Река Малая Северная Двина, урочище Соколки. Этой фотографии скоро 90 лет. Навеки запечатлены ученые и рабочие, своими руками создававшие в России палеонтологию позвоночных. До сих пор раскопки В. П. Амалицкого остаются важнейшими по масштабу работ и значению результатов

Владимир Прохорович Амалицкий (1860-1917). Известный геолог и палеонтолог. Впервые в России предпринял крупнейшие раскопки остатков наземных позвоночных, и собранная им коллекция составила основу будущего Палеонтологического музея. Ранняя смерть прервала научную обработку добытых материалов, и главные труды ученого были изданы после его смерти

Страна наша велика, и трудно назвать палеонтологическую проблему, для изучения которой у нас не может найтись материала. Совершенствуются методы работы в "поле" (так геологи и палеонтологи называют экспедиционную работу). Еще до войны начались раскопки уникальных местонахождений пермских и триасовых позвоночных на территории европейской части СССР. Инициатором их был профессор И. А. Ефремов, человек необыкновенной энергии и одаренности. После Великой Отечественной войны эти исследования приобрели невиданный размах. Собранная коллекция древнейших позвоночных не имеет себе равных в мире по разнообразию материала, но количество неисследованных местонахождений не уменьшается, а скорее растет. Все новые и новые перспективные места обнаруживаются и в ходе палеонтологических экспедиций, и при геологических исследованиях, связанных с составлением геологических карт, поисками нефти, газа, строительных материалов, возникают новые проблемы даже по, казалось бы, изученным районам. Огромная территория азиатской части во многих местах еще ждет своих исследователей. Советские палеонтологи работают и в других странах. Наиболее тесны наши связи с коллегами из Монгольской Народной Республики. Сразу же после окончания Великой Отечественной войны состоялась первая экспедиция в пустыню Гоби, и выяснились настолько блестящие перспективы совместных исследований, что экспедиция практически продолжает работать по сей день, планируется на много лет вперед.

Иван Антонович Ефремов (1907-1972). Палеонтолог и писатель-фантаст, один из создателей нового направления в палеонтологии - тафономии, науки о закономерностях образования местонахождений ископаемых животных. Инициатор широкой постановки раскопок и изучения местонахождений ископаемых амфибий и рептилий Восточной Европы, руководитель палеонтологических исследований в пустыне Гоби

По раскаленным ущельям, мимо пылающих на солнце красных скал по каменистым дорогам Гоби движется машина одного из многочисленных отрядов совместной Советско-Монгольской палеонтологической экспедиции. Совсем недавно месяцами шли здесь караваны от колодца к колодцу... Сейчас путь от Улан-Батора до самых южных районов Монголии занимает 3-4 дня

Долгие поиски среди каменных нагромождений, под палящим солнцем... Далеко не всегда они оканчиваются удачной находкой. Но вот кирку и лопату сменяют скальпель и кисточки - и, если повезет, музей украсят новые экспонаты, будут написаны новые научные статьи

Прежде чем изучать остатки ископаемых организмов, их надо найти. В самом простом случае геологи, проводя поиски полезных ископаемых или собирая материал для составления геологических карт, находят в слоях остатки животных или отпечатки растений и передают их палеонтологам для изучения и определения, получая взамен заключения об условиях их обитания и, следовательно, об условиях образования слоев осадочных горных пород, о возрасте слоев, содержащих эти остатки. Особенно важно такое сотрудничество при изучении материалов бурения скважин с целью поисков полезных ископаемых, скрытых глубоко под землей.

Буровая коронка, вгрызаясь в слои горных пород, вырезает из них каменный столбик - керн, который особым устройством извлекается на поверхность. По нему можно изучать слои, которые прошел бур. В такой керн нередко попадают окаменелости. Одинаковые по составу слои могут содержать совсем различные группы животных или растений, а внешне различающиеся слои - очень схожие окаменелости. Палеонтологическое изучение как раз и позволяет судить об относительном возрасте слоев, которые иной раз образовались далеко друг от друга, в разных условиях. Значит, можно сопоставлять данные даже по весьма удаленным друг от друга буровым скважинам. Конечно, в тонких колонках буровых кернов обычно содержатся микроскопические окаменелости - раковинки одноклеточных фораминифер, мелких моллюсков, пыльца и споры различных растений, чешуи древних рыб. Но иногда бур проходит через череп крупного позвоночного, извлекая на поверхность часть его костей...

Геологи с острова Колгуев в далеком Баренцевом море однажды прислали небольшой обломок керна, поднятого с глубины более 1100 м. Алмазы буровой коронки аккуратно вырезали десятисантиметрового диаметра кружок песчаника, в котором был заключен скелет примитивной триасовой ящерицы, видимо погибшей в своей норке свернувшись. Остатки таких ящериц до сих пор находили только в районе города Горького, в отложениях возрастом до 210 млн. лет. Иногда совершенно неожиданно для себя странные камни и кости обнаруживают люди, совсем далекие от палеонтологии, - во время рыбалки или купания, туристического похода... Чаще всего не обращают особого внимания - посмотрят и бросят. Реже - принесут домой, находка полежит там какое-то время, потом надоест, и ее выбросят. Понимающие ценность таких находок передают их в местный краеведческий музей или пересылают палеонтологам. Конечно, часто такие находки оказываются неинтересными - костями современных животных, отпечатками очень широко распространенных ракушек или обломками окаменелых стволов деревьев, покрытых сетчатой корой и напоминающих "окаменелую рыбу", а то и просто причудливыми камнями. Но это как раз не главное. Даже опытные геологи иногда ошибаются, присылая для определения минеральные образования, не имеющие отношения к ископаемым организмам. Иногда ошибки не уменьшают ценности образцов: мы получали прекрасный череп древней кистеперой рыбы как "голову змеи" или отпечаток ракоскорпиона в качестве "кожи древнего лабиринтодонта". Важно то, что хотя и редко, но такие находки оказываются очень ценными для науки. Немало интересных, результативных раскопок было заложено на месте случайно поднятой школьником или краеведом-любителем странной окаменелой кости.

Наверное, здесь следует сказать о "домашних" коллекциях. Далеко не всегда их собирают действительно интересующиеся люди, гораздо чаще - просто так. Такие коллекции не имеют никакой ценности, так как не соблюдаются правила сбора и хранения, а главное, нет этикеток (кто, когда и где нашел тот или иной образец). Участь этих сборов печальна: когда проходит увлечение, их просто выбрасывают. Особенно обидно смотреть на сотни бессмысленно загубленных в коллекциях жуков, бабочек, растений. Современный Закон об охране природы запрещает самодеятельный сбор животных и растений. Иное положение со сбором ископаемых объектов. Их запрещено собирать только в палеонтологических заповедниках (пока еще немногочисленных). В других же местах, видимо, и не надо запрещать: ведь собирают обычно лишь то, что уже находится на земной поверхности и постепенно разрушается от дождя, ветра, солнца. Здесь плохо другое: бессистемный сбор и раскладывание по коробочкам неизвестно чего, без определенной цели, быстро надоедает, и то, что могло бы стать призванием человека, проходит без следа.