Мужчины уставились на нее, онемев от изумления. А она взглянула на них с улыбкой, затем, сделав еще несколько шагов, спросила:

– Киран, почему же вы не сообщили, что у меня гости?

София смотрела на дюжего бородатого незнакомца, но при этом чувствовала на себе пристальный взгляд Кира. Однако он по-прежнему молчал, видимо, обдумывал, как бы от нее избавиться.

И тут София, изобразив радостную улыбку, воскликнула:

– Ах, как же я сразу не догадалась?! Ведь это, должно быть, Донателло! Я много о вас наслышана, однако… Признаться, не ожидала вас так скоро.

На лице бородача появилась похожая на оскал щель по-видимому, это была ответная улыбка.

– Мне очень жаль разочаровывать вас, миледи, но я не Донателло. Да благословит вас Господь. – Он отвесил Софии низкий поклон и добавил: – Мое имя – Драгус из Ласт-Феллза, и я чрезвычайно рад нашему знакомству.

Внезапно София почувствовала приближение Кира. Стоя у нее за спиной, он сжал ее запястье, стальным обручем сомкнув вокруг него пальцы.

– Может быть, мы обсудим это в другой раз, миледи? – произнес он спокойным ровным голосом, явно собираясь ее увести. – Драгус здесь по совершенно другому делу.

София резко развернулась и выразительно взглянула на Кира. А Драгус вдруг проговорил:

– Нет-нет, миледи, не уходите, пожалуйста. Не могли бы вы задержаться на мгновение?

София почувствовала, как железная хватка Кира сначала ослабела, а затем он отпустил ее руку.

Драгус тотчас выступил вперед и заявил:

– Я счастлив, что могу одним из первых приветствовать вас на берегах Англии, миледи. – Он потянулся к руке Софии и вложил ее в свою словно перышко между камней. – Мы так много слышали о вас, но говорили, будто вы задержались в пути. Кир ничего не объяснил, и мы уже не знали, что и думать.

София позволила ему поднести ее руку к губам. Борода у него оказалась отнюдь не мягкой и шелковистой на ощупь, а жесткой, как проволока; к тому же от нее исходил не очень-то приятный запах.

– Да, к несчастью, сэр Киран часто забывает о важных вещах. – София осторожно высвободила свою руку из лап бородача и с улыбкой добавила: – Но я искренне сожалею, если вы разочарованы, сэр.

Она направилась в другой конец комнаты, и Драгус тотчас же последовал за ней.

– Вряд ли я мог быть разочарован, поскольку ничего не знал о вашем прибытии, миледи. – Он окинул взглядом ее фигуру. – В любом случае все мои переживания возмещены с лихвой.

Обходя стол, София проговорила:

– Я не хочу, чтобы мои гости испытывали неудобства, а вы – мой гость, пока находитесь в этих апартаментах, какими бы скромными они ни были. – Она пренебрежительно махнула рукой в сторону окружавшего их богатства. – Вам незачем пристраиваться кое-как в конце стола и пить плохое вино. – Даже не обернувшись к Киру, София распорядилась: – Сэр Киран, принесите-ка хорошего вина.

Тот возник за ее спиной словно темное облако, а Драгус, с ухмылкой покосившись на Кира, сказал:

– Миледи, мы тут без вас просто обсуждали…

– Я знаю, что именно вы обсуждали, – перебила София именно с теми интонациями, каких и следовало ожидать от богатой вдовы-южанки, и голос ее сейчас звучал немного протяжно чувственно. – Вы обсуждали меня, не так ли?

Драгус замер на мгновение, потом с улыбкой кивнул.

– Да, признаюсь, так и есть, миледи. – Он бросил лукавый взгляд в сторону Кира, и на его бородатом лице снова проступила усмешка. – Очень любопытно, каким образом такая почтенная дама, как вы, могла свести знакомство с этим опасным человеком?

– А разве он опасен? – спросила София с простодушным удивлением и перевела взор на Кира. – Я не нахожу его таким уж устрашающим.

Драгус запрокинул голову и громко расхохотался. Кир же улыбнулся, но его улыбка скорее походила на оскал хищника.

Не отводя от него глаз, София обратилась к Драгусу:

– Я расскажу вам одну историю. Как-то раз к Киру попала некая вещь, которую я страстно желала получить – так, ничего не значащая мелочь… Так вот, он вполне мог бы отдать ее мне, но отказался.

Они с Киром пристально смотрели друг на друга. А Драгус, не замечая этого, пробормотал что-то насчет Кира, – мол, он был ужасно несправедлив к миледи, ибо ей обязательно надо было дать желаемое, о чем бы ни шла речь: рубин под цвет ее губ или золотом флорине, чтобы украсить им волосы. В общем, в любом случае Кир нарушил все мыслимые правила галантности.

– О, не беспокойтесь из-за меня, – ответила София, все еще глядя в глаза Киру. – Я все равно взяла то, что хотела. Боюсь, Кир так меня и не простил, но мы по-прежнему ведем дела вместе – он и я. Возможно, он думает, что однажды сможет взять надо мной верх. Но этому не бывать никогда.

Воцарилось молчание.

Взгляд Кира был прикован к ее лицу, и он сейчас напоминал крупного волка, дожидавшегося подходящего момента, чтобы наброситься на свою жертву.

Наконец он шагнул к гостю и проговорил:

– Прошу извинить мою госпожу, Драгус. Уже поздняя ночь, и она сильно устала. – В следующее мгновение его стальные пальцы сомкнулись вокруг запястья Софии.

Кир запер за Драгусом дверь и вернулся в комнату. София же стояла у стола, и ее ярко-желтое одеяние, залитое сиянием свечей, напоминало потоки солнечного света. Такую Софию Кир мог бы разглядеть даже с расстояния в тысячу миль.

– Ну что, довольна? – пробурчал он.

Она в раздражении покачала головой.

– Нет, не довольна! Я разгневана и полна решимости. Этот гроссбух – мой, и я должна его вернуть.

– Объясни, зачем он тебе.

– Видишь ли, Кир, я получила сообщение.

– Что за сообщение?

– Из тех, что обычно приносят люди, вооруженные до зубов. И смысл послания был ясен: если я хочу спокойно заниматься своей торговлей и не быть изобличенной как София Дарнли, дочь казненного изменника, то мне следует передать им гроссбух. Меня не было дома, когда пришли эти люди, – продолжала София, и Кир с облегчением вздохнул. – Тем не менее сообщение до меня дошло. Они знают, кто я такая, и хотят заполучить гроссбух.

– И что же?

– И я пришла к меняле Томасу, чтобы забрать гроссбух.

– Для них? Для этих людей?

Она покачала головой, и волосы ее заблестели в мерцании свечей. Однако веки были опущены, так что Кир не мог видеть ее глаз.

– Нет, только не для них.

Господи Иисусе, как же он желал ее когда-то! Желал ее тело, ее улыбку, ее душу! София была умной, дерзкой и бесстрашной. К тому же она обладала способностью к мелкому надувательству, то есть тем качеством, которым торговцы вообще-то обладать не должны, – но коль скоро торговец им обладал… О, эта способность делала его поистине непревзойденным в своем ремесле. Впрочем, София могла бы в чем угодно добиться успеха – не только в торговле и в жульничестве.

Однако теперь ее бесстрашие могло стоить ей жизни.

– Ты поступила неразумно, София. Тебе следует вернуться домой.

– У меня нет больше дома. Они сожгли его дотла.

– Дотла? Но как же…

– И я уже пыталась убежать и спрятаться, – перебила София. – Так что не надо советовать мне это. После того как папу повесили, я постоянно скрывалась. И все эти годы никто – ни мои клиенты, ни даже мой муж – ни одна живая душа не знала, что я – София Дарнли, дочь изменника.

– Муж? – Кир в изумлении уставился на собеседницу.

Она на мгновение замерла, потом утвердительно кивнула.

– Да, я была замужем.

– Была?

– Его звали Ричард. Он умер год назад, – ответила София.

Кир внимательно посмотрел на нее. Она, конечно же, солгала во всяком случае, не была до конца откровенна. Что-то было не так в ее глазах… К тому же, говоря про мужа, она смотрела куда-то в сторону.

– Но почему они пришли именно к тебе? По слухам, гроссбух остался на хранении у менялы Томаса. Как и все деньги твоего отца, накопленные за долгие годы.

София какое-то время молчала, потом вдруг заявила: