сам лишь слышал о том, что та девушка по имени Лейла на самом деле «голубая Чайка». Она представилась Чайкой не на его глазах.

— Но ты… точнее, вы… — Тору посмотрел на красную Чайку прищуренным взглядом. — Как я понимаю, и сами всего о себе не знаете.

— ...Провал в памяти, — ответила красная Чайка, смыкая веки. — Ничего не поделать.

— …

Тору засомневался в том, стоит ли обсуждать эту тему дальше.

У всех этих девушек, включая белую Чайку, есть пробел в воспоминаниях.

Поэтому, на самом деле, та мотивация, что движет их к цели… их воспоминания о прошлом не связаны с сегодняшним днем.

Что, если провал в памяти образован намеренно, для пущей правдоподобности?

«...Стоит ли в этом копаться?» — вдруг пронеслось в его голове.

Как в случае белой Чайки, так и в случае красной, если копнуть слишком глубоко, можно прийти к отрицанию смысла их существования. Если сказать, что «им вас наделил кто-то другой и заставил думать, что это ваше собственное решение», то согласятся ли с подобным Чайки?

Смысл жизни. Что, если он окажется лишь чем-то, позаимствованным у другого человека?

«Что… если все они и в самом деле настоящие Чайки?»

В голове Тору мелькнуло несколько мрачных предположений.

И тогда…

— ?!

Они отреагировали практически одновременно.

Возможно, Тору оказался лишь самую малость быстрее. Но в тот момент, когда он уже выхватил стилеты и шагнул вперед, послышался характерный звук извлекаемого из ножен змеиного клинка.

— Что за?!

Изумились и Давид, и Акари, и все остальные.

Давид тут же выставил перед собой копье, а Акари сняла со спины молот.

— Кто это?!

Их окружила где-то дюжина силуэтов.

— ...И откуда?

Их появление оказалось настолько внезапным, что он не смог не задать этого вопроса.

Все они одеты в серые плащи с надвинутыми на лица капюшонами. Содержимое плащей окутано тьмой, и рассмотреть его не получается. Нельзя разобрать ни лиц противников, ни пол, ни даже возраст.

Но их не окутывает то странное ощущение непонятности, что окружает Ги.

Просто эти люди в совершенстве владеют своими телами и, как следствие, хорошо умеют скрывать их. Они настолько искусны, что смогли незаметно обступить отряды Тору и красной Чайки. В умении действовать незаметно они недалеко ушли от ассасинов или диверсантов вроде Тору.

— !..

Кратко выдохнув, закутанные в плащи фигуры дружно обнажили клинки.

Тонкие, немного изогнутые лезвия… В быту такое оружие называют скимитарами. Это клинки великолепной остроты и скорости, но слишком хрупкие для рыцарей и солдат.