Данила всплыл и, положив локти на железный поручень, спросил:

– Как водичка?

Я тоже ухватилась за поручень и простонала:

– Какие же вы… – я протянула к Денису руку, – помоги мне вылезти! Но тот ткнул в меня костылем.

Данила откинулся на воду и проплыл мимо меня на спине.

Я была мокрой с ног до головы, одежда отяжелела, все хлюпало и липло ко мне. Разозлившись, я набросилась на Данилу и попыталась его потопить, но он вывернулся и, смеясь, отплыл на другой конец бассейна.

Держась за поручень, я добралась до лестницы и вылезла из бассейна. Только теперь я заметила расстеленные на полу полотенца и выпотрошенную из пакетов еду, валяющиеся карты и разбросанные фигурки шахмат.

– Смотрю, вы отлично провели время. И вот она – ваша благодарность! – Я скинула шубу и огляделась. И во что, спрашивается, я должна была переодеться? – Как я теперь пойду домой?

Денис кинул мне полотенце.

– Это подойдет?

– Скажи, ты всегда был такой скотиной, просто я не замечала? – Я стащила шерстяной свитер и осталась в короткой маечке, которую надела сегодня вместо бюстгальтера.

Братья наблюдали за мной с веселыми искорками в глазах. Данила облокотился спиной о железный поручень и восседал на ступеньке по пояс в воде, точно на троне.

Я обернулась в полотенце и стащила мокрые джинсы. А освободившись от носков, уселась на полотенце и взяла из упаковки печенюшку.

Денис подошел и сел возле меня, указав на бумажную тарелку.

– Тут еще есть пирог с вишней.

– Знаю, – рыкнула я, – это же я купила его, забыл?

– Я правильно понял: ты сейчас демонстрируешь обиду? – уточил он.

– Правильно! – Я взглянула на него и, не выдержав, отвернулась, у меня задрожала нижняя губа, а из глаз поползли слезы. Я смахнула их, но поздно, братья уже заметили, что я плачу.

– Да ладно, Стефа, – пихнул меня плечом Денис, – ты закрыла нас в бассейне на сутки! Мы должны были тебе ответить!

Данила вышел из воды, быстро вытерся и, повязав полотенце на пояс, подошел ко мне и опустил ладони мне на вздрагивающие плечи.

– Не плачь, мы же просто пошутили! – Он опустился позади меня на колени и поцеловал в шею. Его мокрые ресницы щекотали мне кожу на щеке, а от горячего дыхания по телу побежали мурашки.

– А как же «мы расстаемся», – напомнила я, – не смей меня целовать!

Он снова поцеловал меня, теперь в плечо, и я почувствовала его улыбку.

– Погорячился.

Я взглянула на него, затем на Дениса.

– И что же, вы помирились?

Они молчали, я не выдержала:

– Ну скажите уж что-нибудь! Бессовестные! Вы искупали меня в шубе в бассейне, что же, все зря?

Повисла томительная пауза.

– Не зря, – признал Денис.

Данила кивнул.

Я тяжело вздохнула и не стала их больше ни о чем расспрашивать, было достаточно этого крохотного «не зря» и улыбок со взглядами, которыми братья обменялись.

Мы сидели на полу бассейна почти у самой воды, доедали пирог с вишней и запивали водой. Мы смеялись и шутили. Братья мило подтрунивали друг над другом. Так приятно было взглянуть на них, вспоминающих что-то из своего совместного прошлого.

Именно тогда я поняла окончательно и бесповоротно, что моя спокойная и размеренная жизнь в Харабали, по которой я так отчаянно скучала, беспросветно сера и скучна. И это была самая страшная измена, не измена подруге или парню, измена своему дому, равносильная измене самой себе.

Я сто раз говорила Дане, что еще недостаточно хорошо плаваю кролем и участвовать в школьных соревнованиях мне не стоит, но он стоял на своем. Еще и Денис подпевал, что я трусиха. Вместе они сломили мое сопротивление.

С тех пор как братья помирились, они взялись меня усиленно с двух сторон опекать. Водили в кино, музеи, развлекательные центры и всячески осыпали вниманием. Иногда даже казалось, они соревнуется, кто мне лучший друг. Но я догадывалась, делали они это не для меня, а для себя, щеголяли друг перед другом. Мне в любом случае было приятно.

Перед заплывом я тряслась на скамейке в раздевалке, а Лия, как всегда спокойная, убирала волосы под белую резиновую шапочку.

– Как тебе удается быть такой спокойной?

– Годы тренировок.

– По самоконтролю?

Она рассмеялась.

– По плаванию.

– Зачем Даня меня уговорил?

Мимо, обернутая в полотенце, прошла Кира, едко бросив:

– Чтобы все остальные на твоем убогом фоне выглядели прекрасно!

– Убогие не встречаются с красавчиками тренерами, – бросила я ей в спину.

Кира остановилась и посмотрела через плечо, ее глаза светились триумфом, а губы растянулись в довольной улыбке.

– Ты так уверена в этом?

Больше она ничего не добавила и очень довольная собой ушла. Мне не понравилось ее хорошее настроение, она что-то знала, чего не знаю я. В то мгновение я не могла знать это наверняка, но напряженное выражение лица Лии лишь подтвердило мои опасения.

– Лия, – нерешительно начала я, – ты знаешь, о чем она?

Подруга отвернулась, отмахнувшись.

– Не бери в голову. Кто, как не соперница, посеет в любящем сердце сомнения? Кира тебе не друг.

– А ты? – внимательно смотрела я на нее.

Лия улыбнулась.

– А я – друг. И никуда Даня от тебя не денется, поверь мне!

Конечно, я ей верила, конечно, Кира – моя соперница, но даже когда начались соревнования, я продолжала думать о ее словах.

На скамейках для зрителей я заметила Дениса. Он сидел с самого краю. Вот так сюрприз, значит, его пригласил Данила. Я помахала другу, пока Лии не было рядом.

Еще не хватало, чтобы сейчас всплыла моя дружба с ней. Денис мне этого не простит! С Данилой я договорилась, чтобы он брату о моей дружбе с Лией не рассказывал. Даня был согласен, что Денису знать не стоит. И сам же пригласил его на соревнования, зная, что мы с Лией будем участвовать.

– Готова? – ко мне подошел Данила, крутя в пальцах свисток на шее.

– Зачем ты его пригласил? – прошептала я.

Данила помахал кому-то из учителей и вполголоса, не глядя на меня, ответил:

– Я его не приглашал.

– Тогда как…

– Захотел и сам пришел! Не парься, тебе же не обязательно обнимать при нем свою подругу? – Отходя, он кинул через плечо: – Готовься, твой заплыв третий. Плывешь с Яной.

Как себя ни уговаривала, что все у меня получится, а если и нет, ничего страшного, я ужасно нервничала. Одно дело – прыгать в мешке в Харабали, и совсем другое – проплыть стометровку в Питере на глазах половины школы и своего парня – тренера по плаванию.

Меня потряхивало, когда нас с Яной пригласили на старт.

Перед самым свистком Яна наклонилась ко мне и сказала:

– Спроси у Дани, кто такая Карина, это интересно!

Она нырнула, а я растерянно посмотрела на Даню, который крикнул:

– Стефа, давай!

Я нырнула и изо всех сил принялась работать руками и ногами, но все было тщетно, мне не хватало воздуха, я захлебывалась, и тело было таким тяжелым, что его тянуло на дно. А в голове стучало одно лишь имя: Карина.

Лишь каким-то чудом я смогла догнать Яну, но она все равно победила и злорадно посмотрела на меня.

Я вылезла из воды и пошла в раздевалку. Я видела, что Данила проводил меня взглядом, но пойти за мной он не мог, ему нужно было проводить следующий заплыв.

В раздевалке я отдышалась, попила воды и привела мысли в порядок. Наверняка Карина – это какая-то знакомая Дани, может, по институту, а Кира с Яной нарочно решили меня позлить. Яне вон и победить в заплыве удалось, она легко отвлекла меня.

Женский заплыв закончился, начался мужской. Я по-прежнему отсиживалась в раздевалке, куда то и дело заходили девчонки. Только Лия ни разу не появилась. Она после выступления села возле своей матери на скамейку для зрителей.

Пока Кира переодевалась, она не упускала возможности побольнее меня ужалить.

– Чего, поросенок от Картье, прячешься тут от позора? – сладко пропела она, тряхнув волосами так, что во все стороны полетели брызги, и на меня в том числе.