- А знаешь, Сырдон, ведь подходит конец мира. Все пропадет, и твой жирный баран тоже. Давай-ка, пойдем лучше на берег реки, зарежем его, приготовим шашлыки, поедим вдоволь, пусть бог любуется нами.

Не стал Сырдон возражать. Раз в солнечный день собрались нарты на берегу реки, и Сырдон приволок туда своего откормленного барана. Под деревом на бережку отыскали они хорошее место, зарезали барана и разделали его.

- Ну, а теперь освежимся! - сказали нарты. Разделись они и полезли в воду.

Купаются нарты, а бедовый Сырдон собрал всю их одежду и бросил в огонь.

Освежились нарты, вылезают на берег.

- Вот теперь угостимся мы на славу. Хорошо откормил Сырдон для нас своего барана!

Хотят одеться нарты, хватились, а нигде не видят одежды.

- Что за бес унес наши одежды? - спросили они Сырдона.

- Я их бросил в огонь, - ответил Сырдон.

- Как так?!

- А зачем вам одежда? Ведь все равно скоро конец мира. Его можно и голыми встретить.

Поглядели тут нарты друг на друга, но нечего им было сказать Сырдону.

Пришло время умирать нарту Сырдону. Перед смертью сказал он своей жене:

- Если хочешь почтить мою память, никогда не носи по мне летом шубу мехом внутрь, а зимой не ешь горячего хлеба и после этого не пей холодной воды, и не хорони меня возле Нихаса.

И нартов он тоже попросил, чтобы похоронили его в тихом месте, куда не доносится говор людей и мычание скотины.

Но не любила Сырдона жена его, и когда он умер, она на зло ему стала носить летом шубу шерстью внутрь, а зимой ела горячий хлеб и тут же запивала его холодной водой. Что же хорошего вышло из этого? У нее выпали все зубы.

А нарты назло Сырдону похоронили тело его на самом Нихасе. И теперь, стоило нартам поспорить, как один заклинал другого:

- Пусть на том, кто солгал, Сырдон верхом ездит! И стали тут говорить нарты:

- После смерти своей стал этот Сырдон еще больше вреден нам, чем вредил при жизни. Выкопаем-ка его тело и бросим в бездну морскую.

Вырыли нарты тело Сырдона и бросили в бездну морскую. Но Сырдон по отцу своему Гатагу приходился племянником властителю морей Донбеттыру. Воскресил его Донбеттыр, и снова явился Сырдон на Нартский Нихас. И, увидев его, сказали нарты:

- Хоть ты камнями завали его, все равно бессмертен Сырдон!

 

Лютое время настало для нартов. В домах не осталось еды. Они бродили по горам и лесам и кормились тем, что добывали охотой.

В это тяжелое время нарт Хамыц стал с равнины, - нарты называли ее Желтая Овсяница, - приносить нартским людям желтых косулей. Но не успокоился на этом Хамыц, в Сухой Балке бил он сухопарых оленей и то же нес их нартам. И этим не успокоился Хамыц, черноперых горных индеек приносил он с вершины Черной горы. Однажды весь день ходил он напрасно. Ни одна птица не подпускала его к себе на полет стрелы. За весь день до самого вечера даже краем глаза не удалось ему увидеть ни одного зверя. Стало уже смеркаться, и вот среди леса на поляне пасется на зеленой траве большое стадо оленей, и сразу заметил среди них Хамыц одного белого крупного оленя.

«Боги послали мне этого зверя», подумал Хамыц, прицелился, но не успел пустить стрелу, как гром загремел по ущельям, во все стороны разбежались олени, а белый олень упал замертво. Удивился Хамыц:

- Нет, это не был гром, - ни единого облачка нет на небе. Может быть, это кто-нибудь другой убил его, - но ведь я нигде никого не вижу.

И только подумал он это, как на поляну из чащи леса вышел мальчик - еле от земли виден. Подошел он к убитому оленю, прирезал его и стал ловко снимать с него шкуру. Вот снял он шкуру с одного бока, и тут Хамыц пробормотал про себя:

- Постигнет же горе твой очаг, малыш! Кто перевернет тебе тушу оленя на другой бок? Надеюсь, что по воле бога олень этот все-таки достанется мне.

И вдруг видит Хамыц диво: ухватился мальчик за тушу оленя и легко перевернул на другой бок - как будто не белый большой олень, а белый мотылек попал ему в руки.

«Бедовый мальчишка!» подумал Хамыц. Собрал он сухих веточек и пошел туда, где, снимая шкуру с оленя, ловко работал ножом маленький охотник. Бросил Хамыц сухие ветки на тушу оленя, - таков старинный обычай охоты, - и сказал мальчику:

- Пусть еще больше пошлют тебе боги!

- То, что будет послано мне, пусть будет послано нам обоим, - приветливо ответил маленький охотник, быстро свернул свою бурку, положил на землю и пригласил Хамыца:

- Присядь сюда, добрый гость!

Но ответил Хамыц:

- Нет, лучше я помогу тебе, не то ты устанешь.

- Лишь бы боги не устали посылать мне добычу, а разделывать ее я никогда не устану, - ответил маленький охотник и, ловко сняв шкуру с оленя, повесил на дерево тушу.

Вмиг развел он огонь, умело выбрал лучшие части оленьего мяса, нарезал и быстро нанизал их на четыре шампура.

«Не иначе, он товарищей ждет и для них приготовил столько шашлыка», подумал Хамыц.

Но когда поджарилось мясо, маленький охотник два шашлыка положил перед Хамыцом, а два перед собой. Хамыц доедал еще первый шашлык, а маленький охотник уже управился со своими обоими и сказал Хамыцу:

- Почему не ешь?.. Немного же надо тебе, чтобы насытиться!

И, подтащив к себе тот шампур, который лежал перед Хамыцом, съел также и третий шашлык.

«Как много и как быстро ест этот удивительный мальчик, - подумал Хамыц. - Не может быть этот мальчик простого рождения».

После ужина маленький охотник повел Хамыца в сухую пещеру, устроил для него удобную постель, уложил спать и накрыл своей буркой. Хамыц сразу уснул, а маленький охотник взял шкуру убитого оленя и также быстро и ловко, как он делал все, обработал ее, разрезал на узенькие полоски и начал из этих полосок ловко плести уздечки, путы для коней и плети.

В полночь проснулся Хамыц, увидел, что мальчик работает, и спросил:

- Почему ты не ложишься спать?

- Некогда мне спать, - ответил мальчик. - Когда ты вернешься в свое селение и люди спросят тебя, с кем ты был на охоте, надо будет тебе показать им что-либо, - иначе не поверят они твоему рассказу.

Настало утро, и сказал мальчик Хамыцу:

- Нельзя нам разойтись, не испытав друг друга.

- Чем же мы испытаем друг друга? - спросил Хамыц.

- Охотой, - ответил мальчик.

- Пусть будет так, - быстро согласился Хамыц. Нашли они глухое ущелье, в котором должно быть

много дичи. И спросил мальчик Хамыца:

- Пойдешь ли ты на гай, гнать зверей, или же будешь в засаде?

- Стар я ходить на гай, - ответил ему Хамыц. - Лучше я постою здесь и буду бить зверей, которые пойдут из ущелья.

Мальчик согласился. Побежал он по одному гребню ущелья, заклекотал по-соколиному, перебежал на другой гребень, закричал по-орлиному. Напугались звери и, сбившись все вместе, кинулись из ущелья и выбежали прямо на Хамыца. Не ожидал Хамыц такого изобилия, растерялся и упустил зверей.

Вернулся к Хамыцу маленький охотник и спросил:

- А где же звери, которых я выгнал из ущелья?

- Не было тут ни одного зверя, ответил ему Хамыц, Кого бы не обидел такой ответ? Но ничем не выказал

маленький охотник своей обиды.

- Ну, если так, посиди тут тихонько, а я один как-нибудь поохочусь, - сказал он и ушел.