Так завершился бунт забайкальских казаков, и хотя в Иркутск уже ехал на дознание дьяк из Москвы основные события закончились. Кстати, в Иркутск также ехал и новый назначенный воевода, Савелов можно считать уже власти не имел, хотя его преемник, по последним данным, где-то по пути слег с болезнью. Так что ближайшее будущее было покрыто мраком. В такой ситуации казаки были настроены ввести временное внутреннее самоуправление, и даже выдвинули своих кандидатов, и список их возглавлял Перфильев Иван Максимович. Да, знаю такого, крепкий дедок, но именно дедок, и он уже был на должности воеводы лет десять назад, а может быть и больше, и, как мне известно, ушел с должности сам, мол, на покой. А теперь люди его снова на должность двинули, тем более что в Иркутске он появился недавно, после выполнения каких-то поручений в Илимском остроге, вряд ли он в силу своего весьма преклонного возраста сможет качественно управлять на месте воеводы. А так, думаю, будет нормальным правителем - в меру консервативным, и настолько же прогрессивным, бизнес давить не будет, так как сам является одним из крупнейших поставщиков винокуренной продукции.

  Ладно, года три-четыре в Иркутске будут стабильными... Надеюсь. А потому пора заняться собственными делами.

  Степану Тропину, молодому иркутскому казаку, по результатам дележки 'военных трофеев' Алемасова досталась крепкая телега и немного из утвари награбленной где-то в братских землях. На лошадь плюсом ко всему этому его заслуг было маловато, однако и того что досталось вполне хватало для хорошего настроения - содержание иркутские воеводы совсем не платили с прошлого года, а теперь появилась возможность хоть немного получить в звонкой монете. Продавать казак решил все, что ему досталось, и проблема была вовсе не в брезгливости, а в предусмотрительности - вещи-то были не топором деланные, сильно заметные, поэтому и надо было от них побыстрей избавиться, мало ли что. Продавать прямо со двора не получилось, слишком большой куш взяли служивые, а покупатель пошел ленивый, по дворам бить ноги не любит, поэтому пришлось тащить все на торг и платить не одну копеечку мытарю.

  - Зря мы здесь все продать хотим, - лениво процедил Алексашка Кривой, усевшемуся рядом Тропину, - нету у иркутских столько денег, воевода все еще в прошлом годе с жителей взял.

  - Дык не к братским же с их добром ехать, - возразил Степан.

  - Да, уж, - усмехнулся сосед по торгу, - коли жизнь дорога ехать с таким товаром к ним не стоит. Это все-равно, что к забайкальским сейчас сунуться. Я тут слышал, Брага собирает обоз на Якутск отправить, отсюда через бурят на Лену, а там рекой. Может, и в Усть-Кутском еще расторгуются.

  - Не, - возразил молодой казак, - рисково. Идти через бурят сейчас сам знаешь, и в Якутске тоже еще неизвестно как сложится, ежели б через купца, то можно было бы, а самим торговать... Ну его.

  - Это да, - согласился Кривой, - а если еще обратный путь учесть? Вот потому и цены нам за все это хорошей не дадут.

  Казаки замолчали и продолжили лениво поглядывать на покупателей. Внимание Степана привлекла девчушка, разложившая свой товар на небольшой легкой лавочке, рядом с входом на торг. Вокруг ее товара постоянно крутились покупатели и перебирали берестяные поделки. Вообще-то малый возраст торговцев здесь предосудительным не считался, но обычно, это были дети торговцев, подменявшие своих родителей на небольшое время. В данном же случае пигалица вела себя как хозяйка товара и ловко торговалась. За то небольшое время, пока казаки сидели под начинающим набирать жар солнцем, девчушка умудрилась сторговать с десяток своих поделок.

  - Ты смотри, как малявка ловко торгует, - хмыкнул Тропин показывая кивком соседу кого он имеет ввиду, - мы тут по жаре без толку паримся, а она, поди, уже на гривенник наторговала.

  - Ага, - через зубы, согласился Алексашка, - зависть берет, она и вчера тоже здесь деньгу гребла. Тут у нее еще и брат рыбой иногда приторговывает понемногу, ну ты его, верно, знаешь, погорелец, все у нас в слободе крутится, сказки интересные сказывал.

  - А, знаю такого, - вспомнил казак, - у него еще отчим кузнец и вроде как дом чудной отстроили, с хитрой четырехскатной крышей, да такой, что на чердаке жить можно. Пойду, посмотрю, чем это она так покупателей притягивает.

  Степан заразительно потянулся, разгоняя застоявшуюся кровь, засунул плетку в сапог и, поглядывая по сторонам, направился к девчонке.

  На относительно небольшой лавке, под присмотром бойкой мелкой торговки, были разложены берестяные поделки, однако поделки эти сильно отличались от всего того, что раньше довелось видеть Степану. Туески смотрелись идеально правильной формой, с оттененными обратной стороной бересты бортиками, да и сами бортики были украшены тисненым орнаментом, а по боковой стенке туеска отпечаталось белесое изображение зимнего леса.

  - Смотри ка, как лепо, - взял Степан понравившийся туесок, - а лес-то как настоящий. Сама что ли сделала?

  - Сама, - расплылась в улыбке малявка, и тут же выудила еще одну красивую вещицу из общей массы поделок, - а тут еще и сестренки моей младшей есть. Посмотрите дядька казак.

  На этот раз в руки Тропина попала маленькая декоративная шкатулочка. Узор на ней был выполнен не тиснением, а наложением ажурного верхнего слоя коры, действительно очень красивая вещь.

  - И что стоит?

  - И туесок и шкатулка по копеечке.

  - Что-то дорого просишь за березовую кору-то. - Усомнился Степан в цене. - Давай обе за полушку.

  - Да как же дорого, дядька казак? - Удивилась девчонка. - Трудов-то сколько положено, это ж не просто поделку из бересты сработать, тут один рисунок полдня надо малевать, а тиснить, просекать, лаком закрывать? Нет, меньше копейки никак нельзя, меньше себе в убыток.

  - Да какой же тебе убыток? - Усмехнулся служивый, - ты ж не покупала у кого, здесь только твой труд.

  - А тут не только мой труд, Васька, брат, бересту драл и сушил, мамка лущила, маслом смазывала, я с сестренкой поделками занималась, дядька Асата лак варил. - Такое количество разной работы для простых в обиходе вещей для Степана оказалось неожиданным, и в свете этих пояснений цена действительно не казалось большой, наоборот возникал вопрос, а почему так мало просят? Но мелочь на том не остановилась. - А еще надо горячую воду постоянно в печи держать, за сушкой лака следить. Да и березок нужных по близости тут нет, Ваське приходится далеко за корой почти каждую седмицу ходить.

  - Так пусть на телеге возит, тогда и ходить меньше понадобится, - из вредности подначил казак малявку.

  И надо сказать своего добился:

  - Так откуда он за малое время на телегу коры надерет? И сушить потом где будет? - В возмущении подскочила та, и закончила совсем уж убойным аргументом. - Да и телегу где ему взять?

  - А с телегой какая незадача? - Ухмыльнулся Степан. - Вон у меня на продаже стоит, дешево отдам, если купишь.

  До девчонки, наконец, дошло, что казак от нечего делать просто лясы точит и тоже улыбнулась:

  - А дешево это сколько будет?

  - Только для тебя за три рубля отдам.

  Малявка звонко рассмеялась:

  - Ох дядька казак, чем я тебе так не угодила, что обмануть хочешь.

  - Почему обмануть? - Сделал удивленное лицо Степан. - Так-то я за три с гривенником продаю.

  - Не, если бы ты дяденька с рубля начал, я бы еще поторговалась, на полтине сошлись бы.

  - О, как! - Теперь уже казак подпрыгнул от возмущения. - Да где ж это видно, что б за хорошую телегу полтину давали? Там только железа на осях не меньше чем на рубль.

  - Железа то может быть и на рубль, только поди сржавело давно, через каждые три версты придется колеса менять.

  - Да какой 'три версты' из Братска без поломок дошла.

  -Вот, то-то и оно, что из Братска, поди одни мослы довезли, купцы когда берегом товар везут на всех телегах колеса, да оси в ремонт свозят. Так что, дядька казак, больше полтины эта телега никак стоить не может, да еще смотреть остальное надо, отсюда видно черно дерево-то.