Часового поблизости не было, зато оказался другой мужчина, и София налетела прямо на него. Они так и выскочили вместе на мощеную булыжником улочку, где уже находились водоносы и прочие люди, которым приходилось вставать рано. И все они остановились, уставившись на человеческий клубок, неожиданно вывалившийся из дверей конторы менялы Томаса.

София попыталась освободиться от хватки этого мужчины. Среднего роста, неприметный, с плоским, ничего не выражавшим лицом, карими глазами и тусклыми темно-коричневыми волосами, он должен был внушать ей куда меньший страх, чем часовой, которого она ожидала встретить.

Однако, увидев этого человека, София в ужасе замерла. А он вдруг с силой сжал ее запястья и, взглянув на нее сверху вниз, с улыбкой сказал:

– София Дарнли, верно?..

По спине ее пробежал холодок.

– Я Реми Черный, – продолжал мужчина. – Такую женщину, как вы, не так-то просто найти.

София попыталась отступить на шаг, но Реми еще крепче сжал ее запястья.

– Вы получили мое сообщение? – спросил он, взглянув на гроссбух, зажатый между их телами.

София промолчала, а Реми, снова улыбнувшись, произнес:

– Вижу, что получили.

– Это не для вас, – проговорила она яростным шепотом и попыталась нанести противнику удар коленом.

Но тот, по-видимому, был готов к подобным приемам и, выпустив одну из ее рук, ловко увернулся. Когда же он снова повернулся к ней, на лице его опять была улыбка, а в руке – клинок.

София отпрянула, но сильные и безжалостные пальцы Реми по-прежнему сжимали ее руки. Внезапно он бросил взгляд через ее плечо, и улыбка тотчас исчезла с его лица – в дверях появился Кир.

София воспользовалась замешательством Реми и обратилась в бегство. Освободившись от его хватки, она резко развернулась и помчалась по улице, но Реми все же успел выхватить из ее рук гроссбух и тотчас швырнул его на землю позади себя, а затем, оказавшись лицом к лицу с Киром, обнажил свой меч.

Но Кир, уже готовый к бою, даже не стал останавливаться – сразу же принялся наносить мощные и яростные удары мечом, заставлявшие противника отступать шаг за шагом.

София внезапно споткнулась о булыжники и, не удержавшись на ногах, упала. А звуки боя тем временем гулко разносились меж стен домов. Сталь звенела о сталь, и то и дело раздавался жуткий скрежет, от которого кровь стыла в жилах. Солнечные лучи, уже пробивавшиеся сквозь рассветную дымку, освещали поединок, и на вторых и третьих этажах ближайших домов открывались ставни – люди, высовывавшиеся из окон, наблюдали за утренним представлением.

София же тихонько застонала и приподнялась, потом, поднявшись на ноги, оглянулась. Лицо Реми во время схватки было искажено гримасой; лицо же Кира оставалось бесстрастным, хотя он и заставлял своего противника отступать шаг за шагом, нанося мощные удары мечом. Некоторые люди в окнах принялись громко кричать, подбадривая сражавшихся.

София осмотрелась и начала потихоньку подбираться поближе к Киру, вернее к гроссбуху, все еще лежавшему неподалеку от места схватки. Ее нисколько не интересовал Кир, однако голос рассудка подсказывал, что лучше держаться поближе к нему, прежде чем ринуться вперед, чтобы схватить гроссбух.

Теперь уже жители всех окрестных домов высыпали наружу, и какая-то пожилая женщина вдруг закричала:

– Прекратите! Прекратите немедленно!

И в тот же миг в конце моста показался стражник Томаса, ранее самовольно оставивший свой пост. Он замер и в изумлении уставился на сражавшихся. Затем устремился вперед, нащупывая свой меч. Меч запутался в его тунике, но, несмотря на это, стражник несся прямо на Кира. Внезапно Кир развернулся и изо всех сил ударил его кулаком в нос. А тем временем Реми, воспользовавшись ситуацией, подхватил гроссбух и бросился бежать.

София закричала, и Кир, тотчас же развернувшись, пустился за ним в погоню. Но в этот момент, как всегда не вовремя, неподалеку от моста появилась городская стража, вооруженная копьями и клинками.

Кир резко остановился, а его противник, оказавшись у моста чуть раньше стражи, метнулся за ближайший угол и исчез в лабиринтах узких улочек, деливших город на кварталы.

Некоторые из стражников бросились за ним, но бо́льшая их часть направилась прямо к Киру. Тот осмотрелся и быстро отступил, став перед Софией и заслоняя ее от взоров стражников.

– Уходи отсюда, – пробормотал он. – И не вздумай разыскивать его.

Но София не могла думать ни о чем другом.

Внезапно она почувствовала, как Кир вложил ей в ладонь что-то мягкое и массивное, после чего его рука крепко сомкнула ее пальцы вокруг этого предмета.

– Теперь беги, – шепнул он.

Киру потребовалось немало времени, чтобы убедить стражу в том, что он вовсе не врывался к Меняле Томасу, что поблизости не было никакой женщины и что охранник Томаса никак не мог являться надежным свидетелем, что, безусловно, было чистейшей правдой. Охранник гневно взглянул на Кира, однако промолчал; его собственная версия событий подразумевала определенное пренебрежение своими обязанностями, поэтому он не стал на ней настаивать.

В этот момент появился и сам меняла Томас, ехавший верхом по горбатому мостику. Представившееся его взору зрелище заставило Томаса остановиться. Дверь в его контору была широко распахнута, стража выстроилась рядом, а вокруг собирались возбужденные горожане.

– Ради всего святого, что тут… – Тут Томас, наконец, заметил Кира и, покачав головой, пробормотал: – Ну да, конечно… Мне следовало сразу догадаться.

– Почему ты думаешь, что я имею к этому отношение, старик? – спросил Кир, направляясь к нему.

Они обменялись крепким рукопожатием.

– Да потому, что ты всегда таков, – ответил меняла с добродушной усмешкой. – Стремительный, яростный и непредсказуемый, как бурная река.

Кир ухмыльнулся в ответ.

– Именно поэтому ты и входишь в эту реку снова и снова?

– Ты ведь мне платишь… – заметил старик.

Впрочем, стариком Томаса можно было назвать лишь условно; он был всего на несколько лет старше короля Эдуарда и имел все шансы его пережить, ибо время зимой проводил у теплого очага, обильно питался круглый год и старательно избегал вооруженных стычек, что обычно способствовало долголетию.

Вскоре стража разошлась, ведь суматоха-то началась у дверей менялы, который теперь мирно беседовал с одним из подозреваемых. Поэтому стражники вкратце объяснили Томасу, что произошло, поблагодарили Кира за мужество и честность и удалились.

– Тебя благодарили за честность? – спросил Томас с явным недоверием.

Кир пожал плечами.

– Я просто оказался рядом, вот и все.

Томас фыркнул, с подозрением покосился на своего охранника, потом спросил:

– Ты что, явился сюда так рано, чтобы узнать последние новости?

Кир ухмыльнулся.

– А у тебя есть новости?

Томас утвердительно кивнул.

– Да, есть. Все согласны встретиться с провожатым и посредником леди Мистраль и выслушать твои предложения. Завтра на ежегодном летнем празднике у мэра.

Кир снова ухмыльнулся.

– Ценю твои деловые способности.

Томас снова фыркнул и проговорил:

– А теперь слушай внимательно, Киран. Моя задача – открыть перед тобой двери. Все остальное зависит только от тебя. Уговори их выслушать тебя и решить, стоит ли вкладывать в это дело деньги или нет. Всё в твоих руках.

Кир мысленно улыбнулся. Он стремился получить доступ в избранный круг – и вот теперь, наконец, получил. А отсюда проистекало множество благоприятных возможностей.

– Я в долгу перед тобой, старик.

Меняла пожал плечами.

– Знаю. И ты его оплатишь.

– Я увижу тебя на празднике?

– К счастью, нет. Меня призывают другие дела.

– Например?

– Сон, – буркнул меняла.

Кир рассмеялся. Не будь этот гроссбух столь важен, он, возможно, даже пожалел бы о том, что ворвался в контору Томаса. А впрочем, все складывалось не так уж плохо, – поэтому не о чем жалеть.