— Иногда ветеринар делает стерилизацию небрежно, — сказала одна из Всезнающих женщин, — и у кошки через некоторое время появляются котята.

Через которое «некоторое»? Через пять лет?

Может быть, и через пять.

Были высказаны многочисленные и разнообразные гипотезы. Мэй еще раз повторила, что Цицу стерилизовали и никаких котят у нее быть не может. Моя жена Лия не очень хорошо разбирается в кошках, зато с наблюдательностью и здравым смыслом у нее все в порядке. Она заявила, что Цица, несомненно, беременна. Приехавшая в Лондон моя приятельница Соня, художница из Берлина и большая поклонница Цицы, решила подойти к вопросу чисто прагматически. Кто-то сказал ей, что если Цица беременна, то, судя по ее размерам, беременность зашла достаточно далеко и определить ее совсем не трудно. Стоит мягко приложить руку к ее животу, как почувствуешь движения котят внутри. И Соня принялась экспериментировать. Она потрогала животик Цицы и сказала — да, движения определенно чувствуются. Потом повторила опыт — и на этот раз ничего не почувствовала. На третий раз Соня опять почувствовала движения, на четвертый — опять нет. И, наконец, пришла к выводу: черт ее знает!

Двое свидетелей Иеговы[3] постучали мне в дверь и попытались продать свой журнал «Уочтауер». Я купил журнал, чтобы от них отвязаться, но они требовали, чтобы я впустил их в дом и позволил объяснить содержание журнала и вообще обратить меня в их веру. Я им сказал, что мне некогда их слушать, у меня более важные дела. Более важные, чем моя душа? Гораздо более важные, ответил я. И рассказал им о своих затруднениях. Беременна Цица или нет? А если беременна, то как это объяснить? Как может забеременеть стерилизованная кошка?

Одна из свидетельниц, высокая тощая англичанка, подошла к Цице, пощупала ее и твердо заявила:

— Ваша кошка, несомненно, беременна. И объяснить это очень просто — Господь Бог сотворил чудо.

Пожалуй, более разумного объяснения до сих пор никто не выдвигал. Опасаясь, что худая свидетельница сейчас заговорит о непорочном зачатии, я купил еще один журнал и поспешно выпроводил их из дома. Миссис Стэнгрум предложила более земную, но и более тревожную теорию:

— Да не наша это киса — я всегда это говорила.

Мало мне сомнений по поводу беременности, не хватало еще опять усомниться, Цица это или нет! К тому времени к ней вернулись многие ее привычки и замашки, и у меня не было и тени сомнения, что это — Цица. Но мне и раньше приходилось ошибаться. И я знал, что чем более ты в чем-нибудь уверен, тем полезнее добрая доза скептицизма. Вопрос стоял просто: если это Цица, то как она ухитрилась забеременеть? А если это не Цица, то кто это, черт побери?

Но я скоро сообразил, что напрасно ломаю голову. Теория Чортоша сюда не подходит. Неважно, Цица это или другая кошка. Я признал в ней Цицу, я обращался с ней, как с Цицей, я любил ее, как Цицу. Для меня она была моей Цицей — так какая разница, кто она на самом деле?

Я вспомнил, что Цица всегда была совершенно равнодушна к родичам обоего пола и не подпускала близко ни проявлявших амурные намерения котов, ни кошек. Теперь же она стала все чаще отлучаться из дома и однажды даже не явилась ночевать. Но и об этом не стоило ломать голову. Она прожила на улице больше месяца, и, если ее добродетельные устои пошатнулись, это произошло за время моего отсутствия.

Я сделал для себя два вывода.

Вывод первый: Если Цица беременна, ей требуется особое внимание и забота. Ее котят я буду считать членами нашей семьи. О том, чтобы их уничтожить, не может быть и речи. Сколько котят обычно приносит кошка? Четыре? Пять? Постараюсь найти им хороших хозяев. А тех, которым не найду, оставлю у себя. Нельзя сказать, чтобы эта перспектива меня особенно радовала. Я не возражал держать одну кошку, но мне не хотелось заводить кошарню. Да и Цице это, скорей всего, не очень понравится. Она наверняка будет ревновать меня даже к собственным котятам.

Вывод второй: Есть очень простой способ узнать, беременна Цица или нет. Для этого не надо советоваться с фулемскими всезнающими кумушками, не надо полагаться на Сонины эксперименты или уверовать в чудеса. Надо просто показать Цицу ветеринару. И я позвонил ветеринару, который жил неподалеку. Секретарша велела мне принести Цицу в среду в пять минут шестого. Не в пять, а в пять минут шестого. Надо же, какой они требуют от меня пунктуальности! Я не знал тогда, сколько работы у ветеринаров и как часто они могут уделить пациенту не больше двух минут. Собственно говоря, не было бы ничего удивительного, если бы секретарша велела мне прийти в пять часов семь минут и тридцать восемь секунд.

В среду после обеда я тщетно пытался работать, но каждую минуту звонил телефон. Кроме того, меня беспокоило отсутствие Цицы. Она ушла утром и до сих пор не вернулась. Вот уже два часа, а ее все нет. Три. Чертова кошка, когда она нужна, тут-то ее и нет! Мы опоздаем к ветеринару. Приедем в восемь минут шестого и окажется, что наша очередь уже прошла.

В половине пятого зазвонил телефон.

— Автомагазин Таннеров, — сказал голос в трубке. Этот магазин помещался почти напротив меня на другой стороне Фулем-роуд. Я никогда не имел с ними дела. Наверно, они узнали про взрыв у меня в автомобиле и хотят предложить мне купить у них машину. Я покупаю костюмы у «Братьев Мосс», которые находятся в нескольких шагах ходьбы от клуба «Гаррик», справа. А свой новый автомобиль я купил в магазине фирмы «Рено», который находится в нескольких шагах от клуба слева. Братья Мосс были бы счастливы, если бы их покупатели выбирали костюмы так же быстро и без волокиты, как я выбрал машину. Так или иначе, я купил новую машину уже через два дня после взрыва, и магазин Таннеров безнадежно опоздал. Тут я вспомнил, что несколько дней тому назад они оставили на моем автоответчике просьбу позвонить. Упорные люди!

— Автомагазин Таннеров, — сказал голос.

— Я вас слушаю.

Оказалось, что они звонят не по поводу машины, а по поводу Цицы.

— У вас есть маленькая черная кошка?

— Есть.

— Ее только что перед нашим магазином сбила машина.

Не глядя по сторонам, я ринулся через дорогу, и меня самого чуть не задавили.

Цица лежала на тротуаре. Она не кричала, не стонала, но было видно, что ей страшно больно. Около нее на земле расплылась страшная коричнево-красная лужа — видимо, кровь, смешанная с содержимым внутренностей. Но Цица была жива, и никаких внешних повреждений я не видел. Она непрерывно моргала глазами, явно была в ужасе, но не издавала ни звука. Когда я к ней подбежал, она подняла голову. Она могла шевелить головой и передними лапами, но зад был неподвижен.

— Вам придется ее усыпить, — сказал один из собравшихся зевак таким тоном, будто ему эта мысль доставляла огромное удовольствие. — У нее сломана спина. Видите — она не может двигать задними лапами.

Я вгляделся. Нет, она пошевелила задней лапой — с трудом, но пошевелила.

— Мы вызвали ветеринарную «скорую помощь», — сообщил мне другой человек.

Девушка лет двадцати сидела на корточках около Цицы и гладила ее. Она была явно страшно расстроена.

Продавец из автомагазина рассказал мне, как это произошло. Оказывается, Цица повадилась заходить к ним в салон. Видимо, за тот месяц, что она жила на улице, она расхрабрилась и уже не боялась перебегать Фулем-роуд. Если вы помните, еще котенком, когда она жила у Мэй, ее сшибла машина — почти на том же месте, что и сейчас. После этого она много лет не отваживалась переходить улицу. Но ей нравилось бывать в автосалоне. Покупатели обращались с ней ласково. Она усаживалась на крышу какой-нибудь машины, а если дверца была открыта, запрыгивала внутрь и даже забиралась на колени покупателя, пока тот договаривался с продавцом. Однажды ее нечаянно заперли в салоне, не заметив, что она спит в автомобиле, — вот тогда-то она и не пришла домой ночевать. В другой раз ее опять заперли в салоне, но один из продавцов вернулся за чем-то часов в двенадцать, услышал ее мяуканье и выпустил ее. На следующий день этот продавец позвонил мне (у Цицы на ошейнике был мой номер телефона), но я не обратил внимания на его просьбу перезвонить.