— Да… да!… Сава… Сава… — пролепетал, запинаясь, Силас Торонталь. — Сава в Тетуане… в доме Намир… наперсницы и шпионки Саркани…

Матифу выпустил руку Торонталя, которая повисла, как плеть.

— Уведите пленника! — приказал доктор. — Мы узнали всё, что хотели!

И Луиджи тотчас же вывел Силаса Торонталя из Ратуши и препроводил обратно в крепость.

Сава в Тетуане! Так, значит, около двух месяцев назад, когда доктор Антекирт и Петер Батори были в Сеуте, где они подготовляли побег испанца, всего несколько миль отделяли их от дома, где марокканка держала под замком молодую девушку!

— Сегодня же ночью, Петер, мы едем в Тетуан! — решительно заявил доктор.

В те времена не было прямой железнодорожной связи с Тунисом и Марокко. Поэтому, чтобы поскорее добраться до Тетуана, лучше всего было сесть на один из быстроходных «электро», входивших в состав флотилии Антекирты.

Ещё до полуночи «Электро-2» снялся с якоря и стремительно понёсся по заливу Большой Сирт.

На борту корабля находились только доктор, Петер, Луиджи, Пескад и Матифу (из них Саркани знал в лицо только Петера). По прибытии в Тетуан друзья решат, что предпринять: надо ли будет пустить в ход хитрость или прибегнуть к силе. Всё будет зависеть от обстоятельств: где именно живёт Саркани в этом городе с исключительно туземным населением, водворился ли он в доме Намир и есть ли у него ещё сообщники. Но прежде всего надо добраться до Тетуана.

От залива Большой Сирт до марокканской границы насчитывается две тысячи пятьсот километров, что составляет около тысячи трёхсот пятидесяти морских миль. При всей своей быстроходности «Электро-2» делал не более двадцати семи миль в час. Но ведь далеко не все поезда достигают такой скорости! Итак, это длинное стальное веретено, не страшившееся ни ветра, ни волн, ни бури на море, могло в двое суток добраться до места назначения.

На следующий день до рассвета «Электро-2» уже обогнул мыс Бон. Ещё несколько часов плавания, и судно, миновав Тунисский залив, потеряло из виду Бизерту. Порты Каль и Бон, мыс Дю-Фер, скалы которого содержат столько металла, что, как говорят, вызывают отклонение стрелки компаса, берега Алжира, залив Стора, города Бужи, Деллис, Алжир, Шершель, Мостаганем, Оран, Немур, горный хребет Эр-Риф, порт Мелилья, принадлежащий, как и Сеута, испанцам, мыс Трес-Форкас, за которым береговая линия делает плавный изгиб и заканчивается мысом Кабо-Негро, — вся эта панорама африканского побережья прошла перед глазами путешественников двадцатого и двадцать первого ноября. За это время не было никаких событий, никаких приключений. Никогда ещё машина, приводимая в движение электрическим током, не сообщала судну такой скорости. Если бы «Электро-2» был замечен с одного из наблюдательных постов, когда он шёл вдоль берега, пересекал залив или огибал мыс, его, наверно, приняли бы за корабль-призрак или за гигантского кита, которого не догнать в море ни одному пароходу.

Около восьми часов вечера доктор Антекирт, Петер, Луиджи, Пескад и Матифу сошли на берег возле устья маленькой речки, где только что бросило якорь их быстроходное судно. Шагах в ста стоял небольшой караван-сарай, где им удалось раздобыть мулов и нанять проводника-араба, который обязался довести их до Тетуана, находящегося в четырёх милях от берега. Цену, запрошенную арабом, дали не торгуясь, и маленький отряд тут же тронулся в путь.

В этой части страны европейцам не приходится опасаться ни оседлого населения, ни даже кочевников. Жителей здесь мало, земля почти не обрабатывается. Дорога проходит по равнине, усеянной чахлыми кустами, и проложена она вьючными животными, а не рукою человека. По левую сторону от неё вьётся речка, и с её илистых берегов доносится кваканье лягушек и стрекотание кузнечиков. Изредка попадаются рыбачьи лодки, которые стоят на якоре или лежат на берегу. По правую сторону тянутся плешивые холмы, постепенно переходящие к югу в горный массив.

Ночь стояла великолепная. Всё кругом было залито лунным светом. Гладь реки ослепительно сверкала. На севере выступали призрачные очертания гор. Вдалеке в стлавшемся по земле тумане белел Тетуан.

Проводник-араб быстро вёл маленький отряд. Два-три раза пришлось остановиться перед сторожевым постом, из окошка которого, не освещённого луной, лился желтоватый свет. Обычно из домика выходили двое марокканцев с тусклым фонарём в руках и вступали в разговор с проводником. Затем после краткого обмена приветствиями путешественники снова пускались в путь.

Доктор и его друзья молчали. Углубившись в свои мысли, они не обращали внимания на мулов, и животные, привыкшие к этой неровной каменистой дороге с выступавшими на её поверхности корнями, уверенно шли вперёд. Однако самый выносливый из мулов иногда отставал от каравана. И, право, его не стоило ругать, — ведь на нём ехал Матифу.

Это дало повод Пескаду сострить:

— Уж лучше бы мул ехал на Матифу, чем Матифу на муле!

Около половины десятого проводник остановился перед увенчанной башенками белой зубчатой стеной, защищавшей Тетуан от нападений. В стене виднелась низенькая дверь, украшенная арабесками в марокканском стиле. Из бойниц выглядывали дула пушек, похожие на длинных кайманов, лениво дремлющих при свете луны.

Дверь была заперта. Пришлось вступить в переговоры со стражей, подкрепив свои доводы горстью монет; после этого дверь распахнулась, и путники углубились в лабиринт узких, извилистых уличек, местами перекрытых сводами; порой им преграждала путь дверь с железной решёткой, которую открывали все тем же способом.

Через четверть часа доктор и его спутники добрались до единственного в городе постоялого двора, называемого на местном наречии «фонда», который содержала немолодая еврейка, пользовавшаяся услугами некрасивой одноглазой девицы.

Отсутствие удобств в этой «фонде», убогие комнатушки которой выходили во внутренний двор, объяснялось тем, что европейцы редко заглядывают в Тетуан. В городе на несколько тысяч населения, преимущественно туземного, имеется только один представитель европейских государств — испанский консул.

Как ни хотелось доктору Антекирту узнать, где находится дом Намир, и поскорее отправиться туда, он не поддался искушению. Действовать следовало с величайшей осторожностью. В тех условиях, в каких, вероятно, находилась Сава, похищение было делом рискованным. Друзья основательно взвесили все доводы за и против. Быть может, представится случай выкупить девушку? Однако никто не должен был знать о приезде доктора и Петера, особенно Саркани, который, возможно, находится в городе. Для него Сава служит залогом будущего богатства, и он будет крепко за неё держаться. К тому же наши путешественники находились в Марокко, а не в культурном европейском государстве, где правосудие и полиция могли бы вмешаться в дело. Как доказать в этой стране рабов, что Сава не является законной собственностью марокканки? Как доказать, что она дочь графа Шандора, ведь нет никаких документов, подтверждающих это, если не считать письма госпожи Торонталь и устного признания банкира? Дома в арабских городах так неприступны, так строго охраняются! Проникнуть в них нелегко! Тут сам кади, пожалуй, ничего не добьётся, если они даже заручатся его содействием.

Итак, было решено прежде всего установить тщательное наблюдение за домом Намир, но так, чтобы не возбуждать подозрений. С утра Пескад пойдёт на разведку вместе с Луиджи, который за время своего пребывания на острове Мальта, где можно встретить представителей всех стран, научился объясняться по-арабски. Они постараются выведать, в каком квартале, на какой улице живёт Намир, ведь здесь марокканку должны знать. А там будет видно, что делать.

В ожидании дальнейших событии «Электро-2» укрылся в одной из маленьких бухточек побережья, возле устья реки Тетуан, откуда По первому сигналу должен выйти в море.

Эта ночь на постоялом дворе показалась бесконечной доктору и Петеру Батори. А если Пескад и Матифу когда-нибудь мечтали спать на кроватях с фаянсовой инкрустацией, то на этот раз их желание исполнилось.