- Так, то на следующий год, а в этом на пушки пороха не хватит.

  - Ничего, Карл сейчас в Польше увяз, - принялся рассуждать Петр, - на Смоленск в этом году не двинется, а если двинется, то не возьмет он его сходу теми силами, что у него есть, в осаду встанет. А в зиму осаду вести сам знаешь. Ты лучше про сестриц моих расскажи, как они живут, с кем знаются?

  Ромодановский поморщился, несмотря на все усилия никакой информации о внешних контактах сестер добыть не удалось, что было в общем-то ожидаемо, Петр за несколько лет доказал всем, что стал царем не только по праву, поэтому сестры пока оставили свои великие планы, хотя и не смирились.

  - Вот и хорошо, - удовлетворенно произнес монарх, когда правитель Москвы доложил об отсутствии результата.

  - Тут есть еще одно, государь, - сделал Ромодановский вид, что ему неудобно обсуждать некоторые дела.

  - Ну? - Насторожился царь.

  - Катерина с Васькой-дураком из Сибири переписку ведет.

  - Ах это, - успокоился Петр, - ну и о чем там пишут?

  - Так..., государь...

  - Только не говори мне, что не читал, - усмехнулся царь, - не уж-то крамола какая?

  - Крамолы нет, а вот странность есть, - вздохнул Фёдор Юрьевич, ведь только, что ему можно сказать санкционировали слежку за возлюбленной монарха, - Васька этот о политике как зрелый муж рассуждает, от того и подозрение у меня, что не он эту переписку ведет.

  - Переписал? - Спросил царь. В ответ Ромодановский протянул свиток. - Почитаю, как ныне дураки на Руси рассуждают. А пока кликни там Алексашку, поедем пушки смотреть.

  Как и ожидалось изъянов ни в чугунных, нив медных пушках не нашли, и Петр с удовольствием наблюдал за испытаниями на двойной навеске пороха.

  - Позволь, государь, подарок тебе от иркутских заводчиков преподнести, - обратился к нему сотник из сибирского приказа.

  - Никак пистоль новый сработали? - Хмыкнул царь, глядя на красивый футляр в руках служивого.

  - Пистоль, государь, - подтвердил сотник и, поняв реплику Петра как разрешение, открыл футляр, явив на свет хищный силуэт необычного пистолета.

  - Ты смотри, чего сделали? - Петр в удивлении взял в руки оружие. - Видел я такой выделки один, только там на три заряда сделано было. А порох куда подсыпается? Или горячей иглой протыкать заряд надо?

  - Для этого пистоля ни кремня, ни пороха для запала не нужно, - стал разъяснять суть идеи сотник, - тут капсюль вместо кремня в донце заряда вставлен. Как боек ему верхушечку сомнет, так заряд и воспламенится.

  Игрался царь с пистолетом долго, три зарядных барабана расстрелял, да еще под руководством сотника сам один барабан зарядил, подивившись необычной форме пули. И в конце выдал вердикт:

  - Зело хороший пистоль иркутские заводчики сделали, и бой точный и доску в два дюйма насквозь с двух шагов бьет.

  - Да, мин херц, такое бы оружие для нашей кавалерии весьма бы в пору подошло. - Отозвался Меньшиков крутя в руках подаренный и ему тоже пистоль необычной выделки. - И кто такую красоту сработал?

  - То работа оружейного мастера Кузьмы, - тут же выдали ему необходимую информацию, - под рукой Васьки Дежнева выделкой занимается.

  - Вот, слышь, Алексашка, - хохотнул монарх, - опять наш дурачок отличился. Говорил же тебе, что будь у нас таких Дежневых побольше, то и проблем бы не стало. А что до кавалерии, то дело говоришь, отпиши Ваське, пусть этот Кузьма выделкой этих пистолей займется, посмотрим, как оно для боя сгодится.

  Под вечер Петр вспомнил о копиях писем, что принес ему Ромодановский и взялся за чтение:

  - Однако, - отложил он в изумлении бумагу, - вот тебе и Васька-дурак, и чего он там, в дальних землях, видеть может? Вроде только гадать остается, но как гадает стервец, что не предположение, то точно в цель, а может действительно богом помечен? И Катька хороша, все-таки умная баба, вроде как потихоньку, а все у него выведывает.

  Наконец настал тот момент, которого я боялся с самого начала строительства наших цехов и затягивал его наступление как только мог, но сколько не тяни, а помирать все равно придется. А все из-за того, что дальше невозможно было чего-либо делать без чертежа, а если есть чертеж, то в нем должны быть указаны и размеры. А теперь внимание: в чем конкретно эти размеры нужно указывать, если одних аршинов по всей территории Руси ходило десятки, так же как и саженей, кстати говоря? От того и поговорка родилась: 'Всяк на свой аршин меряет'. Из истории мне было известно, что вроде как окончательно узаконил аршин Петр, но когда он приравнял его к двадцати восьми дюймам, убей не помню, а будучи проездом в Москве интересовался у Купцов про новый аршин, и никто ничего о нем не слышал. И теперь у меня проблема, что взять за эталон. Брать существующую систему мер я не собирался, уж слишком она неудобна для использования в технике, переводить одно в другое сущее наказание. Конечно, можно было бы взять за основу дюйм. И брать от него десятичные производные в ту или иную сторону, к примеру дюйм делился на десять линий, ну а их можно в свою очередь разделить на десять точек. Вроде бы в меньшую сторону проблем возникает не много, а вот в большую начинается, к десяти дюймам наиболее близко подходит пядь, а вот к ста уже косая сажень. И что теперь делать? Мне нужна десятичная система мер, а все эти футы и ярды пусть остаются у англичан и мозги им выворачивают. В общем думал я долго и долго не мог прийти к нужным выводам, но в один прекрасный день, когда в цеху произошла авария и труд двух месяцев одним махом улетел коту под хвост, пойдя на поводу собственной злости принял решение, которое на долгие годы определило систему мер. А именно плюнул на все условности и сорок дюймов назвал метром, а от него пошло и все остальное, какая, в конце концов, мне разница, главное чтобы для меня привычно было, а на весь остальной мир наплевать. Они еще даже с дюймовой системой не определились в каждой стране дюйм свой собственный, да и сами англичане еще долго будут иметь сразу два дюйма.

  Эталон английского ярда у меня был, правда веры ему не очень-то много, сделан он был из какого-то там дерева, но все уверяли меня, что именно это дерево не изменяет свой размер, несмотря на сырость или сушь. А чхать я на это хотел. Так что, особых проблем у меня не случилось, разделил я длину этого эталона на 36, именно столько дюймов было в ярде, а потом, получив дюйм, добавил четыре к ярду и получил свой метр. И так, в моем метре получилось сорок дюймов, то есть он должен был оказаться на шестнадцать миллиметров длиннее, чем тот метр, который был принят во Франции в 19-ом веке за эталон. Сказкам о том, что метр потому и был метром, что точно соотносился с чем-то там, я еще в двадцать первом веке не верил, а уж в это время тем более плевать. Дальше сделал свой эталон, и не из дерева, а из серого чугуна, в надежде, что со временем он не сильно окислится, можно было бы конечно еще и золотом покрыть, но ни к чему смущать народ. Естественно поверхность эталона заполировали, насколько это было возможно, а риски границ метра нанесли остро отточенным конусным резцом, этого было достаточно, чтобы на долгое время обеспечить необходимую точность изготовления копий. А дальше рутина, изготовление разметочных гребенок и станка для разметки шкал инструмента. Но не это стало моей головной болью, штангенциркули и штангенмаузеры хоть и были сложны в изготовлении, но это все же штучный и дорогой товар, а вот товар массовый, железные линейки, крови мне попортили изрядно. Начнем с того, что подходящего материала для изготовления полотен линеек у меня элементарно нет, ведь нужно чтобы они не ржавели, а никель я еще не сподобился добывать. И как наносить разметку? Делать ее резцами дорого, гравировка тоже из области фантастики, и выдавливать не получится, замучишься пуансоны выделывать. В наше время шкалу линеек на металле вытравливали, но процесс этот у меня совершенно не отработан, долго экспериментировал с литографией, не получилось, нет у меня еще такой краски, пришлось вспомнить старый дедовский, для двадцатого века, способ. Полоска металла покрывалась тонким слоем разбавленного скипидаром воска, потом после сушки в нужном месте этот воск продавливался пуансоном и метал в месте соприкосновения оголялся. Дальше быстрое купание в скипидаре, чтобы окончательно смыть остатки покрытия воска с нужных мест и уже само травление в кислоте. Получалось не очень красиво, да и технологический процесс оказался довольно вонючим и капризным, поэтому брака было достаточно, но пока другого способа у меня не нашлось. Возможно, в будущем чего-нибудь еще придумается, а пока и так сойдет, надо будет еще с лаками поэкспериментировать. Шкалу линеек делал сразу двойную, с одной стороны сантиметры и миллиметры, а с другой дюймы и линии, чтобы было видно соотношение. На длинных, метровых линейках, в обязательном порядке отмечался аршин и ярд, метрическая система еще не скоро пробьет себе дорогу.