— Я человек!

— Кудрявый человек? — сказал Харухиро, и Ранта согласился с ним.

— Да, кудрявый…

Затем уставился на Харухиро, когда до него дошло.

— Кудрявые волосы тут не причем! — сказал Ранта, запустив руки в волосы. — На самом деле, кудрявые люди — хорошие люди! Люди без кудрей — вообще не люди, так что вот!

— В таком случае, — Могзо проглотил кусок хлеба, размером с кулак. — Хорошо, что я не человек.

— Юме тоже, — сказала Юме.

— …Я тоже, — добавила Шихору.

— Тоже, — согласился Харухиро.

— Подождите, — сказал Манато. Его выражения лица было почти торжественным. — Давайте подумаем об этом логически. Разве проблема в кудрявых волосах? Я так не думаю. Нет абсолютно ничего плохого в самих кудрявых волосах. На самом деле, кудрявые волосы тут могут быть даже жертвой…

— Да? — Ранта потянул волосы. — Жертвой? Мои волосы? Это значит, что я преступник?! И это из-за меня кудрявые волосы становятся плохими!?

— Ранта, я просто шучу.

— Черт возьми, Манато! Ты всегда улыбаешься, поэтому я не знаю, когда ты шутишь, а когда серьезен! Ты замаскированный чернобрюхий предатель!

— О-о-он не такой! — Внезапно поднялась Шихору. Ее лицо было ярко-красным. Она выглядела настолько смущенной, что казалось, сейчас из ее головы пойдет пар. — Манато не чернобрюхий и не предатель! Немедленно возьми свои слова назад!

Ранта вздрогнул.

— Э-эй, у меня своя точка зрения, не так ли? Если ты думаешь, что я должен забрать слова, то у меня есть право высказывать свое мнение.

— Возьми свои слова назад! — потребовала Шихору.

— Хорошо, хорошо! Я понял. Я беру свои слова назад. Манато не чернобрюхий. Его живот белый. Я вижу его в бане каждый день, поэтому я точно знаю, что он белый. Серьезно. Белый. Для парня. Даже для девушки, он очень белый.

— Белый… — Шихору немного качнулась взад и вперед. — Живот…Манато… баня…

— Белее чем у девушки, да? — Манато поднял мантию жреца и затем рубашку под ней. — Мне так не кажется. Харухиро, мой живот действительно белый?

— Эмм, ну… — Харухиро перевел взгляд с Шихору на Манато, затем на Шихору, затем снова на Манато.

В самом деле, его живот был белым, но кожа Шихору была светлее. Но не в этом суть. Харухиро уже что-то подозревал, но теперь он знал наверняка. Шихору влюблена в Манато. Манато делает вид, что не замечает? Если так, тогда Харухиро жаль ее; однако, у него было ощущения, что это не его дело.

— Раз ты это упомянул, полагаю, что он очень белый. Да, белый. И твоя кожа тоже очень гладкая. — Сказал Харухиро.

— Гладкая…кожа… — казалось, она в любой момент может упасть. — Кожа…гладкая…

— Шихору… ты в порядке? — Юме двинулась поддержать неустойчивую Шихору. — Очень плохо фантазировать слишком много за раз. Лучше фантазировать понемножку. Шихору? Шихору?

Шихору тяжело вздохнула и облокотилась на Юме в полном оцепенении.

Упс, подумал Харухиро. Похоже я перестарался… Но в этот момент, он внезапно заметил, как интересна, точнее сказать, мила, была Шихору.

Ранта с отвращением усмехнулся и отвернулся. Он начал есть свой обед, создавая атмосферу незаинтересованности. Возможно ли, что Ранте нравится Шихору? И кажется, Ранту расстраивает то, что ей нравится Манато?

Если так, то Ранте нужно много чего переосмыслить. Он до сих пор не сделал ничего, что помогло бы понравиться девушке. На самом деле, все, что он делал, скорее, заставляло девушек его ненавидеть.

— Мы действительно стали хорошей командой, — прошептал Манато.

— О? — ответил Харухиро.

— Мы можем одолеть без проблем трех гоблинов одновременно, при этом никто из нас не пострадает. Это означает, что мы можем с легкостью победить их. Юме лучше владеет кукри, чем луком; на самом деле, она довольно неплоха в этом. Если мы будем тщательнее планировать, то, вероятно, сможем одолеть четырех гоблинов одновременно».

— Понятно… — Харухиро подумал над этим на мгновение.

Могзо и Манато могут взять на себя по одному, в то время как он, Ранта и Юме будут сдерживать двух других. Шихору может мгновенно вырубить одного своим навыком [Shadow Echo], и если они смогут быстро закончить, то он чувствовал, что точно смогут одолеть четверых.

— Да, мы, наверно, сможем одолеть четверых, — согласился Харухиро.

— Могзо стал незаменимым для нас. Он настолько большой, что его присутствие в бою запугивает врагов. Кроме того, он бьет мечом довольно точно, поэтому, когда он взмахивает мечом, то, как правило, попадает».

— Я тоже так думаю, — сказал Харухиро. — У Могзо очень искусные навыки владения меча.

Могзо проглотил еще один кусок хлеба.

— П-правда? Я не знал об этом, но мне действительно нравится работа, в которой требуется точность.

— Это тебе не подходит! — без всякой причины, сердито крикнул Ранта, заставив Могзо вздрогнуть. — По крайней мере, я так думаю.

Харухиро мягко взглянул на Ранте.

— Это хорошо. Могзо полезен, в отличие от кое-кого.

— О? — быстро ответил Ранта. — Ты говоришь обо мне? Ты ведь знаешь мое прозвище ‘Меткая вихрь-машина’, не так ли?

Юме, которая ободряюще похлопывала Шихору по спине, холодно взглянула на Ранту.

— Юме уверена, что Ранту так никто не называл, даже ни разу.

— Ранта удивителен, — торжественное выражение лица Манато указывало на то, что он не шутит. — Он всегда в наступлении, атакует всех. Он не боится неудачи, поэтому он, наверно, быстрее чем кто-либо осваивает навыки. Все мы, в том числе я, избегаем риска. Если бы не Ранта, мы бы никогда не продвинулись так.

— Это так? — лицо Ранты выглядело неопределенным. — В таком случае, мое прозвище ‘Циклон-машина продвижения’?

— Что случилось с ‘Меткой вихрь-машиной’? — отметил Харухиро, сыграв в цуккоми.

— И Шихору… — Манато сделал паузу. Харухиро предположил, что он тщательно подбирает слова о Шихору. — Шихору хорошо понимает картину в целом. Большинство заклинаний Даса запутывают или останавливают врагов, поддерживают команду в бою. Она выбрала для изучения теневую магию, поэтому она может помочь нам в решающий момент. Так, Шихору?

Шихору выглядела завороженной на мгновение, затем тихо, но решительно кивнула. Харухиро думал, что это был подходящий выбор для Шихору, а специализацию Дас гораздо легче понять, чем огненную, ледяную или электрическую магию. Может быть, это не совсем устраивало ее, но Шихору не просто так взяла и выбрала что хотела. На самом деле перед выбором она действительно очень много думала о пользе для команды.

Какой же я идиот, подумал Харухиро. Я совсем не знаю ее.

Манато переместил свой взгляд на Юме.

— Юме храбрая. Она, наверно, мужественнее, чем кто-либо из нас. Как целитель, иногда я думаю, что ей нужно быть осторожнее, но если что-то случится, Юме не раздумывая придет на помощь.

— Юме, не раздумывая? — Юме указала на себя. Ее выражение лица смягчилось. — Юме действительно не чувствует страх в боях, но Юме никогда раньше не называли храброй. Может ты прав. Простите, что плоха в обращении с луком, несмотря на то, что Юме Охотник.

— У каждого есть то, в чем они слабы и что у них плохо получается, — сказал Манато скорее самому себе, чем кому-то другому. — Настанет время, когда одна из таких вещей станет фатальной ошибкой для такого человека, но мы команда. Мы прикрываем слабости друг друга.

— Правда, — Юме кивнула несколько раз. — Совершенно верно. С этого момента Юме постарается изо всех си-сил, чтобы не тянуть команду вниз.

Ранта усмехнулся:

— Ты имела в виду ‘сил’. Не ‘сисил’, так ведь? ‘Сисилы’, звучит как особый тип груди.

Юме скрестила руки на груди:

— Юме задается вопросом, что такое сисилы. Наверно, они совершенно отличаются от маленькой груди Юме.

Это была слишком хорошая возможность, чтобы не вмешиваться, поэтому Харухиро сказал:

— Может быть это подтип.

Юме посмотрела на Харухиро. Ее лицо выглядело совершенно серьезным.

— Хару, ты действительно так думаешь?