- Ну и тяжела же ты, добрая женщина, - сказал ей Айсана. - Хотя бы чуть-чуть поднялась мне навстречу.

И ответила ему женщина:

- С чего мне вставать перед тобой, солнце мое? Ведь ты не принес к воротам моим и не посадил у них то дерево, что от заката до полуночи расцветает, а от полуночи до рассвета плоды на нем созревают. Охраняя его, две горы сшибаются, как бараны, и вновь разбегаются.

Обидели слова эти Айсана, повернул он своего коня и поскакал добывать дерево. Недалеко отъехал он, как вдруг спрашивает его конь:

- Куда это ты собрался, богу противное отродье, расскажи-ка?

И ответил Айсана:

- Нужно мне добыть то дерево, охраняя которое, две горы сшибаются, как бараны. От заката до полуночи цветет это дерево, от полуночи до утра плоды на нем созревают.

И ответил ему конь:

- Не мечтай об этом. Много молодцов, не хуже тебя, отправлялись добывать то дерево, но ни один еще не принес обратно своей головы.

- Никак нельзя мне отказаться от этого дерева, - сказал Айсана. - Должен я добыть его.

И тогда сказал ему конь:

- Ну, раз так, то крепко подтяни мои подпруги и подвяжи мне хвост крепким узлом, но три волоса из хвоста оставь неподвязанными. А затем, когда подъедем мы к горам, что, подобно баранам, сшибаются, должен ты меня так хлестнуть, чтобы кусок кожи, величиной с подошву, отскочил от ляжки моей, чтобы кусок кожи, не меньше язычка на кончике плети, отскочил от ладоней твоих. И тогда мы проскочим.

Вот добрались они до двух гор, что подобно баранам сшибаются. Крепко подтянул Айсана подпругу и в тугой узел завязал он хвост коня и три волоса не забыл он оставить неподвязанными. Хлестнул он коня, и кусок кожи, не меньше язычка от плети, отскочил от ладони его, а от ляжки коня отскочил кусок кожи, величиной не меньше подошвы. Прыгнул конь, проскочил между гор, вырвал Айсана с корнями чудесное дерево и тут же повернул коня обратно. С грохотом сшиблись тут горы, но проскочил конь Айсана, и только три волоса, не увязанных в узел, успели вырвать они.

И после этого конь сказал Айсана со вздохом: - Если бы мать моя три лишних дня кормила меня своим молоком, тогда бы даже эти три волоса не потерял я сейчас.

Прискакал Айсана в нартское селение, посадил то дерево у ворот дома Ахсартаггата. Тесной толпой окружили его нарты, дивились они на дерево и радостно кричали:

- Вот какое чудесное дерево привез он нам!

Но все же не встала с места и не повернула к нему головы гордая жена Сослана.

- Почему и теперь не приветствуешь ты меня? Чего еще тебе надо?

И ответила ему женщина:

- С чего же это я буду вставать перед тобой? Ты ведь не сумел взять себе в жены Саумарон-Бурдзабах, золотолицую и русокосую красавицу из страны черных тучных равнин.

В такой высокой башне жила Саумарон-Бурдзабах, что нельзя было глазом достичь вершины ее. Только за такого человека соглашалась она выйти замуж, голос которого снизу донесся бы к ней на вершину ее башни.

Много женихов вызывали ее, стоя внизу у подножья башни, но не услышала их голосов Саумарон-Бурдзабах, и навеки превратились в камни ее женихи.

Изо всех сил крикнул Айсана, стоя у подножья башни, но даже и до половины ее не долетел его крик, и тут же по колено обратился в камень Айсана. Второй раз, напрягая все свои силы, крикнул он, но не услышала девушка его зова, и окаменел он до поясницы. Тут слезы закапали из глаз Айсана, и сказал ему конь:

- Ты чего приуныл, мой всадник?

- Я напряг все мои силы, - ответил Айсана, - и ничего не добился. Может быть, ты мне поможешь?

И заржал тут конь его, так заржал, что часть кровли обрушилась с башни. Донеслось это ржанье до слуха Саумарон-Бурдзабах - так узнала она, что приехал за ней Айсана и торопливо спустилась она вниз. Только увидел ее Айсана, ожила окаменевшая половина тела его.

- Ты уже приехал за мной, Айсана? - спросила девушка.

- Да, это я приехал за тобою, выходи скорее, и едем.

Вышла Саумарон-Бурдзабах из башни, и посадил ее Айсана позади себя на круп коня. Пустились они в путь, и тут спросил ее Айсана:

- Что это так много белых камней вокруг твоей башни?

- Это не камни, - ответила девушка. - Это те, кто хотел жениться на мне. Но не донеслись их призывы ко мне на вершину башни, и они превратились в камни.

- Раз это так, надо тебе расколдовать их, - сказал Айсана.

- Не проси жизни для них, - ответила девушка. - Тебя ведь только конь выручил, а среди них были молодцы поудалее тебя. Если они оживут, не позволят они тебе жениться на мне.

- Пусть будет, что будет, - верни им жизнь.

Вправо махнула Саумарон-Бурдзабах шелковым своим покрывалом - зашевелились, ожили камни, превратились в вооруженных мужей и все, как один, напали на Айсана. И когда один из них занес меч над ним, влево махнула Саумарон-Бурдзабах покрывалом, и снова все они превратились в камни.

И вот Айсана привез Саумарон-Бурдзабах в нартское селение. Обрадовались нарты, что снова благополучно вернулся Айсана, да еще привез молодую невесту. И со всех сторон нанесли ему подарки и угощенье.

К тому времени вернулась Шатана из родительского дома. Обрадовалась она возвращению своего доблестного сына и ронг заквасила.

А тут Урызмаг, Сослан и Хамыц из похода вернулись и, узнав о том, как разгромил Айсана войска агуров, не могли они нарадоваться на юного нарта.

И сказал Урызмаг:

- Пусть все напасти и болезни, предназначенные маленькому моему Айсана, который из-под копыт вражеских коней поднял наше селение, пусть все его болезни на меня перейдут! Пусть долго живет на свете подруга моя Шатана, которая своим молоком вскормила на спасенье нартов доблестного нашего отрока.

Так сказал Урызмаг, и тут жена Сослана нехотя привстала перед Айсана. И спросил ее Айсана:

- Если ты так неохотно встаешь, добрая женщина, так лучше уж сидела бы, как раньше сидела.

- А чего ради проворно вставать мне перед тобой? - ответила она. - Не привез ведь ты мне шубу, которой владеет бог? Воротник у той шубы поет, рукавами она как ладошами хлопает, а полы ее сами пляшут.

И тут ответил ей Айсана:

- Вот если бы эта шуба твоими руками была сшита, я достал бы ее, где бы она ни была. Но не в силах я достать то, над чем руки твои не потрудились.

И тут уж ничего не ответила жена Сослана. Да и что она могла сказать!

В дальний поход уехал однажды нарт Урызмаг. Кто знает, куда он уехал? Долгое ли, короткое ли время прошло после его отъезда, почувствовала Шатана, что скоро будет она рожать. И когда подошло время родов, три медовых пирога спекла Шатана и взмолилась богу:

- О, бог богов, мой бог, пусть туманы и облака, которые предназначены для нашей страны на весь год, упадут сейчас на селение нартов.

И по молитве ее черный туман покрыл селение нартов. Тогда запрягла Шатана в повозку двух быков, родившихся в день, посвященный Тутыру, поехала она на берег Терка, и там родился у нее мальчик. Приготовлен был у Шатаны сундук, в него положила она ребенка, в лодку поставила сундук и в реку столкнула лодку.

После этого села она опять в повозку и вернулась домой. Покачиваясь, бежит лодка, и бурливые волны играют ею, из стороны в сторону бросая ее, как мяч.

Увидели лодку рыбаки, изловили ее, открыли сундук и живого ребенка, который лежал в сундуке, отнесли своему алдару.

Как родное дитя, стал воспитывать алдар ребенка. Подрос мальчик, и обозначился мужественный склад души его. Каждый, кому известны были нарты, узнал бы, что нартская кровь кипит в его жилах. Она сказывалась в том, как он донимал во время игр своих сверстников, мальчиков и девочек. Стали на него жаловаться девушки, идущие за водой, и женщины, возвращающиеся с мельницы: кувшины, кадушки, кожаные мешки пробивал он насквозь своими меткими стрелами. Не оставалось цело то, что попадалось ему на глаза.