Члены экипажа, служащие подрядчика и другие привлеченные персоны, не состоящие на службе в государственном департаменте США, были заранее изучены агентами, назначенными в полевой офис ЦРУ под коммерческим прикрытием. Из осторожности привлеченные к операции федеральные агенты никогда прежде не были засвечены как сотрудники ЦРУ, особенно — в какой бы то ни было связи с правительством. В ЦРУ сочли необходимым ввести определенные стандарты персональной пригодности для нанимаемых лиц. Однако часть экипажа была завербована с месторождений нефти и с морских буровых платформ. Их личные качества и «бэкграунд» далеко не всегда способствовали строгим поведенческим критериям служащих ЦРУ или персонала подрядчика — достаточно вспомнить необузданных разгульных персонажей известного блокбастера «Армагеддон», где бурильщиков с морской буровой платформы посылают в космос бурить в гигантском астероиде скважину под ядерный заряд, чтобы спасти Землю от столкновения с небесным телом. Но с таким неизбежным злом пришлось смириться. Никто, кроме профессиональных нефтяников, не смог бы эффективно управлять «трубой».
Компания «Глоубэл Мерийн» арендовала под офис проекта двухэтажное помещение около Международного аэропорта Лос-Анджелеса. Нижний этаж был занят персоналом «Глобал Марин» и другими офисами подрядчика, этажом выше располагалось замаскированное помещение для оперативников, кто осуществлял надзор за режимом секретности. По крайней мере один сотрудник ЦРУ из отдела поддержки легенды постоянно находился на втором этаже круглосуточно, причем графикдежурств утверждался в штаб-квартире ЦРУ в Лэнгли.
Проход в секретный блок на втором этаже был возможен только через скрытую дверь в стене из смежного помещения, арендованного страховым агентством. В нерабочие часы дверь была загорожена сдвижным стенным шкафом на колесиках, который закрывал проем в стене, и был надежно заблокирован, чтобы предотвратить случайное открытие по небрежности или излишнему любопытству уборщиков.
Чтобы придать правдоподобность проекту, техническая служба «Локхид энд Спэйс Компани» была переполнена чертежами, схемами и рисунками устройств, похожих на добывающие механизмы. Несколько тонн руд марганцевых конкреций были заранее собраны драгами в относительно мелких водах со дна Мексиканского залива. Эти руды были навалены в мешки, и любой сотрудник мог свободно дарить их как сувениры друзьям и родственникам команды, а также многочисленным подрядчикам, вовлеченным в проект.
Только один сотрудник был уполномочен общаться с журналистами и далать заявления для СМИ. Пол Рив долгое время служил в Компании Инструментов Хьюза в штате Техас. Пол один из немногих не проходил кастинга ЦРУ. Мягкий джентльмен, в традиции исполнителей Говарда Хьюза, был чрезвычайно осторожен в любых комментариях, которые он сделал публично. Пол в одном лице совмещал отвественность менеджера по производству трубы и ключевую позицию в отделе легенды проекта. Невозмутимый Пол легко осаживал самых настырных журналистов; в то же время у всякого, кто слушал его, складывалось впечатление, что диковинное предприятие Хьюза открытое и чистое, как пасхальное яйцо. Только горстка подчиненных Пола Рива имела полную информацию об истинных целях проекта. Даже президент верфи не был информирован, что за судно он построил. В какой-то степени руководство Проекта Джей пошло по стопам знаменитого героя Жюля Верна принца Дакара, который для конспирации разбросал заказы на комплектующие для своего «Наутилуса» по всему миру. Например, контракт на производство самых крупных в мире подшипников разместили в Швеции. Эксперты ведущего мирового концерна терялись в догадках, для чего они понадобились. Только спустя несколько лет шведы узнали из газет, что на их подшипниках покоилась сердцевина проекта — гигантский карданный подвес, удерживавший плеть труб со шпионской добычей на конце!
В течение всех шести лет продвижения проекта собственная Служба безопасности могла преступать любые границы, имела полномочия наложить вето на любой аспект деятельности, если он хотя бы в малейшей степени угрожал легенде. Ответственность за поддержание легенды была разделена между отделом маскировочных мер и Департаментом внутренней безопасности ЦРУ, сотрудники которого были прикомандированы на все время операции. Руководить мероприятиями легенды и безопасности проекта отбирали тех, кто уже имел опыт подобного легендирования технических операций разведки.
И все же, несмотря на небывалую защиту информации, утечки имели место. Очень показателен рейтинг угроз — по нарастающей. Меньше всего беспокоились по поводу соблюдения законодательства США и международного морского права. К счастью, старший член отдела легенды был опытным адвокатом и распознавал юридические ловушки на ранних стадиях. Впоследствии немало людей, посвященных в тайну проекта, признавали, что они никогда не подвергали сомнению законность подразумеваемой цели. Также не слишком заботили неамериканские разведслужбы и потенциальные конкуренты по разработке океанского дна. Угрозу третьей степени представляли другие правительственные агентства. Разведчики имели основания верить, что в случае чего госдеп сумеет договориться с Федеральным бюро расследований. Венчал пирамиду угроз, естественно, СССР. Но наибольшее беспокойство доставляла угроза № 2 (многие считали ее на самом деле первой!) — средства массовой информации.
Обстановку тех лет нарисовал Уильям Колби. Уже будучи в отставке, он посетил Москву в июне 1995 г. и дал интервью корреспонденту «Московских новостей» Наталье Геворкян:
«Мы встретились в холле гостиницы «Пента» в Москве. Мне навстречу вышел немолодой мужчина среднего роста, очень спокойный внешне и с очень синими глазами.
— Мне думается, в Америке нельзя врать прессе. Она этого не простит. И отмстит тем, что разрушит доверие к вам. Вы можете ответить на полвопроса — это нормально. Можно перевести разговор на другую тему — и это не ложь. Журналист это понимает. Но врать…
— Правильно ли я поняла: если журналист задал точный вопрос…
— Я не буду врать… Я постараюсь избежать ответа. Или скажу, что не буду отвечать на этот вопрос. У меня был замечательный случай. Ко мне подошел журналист и спросил: «Правда ли, что вы пытаетесь поднять русскую подводную лодку в Атлантике? И я с чистой совестью ответил: «Это абсолютная ложь». К счастью, он не задал больше никаких вопросов.
— Почему «к счастью»?
— Потому что если бы он назвал другой океан, это было бы чистой правдой, и я попал бы в сложное положение. Мы пытались поднять русскую лодку. Но не в Атлантике, а в Тихом океане… Это была знаменитая история. Русская лодка затонула в Тихом океане. У нас появилась идея подойти в этот район и попытаться поднять лодку. Это была бы находка: ракеты, секретные коды… Разработали целый проект. Русские ничего не подозревали. И мы подняли ее частично, но еще оставались части. Мы решили прерваться и вернуться туда снова через какое-то время. Но тут история стала достоянием прессы: готовилась большая публикация в «Лос-Анджелес тайме» на первой полосе. Мы быстро связались с главным редактором… мы объясняли, что это очень серьезно, что русские пока ничего не знают, что нам надо закончить работу, что пока это стоит сохранять в тайне. Мы не могли запретить публикацию, но просили перенести ее куда-нибудь внутрь газеты в виде меленькой заметочки. И нам пошли навстречу. Но оказалось, что еще ряд газет готовит аналогичные публикации. Я пошел к издателям, главным редакторам…
— Лично? Сели в машину и поехали?
— Да, я обошел многих редакторов. Мне и в голову не пришло прийти запрещать им что-то, заставлять не печатать. Но я просил этого не делать, я говорил им: «Вы же американцы. Это очень важно для нашей страны — получить максимум информации об этой лодке. Не надо об этом писать, даже говорить об этом пока не надо».
— И они согласились?
— Дюжина или две — да. Они отложили публикации… Один все-таки сказал, один из наших самых «сложных» журналистов. Я говорил с ним за 15 минут до того, как он должен был выйти в телеэфир с этой информацией. Я пытался убедить его не делать этого. Он не внял, тогда я был вынужден освободить от обещания остальных главных редакторов.
