Про первого вы наверняка читали или слышали. Это граф Александр Кутайсов (1784–1812), сын скандально известного Ивана Кутайсова, турка, который десятилетним мальчиком попал в плен к русским и пригрелся при взбалмошном цесаревиче Павле: начинал брадобреем, закончил сиятельством и первейшим фаворитом. Благодаря такому папе Александр в 15 лет был полковником, так что его раннему генеральству удивляться нечего. В 22 года он уже «превосходительство».

Молоко не молоко, но усы, кажется, толком еще не выросли

Несмотря на столь непочтенный старт карьеры, Кутайсов оказался отличным генералом, причем не только практиком, но и теоретиком: разработал концепцию боевого использования полевой артиллерии. Пал при Бородине, в рукопашной схватке на батарее Раевского. Судя по тому, что даже тела не нашли (или не опознали), дрался в самом месиве.

Еще красивее погиб филиппинский национальный герой Грегорио дель Пилар (1875–1899), участник освободительных войн сначала с испанцами, потом с американцами.

Стал генералом в 21 год

Он командовал маленьким отрядом повстанцев в бою на Тирадском перевале, прикрывая отступление всей армии от наседающих американцев. Продержался целый день, с утра до вечера. Сражение называют «Филиппинскими Фермопилами». У дель Пилара было только 60 бойцов, из них погибли 52, включая командира. Американцы потеряли убитыми и ранеными 12 человек, и если вы думаете, что это мало, то ошибаетесь. С учетом разницы в вооружении и обученности это был большой успех филиппинцев. Главное же, что дель Пилар поставленную задачу выполнил и армию спас. Тогдашние неполиткорректные янки, относившиеся к туземным повстанцам как к недочеловекам, и то прониклись – поставили на могиле героя табличку с надписью: «Офицер и джентльмен».

Серебряный призер на соревновании по генеральскому спринту – американец с обманчиво украинским именем Галуша Пеннипэкер (1844–1916), заработавший золотые звезды в двадцатилетнем возрасте. То есть в нынешней Америке ему и спиртного бы не продали, сказали бы: «Подрасти сначала, сынок». А в те времена этот генерал еще не имел права голосовать на президентских выборах.

Высокий чин Галуша получил, можно сказать, путем обмана. В кровопролитном сражении у форта Фишер в январе 1865 года он повел полк северян в атаку и был смертельно ранен. Командующий пообещал юному полковнику генеральский чин, очевидно, полагая, что почесть будет посмертной. Но хорошая штука молодость. Юноше, должно быть, ужасно хотелось пощеголять в генеральской форме. Он сражался в госпитале за жизнь целых десять месяцев – и победил. Обманул смерть. Покрасовался, сфотографировался. Ранение, впрочем, все-таки оказалось летальным, только замедленного действия. Через пятьдесят с лишним лет рана открылась, и старый отставной генерал умер от кровотечения.

Совсем мальчишка, но поза и выражение лица несомненно генеральские

Ну и наконец абсолютный рекордсмен, девятнадцатилетний французский генерал Эме де Буаги (1776–1839).

С пятнадцати лет он был участником контрреволюционного движения шуанов в Бретани и через четыре года получил от короля генеральский чин. За полудетский возраст де Буаги прозвали le Petit Général, Генеральчиком. Он отличался не только храбростью (храбрых-то было много), но еще и феноменальной стойкостью. Участник двух шуанских восстаний, он оба раза прекращал борьбу самым последним, когда все остальные военачальники уже сложили оружие или бежали за границу.

Еще одной привлекательной особенностью Генеральчика было то, что он соблюдал правила войны: не убивал пленных, не трогал мирных жителей, не брал заложников. Поэтому после обоих поражений, в 1796 и 1800 годах, его оставили на свободе – редкая для революционных властей галантность. В наполеоновские времена, когда вся Франция обожала Великого Человека, все еще очень молодому де Буаги несколько раз предлагали стать генералом империи, но он отказывался, сохраняя верность своему злосчастному, никому не нужному королю.

Генеральчик много раз мог – должен был – погибнуть в бою, на заре жизни, но судьба его пожалела. Он рано перестал воевать и всю оставшуюся жизнь прожил с семьей. Умер от степенной, возрастной болезни – подагры.

В заключение скажу, что лично мне нравится, когда во всех армиях генералы старые. Это значит, что всё более или менее спокойно, войны давно не было и не скоро будет.

Однажды, не столь важно зачем, мне понадобилось выяснить, кто считается главным военным героем в разных странах. Не по эмоционально-субъективной оценке (для кого-то, может, и генерал Власов герой), а по сугубо объективному, даже формальному критерию: количеству и рангу полученных наград.

Результат поисков оказался в целом предсказуемым, но в то же время таил в себе один приятный сюрприз. Почему сюрприз и почему приятный – об этом потом. Сначала о предсказуемом.

Русские национальные top heroes – это, естественно, наши о́тцы-бравы полководцы. Кому и получать высокие награды, если не высокому начальнику?

Сразу видно – герой

В дореволюционной России рекордсмен по регалиям – М.И. Голенищев-Кутузов-Смоленский, светлейший князь и фельдмаршал.

В советской истории – Г. К. Жуков. Ну, понятно.

Того же примерно разряда, хоть и менее знаменит, самый декорированный в истории француз: корпусной генерал Марсель Бигеар (1916–2010).

У немцев это летчик-ас Второй мировой Ганс-Ульрих Рудель.

У американцев – лейтенант Оди Мэрфи, отчаянный gun-fighter из армии Эйзен-хауэра.

Генералы, летчики и ковбои – это было ожидаемо и, в общем, понятно. Но удивили и порадовали англичане.

За всю историю больше всего орденов-медалей у них получил капрал Первой мировой Уильям Харольд Кольтман (1891–1974), награжденный в том числе и наивысшим знаком отличия, Крестом Виктории, чаще всего присуждавшимся посмертно, за исключительные проявления героизма.

На всю Великобританию сегодня всего семь человек имеют Крест Виктории.

Для сравнения: у нас Героев России около пятисот.

И поразительно тут не то, что чемпионом у британцев числится простой капрал, а то, что этот солдат никогда никого не убивал, ни разу не выстрелил и вообще отказывался брать в руки оружие. Потому что он был сектант и противник всякого насилия. При этом Кольтман пошел на войну добровольцем, потому что непротивление злу насилием вообще-то не противоречит патриотизму.

Надо отдать должное командирам упёртого пацифиста. Кольтмана не отдали под трибунал, а вручили ему санитарные носилки, повязку с красным крестом и отправили на поле боя – под огонь противника.