Ее слова задели Сиско за живое. А может быть, не сами слова, а тот взгляд, который сопровождал их. Старик-курзонец всегда проявлял свою заботу о карьере Бена, всегда смотрел точно так же… Сиско печально улыбнулся. Он хотел было сказать, что его старый приятель тоже постоянно напоминал ему о том, чтобы он как можно быстрее улетал с Утопии, но промолчал.

— Часть его самого, его воспоминаний всегда будут во мне, — тихо сказала Дэкси.

— Во мне тоже, — добавил Сиско, но так тихо, что его собеседница могла этого не расслышать.

Сиско еще несколько мгновений смотрел в глаза женщине.

— Это так здорово — снова видеть тебя, старик, — произнес он, усмехнувшись, и вышел.

Он уже не видел, как чувство глубокой душевной боли наполнило глаза оставленной им красивой женщины.

Дэкси неподвижно сидела несколько минут. Она могла бы очень многое сказать Сиско. Например, то, что волновалась за его продвижение по службе. У нее не вызывало эйфории его назначение командором на станцию «Дип Спэйс-9». Ясно, что этот шаг для Сиско вынужденный. Незримая печать вынужденности ощущалась в каждом его поступке, в каждом решении, во всем его поведении в целом. А где же его энтузиазм, амбициозность, его юмор? Неужели все это унесла с собой смерть жены?

Дэкси прекрасно понимала глубину внутренней трагедии Бенджамена. Потеря близкого — это ужасно. Потеря без надежды сохранить хоть что-то способна вызвать душевную катастрофу. Преемственность — принцип Вселенной. Космос создает свои программы таким образом, чтобы в новом всегда что-то сохранить от уходящего. Страшно, когда уходящее не оставляет ничего, это противоестественно.

Пережив величайший опыт потерь, этнос Дэкси выработал принцип согласования жизни и смерти. Каждая сторона при этом должна получить свое. Этот принцип космической философии нашел свое отражение в конкретных технических решениях. Дэкси — живой результат такого решения.

Ей очень хотелось разделить свои способности с Бенджаменом. Но она прекрасно понимала, что он не готов к этому, ему придется искать собственный путь. Что ж, пусть ищет.

Конечно, она готова помочь ему, но между ними теперь возникла дополнительная преграда в виде ее женского тела. Пройдет немало времени, прежде чем Бенджамен убедится в прочности их прежних дружеских отношений. Но здесь все не так просто. Дэкси должна была откровенно признаться себе, что ее женское сознание находило Бенджамена весьма привлекательным мужчиной. Это обстоятельство и забавляло, и смущало Дэкси. К тому же, привлекательностью дело не ограничивалось. Дэкси оценивала сексуальность Бенджамена превосходной степенью, и с этой оценкой ее сущность не могла не считаться. Правда, Дэкси располагала опытом десятков, а возможно, и сотен, жизней по части преодоления сексуальных устремлений, она могла при желании направлять сексуальную энергию в русло решения творческих задач. Но это требовало колоссальной самоотверженности и целеустремленности. Подобные качества можно было получить по наследству, генетически, или же выработать в себе путем концентрации жизненной энергии и ее перераспределения за счет других секторов. Какой путь избрать?..

…Дэкси улыбнулась, вспомнив, как занервничал Бенджамен, узнав, что его бывший приятель и наставник курзонец решился продлить свое бытие в измерениях мира Трилле. Видимо, Сиско недостаточно четко представлял себе, что это значит. Он понимал, что его приятель-ученый не был простачком и не мог позволить околпачить себя в вещах, где он считался профессионалом космического масштаба. Но это, пожалуй, и все. Сиско, конечно же, не знал, что симбионат не является паразитом, что космический этнос триллов эволюционирует только посредством симбиоза, создавая с каждым партнером новое существо, космические преимущества которого столь необычны, что их не понять человеку Земли.

Дэкси встала и подошла к ближайшей приборной панели. Здесь она задала компьютеру программу.

— Выдать в хронологическом порядке информацию о событиях, связанных с небесными телами, — произнесла Дэкси. — Плюс все сообщения о нерасшифрованных феноменах в бахорианском космическом пространстве. А также наиболее яркие случаи бахорианской мифологии.

— Какие параметры продолжительности? — запросил компьютер.

— Десять тысяч лет, — подумав, ответила Дэкси.

— На выполнение заданной программы требуется два часа, — бесстрастно доложил компьютер.

Что ж, два — значит два. Откинувшись на спинку кресла, Дэкси расслабилась и перевела взгляд на световое излучение необычной шкатулки. Она просто не могла не восхищаться им. Это же подлинное произведение искусства! Конечно, если бы все это сотворил гуманоид. Нечто похожее она уже видела на Гарис-5, где мастера овладели искусством творчества при помощи светового луча. Но здесь…

Не отрывая взгляда от шкатулки, Дэкси встала и подошла к ней. Она почувствовала тот момент, когда вошла в силовое поле этого необычного творения. После секундного колебания Дэкси нажала на кнопку…

Видимая часть силового поля исчезла. Казалось, ничего не произошло, но Дэкси понимала, что это не так. Она заметила, что излучение стало значительно интенсивнее, ей пришлось даже зажмуриться. Она стояла спокойно и неподвижно, а вокруг нее что-то происходило. Мощность излучения все нарастала и нарастала, и вот свет уже окутал Дэкси с головы до ног. Даже с закрытыми глазами она отчетливо видела этот яркий струящийся свет.

Внезапно свет потускнел и пропал совсем. Дэкси открыла глаза.

Она осознала себя женщиной, лежащей в больничной палате космической станции близ своей родной планеты. Данная больница являлась составной частью научной лаборатории. Здесь проводились сложнейшие эксперименты. Вся одежда Дэкси состояла из больничной рубашки. Судя по всему, проводился очередной, очень сложный и ответственный научный эксперимент.

Сущность Дэкси, которая в это время находилась на космической станции «Дип Спэйс-9», подтверждала, что данная ситуация в ее биографии имела место. Правда, подробности оказались для нее непривычны и удивительны.

Между тем женщина в больничной палате повернула голову направо и увидела на соседней кровати старика с белокурыми волосами.

— Ты — курзонец? — спросила она его почти неслышно.

Он повернул к ней свое лицо с умными, искрящимися глазами и протянул худую, костлявую руку.

Ясно: он умирал, он отсчитывал последние вдохи. Но умирало лишь его тело. А его развитое сознание, его интеллект, его знания и весь накопленный опыт переживаний, в соответствии с программой эксперимента, должны были продолжать жить. Им предстояло обрести новую жизнь в теле лежащей на соседней кровати молодой женщины по имени Ядзия.

Ядзия улыбнулась старику, испытывая по отношению к нему необъяснимую нежность. По отношению к себе она тоже испытывала определенные чувства, но совсем другие. Она испытывала чувства недовольства, любопытства, нервозности и удовлетворенности. Ведь именно ее выбрали в целях продолжения духа и мыслей такого блестящего ученого и выдающегося человека, каким остался в истории Дэкс.

В больничной палате стояли высокопрофессиональные медики и выдающиеся религиозные деятели. Они с нетерпением ждали, когда же начнется необычная операция по пересадке. Вот этот момент, кажется, настал.

Живот курзонца напрягся, вздулся. Что там происходило? Ядзия видела все это своими глазами, глазами женщины, но воспринимала происходящее через органы чувств старика-курзонца. Поэтому все отложилось в ее сознании в виде отдельных циклов. Расщепление, отделение, потеря, внедрение, боль, борьба, согласование…

Ядзия видит, как врач извлекает из разреза в чреве курзонца дрожащий, бесформенный, липкий и теплый симбионт. И поднимает его высоко в воздух, Появляется еще одна пара рук, ритуальные золотые ножницы отрезают пуповину, связывающую симбионт с курзонцем.

Все меркнет. Темнота.

Новое видение. Доктор осторожно положил симбионт на живот Ядзии. И вот симбионт уже исчезает внутри. В этот момент она переживает ужас.