Врожденные особенности юного полукровки и немного циничный взгляд на жизнь привели к тому, что он без труда мог отступить на шаг и оценить происходящее с точки зрения постороннего человека.

— Я видел возрождение Проклятого Императора собственными глазами. Если возродиться удалось «дьяволу», вполне возможно, где-то существовал и «бог». А раз так, этого «бога» можно было уничтожить.

— М-м… — протянул Николай.

— Существовал ли бог на самом деле, говорил ли Проклятый Император правду, обладает ли он теми способностями, о которых говорит, — все это на самом деле неважно, — предельно хладнокровно высказался Матеус.

С одной стороны, он, будучи бывшим монахом, находился ближе всего к тому, чтобы поверить в существование бога… а с другой — именно поэтому слова Проклятого Императора, с такой легкостью рассуждавшего о боге, могли вызвать у него подозрения.

— Я считаю, нам незачем сомневаться, во-первых, в том, что мы полностью заперты внутри замка, во-вторых, в том, что Проклятый Император говорил совершенно всерьез. Кроме того, поскольку сейчас даже коммуникационная магия не может проникнуть за пределы замка, мы не можем ни спросить совета у штаб-квартиры «Климана», ни послать запрос о помощи. Таким образом… — Матеус прищурился, — в первую очередь нам следует подумать о том, стоит ли командиру принять предложение Проклятого Императора.

— Стоп, Матеус, — вмешалась хмурая Виви. — Ты ведь понимаешь, что господин Жилетт… что наш командир ни за что и никогда не согласится с его словами?!

— ...Ты думаешь? — отозвался Матеус и перевел взгляд на Альберика.

— К чему ты так говоришь?!

Виви возмущенно попыталась вцепиться в слова Матеуса, однако в следующее мгновение ее остановил сам Альберик.

— Хватит. Матеус говорит совершенно правильно.

— Господин Жилетт?! — Виви застыла на месте с таким видом, словно Альберик только что предал ее.

— Но я сейчас не о том, что хочу стать королем-марионеткой или считаю, что вечная война пойдет миру на благо, — сказал ей тот, мягко улыбаясь. — Откровенно говоря, с точки зрения рыцаря, предложение Проклятого Императора само по себе достаточно заманчивое. Может, я не Тору Акюра, но я однозначно один из тех людей, которым из-за окончания войны не удалось проявить себя.

Наследник семьи военных. Прирожденный рыцарь.

Не будет преувеличением сказать, что Альберик родился ради участия в войне.

— Господин Жилетт…

— Однако я не хочу держать мир в состоянии вечной войны, на которой постоянно умирают люди. А если кто-то считает, что именно в этом и состоит честь рыцаря, пусть лучше участвует в чемпионатах вроде того, что устраивал князь Хартген.

Хоть на чемпионатах и происходят смертельные поединки, в них не втягиваются ни в чем не повинные люди. Каждый, кто принимает участие в турнирах, морально готов убивать и быть убитым.

Поэтому и рыцарь, и вообще любой военный человек вполне может продемонстрировать на чемпионатах свою силу и доблесть.

— Как говорил Проклятый Император, он собирается назначить трех королей-марионеток, чтобы править миром. — Альберик вновь обвел взглядом товарищей и продолжил: — Я полагаю, что как минимум с этим он не шутил. Получается, сам он станет владыкой мира и будет управлять им из тени. Но ему может помешать то, что кто-то раскроет правду.

Три враждующих короля, отвечающих перед верховным владыкой.

Люди, которых затронет война, наверняка сочтут такую договоренность фарсом. Если они узнают о соглашении, смысл в марионеточных королях пропадет.

А значит…

— Поэтому нетрудно представить, что в случае отказа нам не позволят уйти отсюда живыми. Правда в том, что барьер Проклятого Императора мы разрушить не в силах.

— Виви, командир беспокоится за наши жизни… — пояснила Зита.

Она намекала, что даже если Альберик вдруг примет предложение Проклятого Императора, он сделает это отнюдь не ради амбиций или исполнения своих желаний, а исключительно ради спасения товарищей.

— …

Виви застыла с ошарашенным видом… затем покраснела и опустила взгляд.

Она сочла позором то, что сильнее всех любила Альберика и в то же время хуже всех поняла его мысли.

— Простите… — даже ее голос едва пробился наружу.

— Не надо. Проклятый Император едва не превратил тебя в Чайку, так что ты имеешь полное право резко возмущаться. Тебе не за что извиняться, — отозвался Альберик.

Затем он перевел взгляд на Матеуса, и тот тоже уверенно кивнул, хоть и не изменился в лице.

— Однако на деле Проклятый Император сумел в одиночку одолеть девятерых «апостолов»... вернее, восьмерых, так как я покинул битву. Можно считать, что он обладает силой не менее чем восьми бойцов как минимум моего уровня, — продолжил Альберик, загибая пальцы на правой руке. — Однако нас шестеро.

— И мы куда слабее вас, командир, — добавил Николай с усмешкой.

Может, сам он скромничал почем зря, но Зита и Матеус действительно едва ли годились для непосредственных битв. Хоть они и маги, но каждый из них специализировался не на боевых заклинаниях. Их навыки могли помочь лишь перед началом битвы, на этапе подготовки к ней.

Леонардо и Виви — легковооруженные бойцы, уступающие по силе ударов и выносливости Альберику и Николаю. Другими словами, в прямом столкновении толку от них будет немного. В этом нет ничего удивительного — отряд Жилетта собирался в первую очередь для разведки и преследования, никто не рассчитывал, что им придется часто сталкиваться с врагом в лоб.

— К тому же «третий» показался мне каким-то странным.

Альберик упомянул того, кто уже принял должность короля-марионетки.

По всей видимости, он знакомый Тору Акюры…

— Я бы сказал, он довольно умелый… но если честно, я так и не разглядел глубину его силы. Этим он похож на Проклятого Императора.

— Вряд ли он, конечно, настолько же силен, но… — протянул с мрачным видом Николай, прокручивая в голове образ Артура Газа, обменивающегося ударами с девятью… восемью «апостолами» одновременно. — В любом случае, вы хотите сказать, что нашими силами победить будет тяжело?

— Мы не в том положении, чтобы застать их врасплох, и даже толком не можем оценить, на что способны противники. Если попытаемся пойти на плохо продуманную хитрость, можем сами себя в ловушку загнать, — ответил Альберик на слова Николая.

Можно сказать, выходов у них практически не осталось.

Именно поэтому Матеус правильно намекнул на то, что Альберику следует принять предложение Проклятого Императора, если он хочет спасти свой отряд.

Но…

— Касаемо «третьего»... — вдруг вмешалась Зита, подняв руку. — Точнее, того объекта, из которого он вышел. Мне показалось, я узнала по крайней мере некоторые из магических диаграмм, что покрывали его.

— Диаграмм?..

Альберик и Николай переглянулись.

— Может, это не моя специализация, но те диаграммы используются для активации биоалхимических заклинаний. Другими словами, «третий»...

— Возможно, прошел через магическое изменение структуры тела? — скривившись, закончил Леонардо.

Его, полукровку, изменили посредством магии, еще когда он находился в утробе матери, и он из-за этого не смог жить как обычный человек. Именно поэтому к магическому вмешательству в тела людей Леонардо испытывал особенное отвращение.

— Поэтому нужно учитывать, что превращение в марионетку Проклятого Императора может подразумевать и это. Если командир примет предложение, с ним могут поступить точно так же, — продолжила Зита встревоженным голосом.

Конечно, мнения о том, насколько растягивается понятие «человека», могут быть самыми разными… но скорее всего некто вроде Проклятого Императора — не стареющий, не слабеющий, способный при соблюдении определенных условий воскреснуть, — отстоял от человечности еще дальше, чем Лео.

Более того…

— Магическое изменение, говорите… — Альберик опустил взгляд на обрубок левой руки.

Когда он стал «апостолом», ему дали искусственную руку, которая двигалась ничуть не хуже настоящей. Она подключалась к его нервам и через них управляла сознанием рыцаря…