- Ты так говоришь, будто уже с настоятелем сговорился.
- Не, - мотнул я головой, - не сговаривался я с ним, но знаю, что тебя он не выгонит. Смертей на тебе по разбою нет, а остальное в его глазах не такой уж страшный грех. Только не ври ничего, от него правду не скроешь, уж если я тебя на раз раскусил, то он уж и подавно.
Надо сказать, что обещал-то я легко, а на деле оказалось не просто, долго вел переговоры с настоятелем, можно сказать станцевал на лезвии не одну лезгинку, и даже не понял как в конечном итоге выкрутился, видимо пришло указание 'свыше'. Как я и предполагал, сам настоятель с Федором не встречался, поручил это дело отцу Сергию, а тот оказался ничуть не добрее, хотя в силу иссушенного тела бывшего каторжника ограничения в еде не наложил, но в остальном не позавидуешь. Ничего, это полезно, а то знаю я мастеров этого времени, спесь так и прет, мол, вот я какой, единственный и неповторимый, а тут засунь всю свою неповторимость... ой, не скажу куда, и бей поклоны днями и ночами, с перерывом на обед и хозяйственные работы.
****
Однако приближался срок возвращения забайкальских казаков, слухи с нижней Ангары приходили все тревожнее и тревожнее. Совсем распоясались служивые, они и раньше человеческую жизнь не ценили, а теперь вообще народ направо и налево резать стали. Брага сотоварищи начал укреплять слободу, если прошлый раз ночью отбивались, то теперь подозреваем, что забайкальские днем 'за своим законным' придут. Так же ходили в Лисье, народ там предупредили, так что на время бузы люди свои дома оставят, в общем готовились к торжественной встрече.
Забайкальские заявились к десятому июля и сходу попытались пошарить по дворам, пощипать купцов, и естественно, так же сходу получили по зубам. Тут надо сказать, что в начале лета, я сумел провести в слободе своего рода очередную идеологическую диверсию. Нельзя сказать, что народ в это время был глупее нежели в двадцать первом веке, соображают люди ничуть не хуже, однако в силу некоторых религиозных ограничений и сложившихся понятий манипулировать людьми достаточно просто. На чем, собственно говоря, и держался казацкий бунт в Сибири. Это с позиции исторических реалий сразу становится видно, что почти все идейные вдохновители вольницы преследуют свои корыстные цели, а здесь и сейчас многие даже не подозревают, что ими манипулируют. Вот и пришлось мне придумать несколько поучительных сказок, в основе которых был заложен сюжет о татарском нашествии.
Начал сказ о том, как татары пошли на Русь, как нашлись среди наших князей предатели, которые пытались с помощью татарских отрядов разобраться со своими соседями, и как они внесли распри между княжествами, создавая союзы то с одними, то с другими, а потом предавали и тех и других. Как те же татары, так же, используя распри и давая любые обещания русским князьям, разоряли Русь, разрушая города. Как с помощью подсылов вели хитрую политику, сея смуту в крепких княжествах, что приводило в конечном итоге к ослаблению дружин.
Про монголов и китайцев я не говорил ни слова, но почему-то все решили, что речь идет именно о них, родимых. Кто-то даже припомнил о монгольских корнях Ивашки Пинега одного из пятидесятников забайкальских, хотя вряд ли они там есть, так как у казаков с этим далеко не все просто. Как бы то ни было, но эти мои сказки пользовались необычайной популярностью среди казаков в слободе, и я без лишней скромности подозреваю, что не только среди казаков, просто в сарай больше народа не влезало, а выходить на открытое пространство получалось еще хуже, меня просто не могли расслышать. В конечном итоге мне удалось вбить в головы служивых, что, несмотря на воровство воеводы, казачий забайкальский бунт имеет несколько иные цели, нежели борьба с казнокрадством. Это в мутной воде некоторым не совсем чистым на руку индивидам проще ловить рыбку. Кстати, не ожидал, думал, что это выражение издавна известно, оказалось, нет, потом оно стало очень популярным и им стали припечатывать крикунов, пытающихся излишне запутать людей.
Как позднее мне между делом проболтался Брага, на мои сказки инкогнито приходил отец Игнатий, а чтобы не смущать казаков духовное лицо пристраивалось снаружи сарая, под разросшимся кустом калины, не обозначая своего присутствия. Услышав такое, я расхохотался, и старый казак естественно поинтересовался, чем вызвано мое веселье, а когда я пояснил, как представляю Игнатия, приникнувшего ухом к щели в стене, долго хохотал вместе со мной.
- Ты о том лучше молчи, - вытирая проступившие слезы веселья, приказал мне Брага, - Игнатий лицо духовное, и мирское ему не пристало.
Нет, вот о чем он хотел мне сказать?
Агитационная прививка получилась качественная, иркутский служивый люд отбросил всякую мысль о казацком братстве и стал в жесткую оборону. А на сентенции Березовского 'мы казаки все одной крови', заявили, что забайкальские сами льют казацкую кровь почем зря, и хотя в решении вопросов с Савеловым иркутские встревать не будут, за попытки еще раз пошарить по дворам, 'пришлые получат не только из пищалей, но пушечного дроба огребут'. Заодно предупредили Алемасова, что если его людишки кого-нибудь побьют, из Иркутска с обозом их не выпустят. Конечно, забайкальских этим не запугали, не боятся они ничего - вояки серьезные, но с обывателями стали общаться куда как спокойнее.
- Может и обойдется всё, - рассуждал Брага, слушая мои отчеты о том, как забайкальские бузили в кремле.
- Неа, не обойдется, - вставил я свои 'пять копеек', - каждый день от Алемасова видаков замечаю, готовятся.
- Это да, - вынужден был согласиться казак, - думаю, перед уходом будут пытаться товар купцов растащить.
Вообще-то, не один я приносил разведданные старому казаку, почти все мальцы собирали информацию по крохам, но проблема была в том, что забайкальцы прекрасно знали об этом и терпеть мельтешение мелочи вокруг себя не желали. В отличие от остальных, мой слух позволял не 'тереться' рядом с казаками, а потому и узнавать получалось много больше.
И все-таки алемасовские не удержались и прямо днем напали на склады купцов, о чем мы знали заранее.
- Началось, - подвел итог Брага, - ну теперь держись казаки, сказали слово - надо его держать. Пока большая часть в кремле бузят, этих гаденышей прищучить можно.
Служивые сработали четко - проскочили по правому берегу Иды до Знаменского монастыря и зашли алемасовским в тыл, отсекая от берега Ангары, нельзя сказать, что все удалось, как задумано, большая часть забайкальцев успела выскочить из западни, но свою угрозу казаки исполнили. В плен не брали, как выразил общее мнение один служивый:
- А зачем они нам здесь? Кормить, охранять, да и забайкальские за них должны будут вступиться. А тут нет их и все - сгинули в сече.
Оно и правильно, забайкальские сразу прыти поубавили, если раньше была у них надежда, что просто пугают, то теперь окончательно поняли, шуток тут не понимают. Во всей этой истории я так и не смог разобраться. Если смотреть со стороны, была серьезная стычка, в результате которой семь забайкальцев лишились жизни, вроде бы их товарищи не должны были оставить такое без последствий, однако оставили и даже претензий не предъявили. Бред. Объяснение могло быть только одно, видимо Алемасова не сильно уважали в казачьей среде, потому и не стали за него заступаться.
Наконец-то буза закончилась, Савелов умудрился отбиться от казаков, несмотря на то, что они пригрозили поджечь посад. Скорее всего, забайкальские казаки поняли, что по большому счету, плевать, хотел воевода на посад, да и иркутские казаки не давали всякому сброду поживиться за счет обывателя, а потому весь бунт сразу потерял смысл. С острова забайкальские снялись поутру, но за день до того пытались реквизировать часть дощаников принадлежащих Иркутску. Не получилось, слободские казаки заранее предусмотрели эту возможность и все более или менее вместительные дощаники спустили вниз по течению Ангары к вознесенскому монастырю. А дальше жадность некоторых забайкальцев сыграла с ними злую шутку, не имея возможность увезти все награбленное по воде, Алемасовские попытались прорваться обозом вверх по левому берегу Ангары. Естественно, пока они формировали обоз, основная часть забайкальцев уже покинула стоянку, а потому обозники остались без силовой поддержки. К сожалению сил иркутские выделить тоже много не смогли, и в количественном отношении стороны оказались примерно равны. Пока обоз шел по берегу Ангары, это не играло особой роли, но когда Алемасов вышел к Байкалу, у него возникла неразрешимая задачка. Дощаников для всего груза не хватало, а переправляться по частям возможности не было, так как пришлось бы разделиться, а тогда никак не получалось сохранить обоз как на том, так и на другом берегу озера. Противостояние длилось около недели, забайкальские ждали помощи от своих товарищей, но видимо те товарищи себя товарищами не считали, поэтому бросив практически все награбленное бузотеры отбыли восвояси.
