б) в марте 1944 г. разрешил выдать той же миссии описание и чертежи высотной авиационной торпеды 45—36АВА, а в октябре 1944 г. разрешил передать той же миссии и самый образец указанной торпеды в полном комплекте, чем было передано не только оружие, составляющее государственную тайну, но и приоритет Союза ССР в области высотного торпедометання;
в) в конце 1944 г. разрешил допустить на захваченную ВМФ немецкую подводную лодку для ее осмотра представителей английской военной миссии, в результате чего последние ознакомились с акустической торпедой и затем добились получения подробного описания этой торпеды;
г) во весь период 1943–1944 гг., слепо доверяя своим подчиненным адмиралам АЛАФУЗОВУ, ГАЛЛЕРУ и СТЕПАНОВУ, не вникал в дело и по-государственному не подходил к решению вопроса о передаче иностранным военным миссиям информации о предметах вооружения, способствуя тем самым внедрению в аппарат НКВМФ антигосударственной практики благодушия и низкопоклонства перед иностранщиной, в результате чего вышеназванными адмиралами переданы были американской и английской военным миссиям описания и альбомы чертежей ряда образцов артиллерийских систем, чем раскрыты были тактико-технические данные артиллерии среднего калибра, принятой и состоящей на вооружении наших кораблей и береговой обороны, а также переданы были американской военной миссии секретные морские карты, в числе которых была карта западного побережья Камчатки.
На документе помета: «Читал, все поправки изложены в моих показаниях. 29.1.48. Кузнецов».
После кончины Сталина приговор Военной коллегии Верховного суда СССР от 3 февраля 1948 г. был отменен полностью. Осуждение адмиралов было признано незаконным. Но значит ли это, что они ничего не совершили?
«11 мая 1953 г. Совершенно секретно.
(…) Ознакомившись с протестом Председателя Верховного Суда СССР, внесенным им в Пленум Верховного суда СССР, Пленум находит, что протест подлежит удовлетворению по следующим основаниям:
…На следствии и в судебном заседании осужденные не отрицали имевших место с их стороны упущений по службе. При изложенных обстоятельствах действия осужденных не составляют уголовного преступления и осуждены они неправильно, так как эти действия могли быть предметом рассмотрения в дисциплинарном порядке…»
Чтобы разобраться в этом весьма щекотливом вопросе, не лишне заглянуть в Уголовный кодекс РСФСР. Итак, статья 193—17:
«а) злоупотребление властью, превышение власти, бездействие власти, также халатное отношение к службе лица начальствующего состава Рабоче-крестьянской Красной армии, если деяния эти совершались систематически, либо из корыстных соображений или иной личной заинтересованности, а равно если они имели своим последствием дезорганизацию вверенных ему сил, либо порученного ему дела, или разглашение военных тайн, или иные тяжелые последствия, или хотя бы и не имели означенных последствий, но заведомо могли их иметь, или были совершены в военное время, либо в боевой обстановке, влекут за собой:
лишение свободы со строгой изоляцией или без таковой на срок не ниже шести месяцев;
б) те же деяния, при наличии ОСОБО отягчающих обстоятельств, влекут за собой:
ВЫСШУЮ МЕРУ СОЦИАЛЬНОЙ ЗАЩИТЫ;
в) те же деяния, при отсутствии признаков, предусмотренных пунктами «а» и «б» настоящей статьи, влекут за собой.
применение правил Дисциплинарного устава Рабоче-крестьянской Красной армии».
Статья безразмерная и всецело зависит от воли ее толкователей: посадить, пожурить, расстрелять! Можно только удивляться, почему при жизни вождя адмиралов не подвели под высшую меру. Почему бы нет? Советская артиллерийская фаната, новейшая трофейная торпеда, секретная карта — чем не «систематически»? 1944 г. — разве не военное время? Полный набор. Но умер Сталин, и вышеуказанные признаки растворились. Закон суров… когда нужно. А не нужно, тогда по всей строгости устава. Замечание, например.
Кстати, по той же самой статье был осужден сталинский охранник— начальник Главного управления охраны МГБ СССР генерал Власик, былой власти которого господин Коржаков мог только завидовать! За два года следствия Власику, по сути, не вменили ничего, кроме связи с художником-конструктивистом В. Стенбергом, который якобы занимался шпионажем, оформляя праздничные демонстрации на Красной площади. Так вот, Власику не помогло даже заступничество маршалов Жукова и Василевского. Закон суров, но он закон.
Следует отметить особенный талант сталинского флотоводца заводить себе могущественных недругов. «Злым гением» своим Кузнецов называл Булганина. В изложении адмирала суть конфликта такова: Булганин вдруг распорядился отобрать у ВМФ здание в Москве (очевидно, на Гоголевском бульваре). Кузнецов пожаловался на произвол Хозяину. Сталин распорядился дать флоту равноценную замену. Булганин рассвирепел, угрожал и угрозы осуществил не однажды — сначала подвел обидчика под «суд чести», а затем и под трибунал, а спустя годы столкнул лбами Жукова, вновь назначенного министром обороны, с бывшим военно-морским министром, который стал теперь его заместителем. История, однако, умалчивает, что старший сын адмирала, Виктор Николаевич, был женат на дочери Булганина. Таким образом, Кузнецов жаловался Сталину… на свояка! Неужели VIP-персоны не могли разобраться между собой по-семейному? Впрочем, как знать… Возможно, истинная причина в том и заключалась, что свояки расплевались — брак их детей оказался недолгим.
Другой недоброжелатель — Хрущев. В 1946 г. Н.Г. Кузнецов докладывал на Политбюро ЦК ВКП(б) план строительства флота на послевоенный период. Сталин внимательно слушает. Хрущев перебивает Н.Г. Кузнецова своими репликами раз, другой. Кузнецов не обращает внимания. Сталин постучал карандашом и сказал:
— Хрущев, вы мешаете слушать, продолжайте…
И когда Хрущев снова перебил Кузнецова, он, обернувшись к Хрущеву, сказал:
— Послушайте, Никита Сергеевич, вы мне мешаете докладывать, ведь вы ничего не понимаете в этом вопросе!
Кузнецов — всего лишь министр. Но он сознавал себя любимцем вождя, которому многое позволено. Даже нахамить члену Политбюро в присутствии главы государства. Разве такое прощают? Поэтому Хрущев в 1955 г. лишь сдержанно улыбался, когда Кузнецов, распалясь, бросал ему в лицо: «История вам не простит!» Все видели, как рушился наперсник умершего вождя, как выпадал из фавора — на этот раз уже навсегда. Той же ночью Адмирал флота Советского Союза осознал это и получил обширный инфаркт.
Ирония судьбы: Кузнецов — который два раза побывал Адмиралом флота Советского Союза, трижды вице-адмиралом и дважды контр-адмиралом — мог в третий раз подняться из опалы. Вернуть не должность (это уж вряд ли), но точно свои самые большие звезды, включая маршальскую, пенсию, девятикомнатную квартиру на улице Грановского, дачу, спецраспределитель и кремлевскую поликлинику (которой жульничая, исподтишка продолжала пользоваться родня). Мог воспарить легко и высоко — как жертва волюнтаризма «кукурузника». Но, как на грех, очередная жалоба опального вице-адмирала попала к Л.И. Брежневу.
В официальной биографии Генсека указано — в 1953 г. назначен заместителем начальника Политуправления Вооруженных сил. Драматическая история его десятидневного пребывания в должности начальника Главпура ВМФ опущена. Мнение министра Кузнецова по поводу назначения Брежнева звучит как флотская «байка»: «Я такого моряка не знаю!» Интервью, взятое осенью 1974 г., «Красная Звезда» опубликовала только к столетнему юбилею сталинского наркома:
«КОРР: Говорят, вы так круто побеседовали с ним, что Брежнев сразу пошел жаловаться в ЦК.
КУЗНЕЦОВ: Не исключено, что он на Старой площади «поплакался в жилетку». Я ни от кого не скрывал — Брежнев будет не на своем месте… Во флотских делах он разбирался не больше шофера, решившего без подготовки управлять современным крейсером… К счастью, через полгода его переместили. Но спустя годы это мне дорого обошлось…»
Брежнев, накануне перенесший инфаркт, оказался вынужден униженно просить Маленкова: «Почти тридцать лет своей трудовой деятельности я связан с работой в народном хозяйстве… Теперь, когда возраст приближается к 50 годам, а здоровье нарушено серьезными заболеваниями, мне трудно менять характер работы или приобретать новую специальность. Прошу Вас, Георгий Максимилианович, направить меня на работу в парторганизацию Украины. Если я допускал в работе какие-либо недостатки или ошибки, прошу их мне простить». После смерти Сталина Брежнева освободили от должности секретаря ЦК и он вообще выпал из партийной обоймы. Сделать Леонида Ильича обыкновенным безработным военно-морской министр просто не успел — через 10 дней упразднили министерство. Брежнев, конечно, не забыл, как Кузнецов едва не растоптал его.
