«На мне будут соломенная шляпа, темные очки и большая мешковатая куртка», — ответила она.

«Больше похоже на маскировку», — напечатал Мастер Джей.

Он даже не представлял. А Морган не собиралась распространяться о том, что ее преследуют. Она только надеялась, что тот, из-за кого ей приходится маскироваться, будет пойман в скором времени и сгорит в аду.

«Тогда до завтра».

«Au revoir».

Через миг на экране появилось сообщение о том, что Мастер Джей покинул приватный чат.

Вздохнув, девушка тоже закрыла окно чата. Ее руки дрожали. Нет, дрожало все тело, несмотря на жар, разлившийся под кожей. Она устала, только и всего.

«Хотя от усталости не ноют интимные части тела», — издевательски произнес внутренний голос. — «И не промокают трусики».

— От усталости я начинаю слышать надоедливые голоса в собственной голове, — проворчала Морган.

Она попыталась отрешиться от мыслей о Мастере Джее, как о мужчине, сосредоточившись на вопросах, которые собиралась задать ему при встрече. Примерный план передачи уже вырисовывался, Морган собиралась сделать первый выпуск второго сезона настоящей бомбой. У нее уже была толпа поклонников, и их число только росло. Если правильно подать материал, шоу сможет стать настоящим хитом.

А значит надо думать только об этом и сфокусироваться на работе. Но через десять минут тупого смотрения на пустой монитор, Морган признала, что думает только о Мастере Джее. Что в нем такого? «Кроме того, что он прямо-таки вышел из твоих фантазий?»

Девушка тряхнула головой, решив проигнорировать сводящий с ума голосок. Она была любопытной — да, но не извращенкой. Не важно, что по этому поводу говорит Эндрю или думает мама.

Вздохнув, Морган взяла телефон и набрала номер ассистента продюсера в Лос-Анджелесе.

— Реджи, привет, — сказала она, когда тот поднял трубку.

— Я пообщалась с тем парнем, которого ты для меня нашел — Мастером Джеем, и изучила его досье. Завтра мы с ним встречаемся. Раскопал на него чего-нибудь еще?

— Ага, — ответил уже не молодой мужчина хриплым голосом — результат привычки выкуривать по две пачки сигарет в день.

— Я сделал несколько звонков, поспрашивал людей в садо-мазо клубах Луизианы, слышали ли они о нем, чтобы убедиться в его правдивости. Все подтвердилось.

Какое облегчение… и одновременно нет. Реджи быстро стал для нее кем-то вроде приемного отца, и Морган ему доверяла. Было бы намного легче задушить в зародыше интерес к Мастеру Джею, если бы Реджи не смог за него поручиться. Если бы она записала этого доминанта в список придурков, желающих поговорить о сексе с экрана телевизора.

Морган закусила губу… но любопытство взяло верх.

— Что о нем говорят?

— Да много всего. Что он не особо вовлечен в этот стиль жизни, но довольно часто появляется в нескольких клубах. Судя по всему, он имеет успех у женщин и определенную репутацию. Многие сказали, что он мог бы заставить и Мать Терезу умолять его связать ее и оттрахать. Он определенно любит подчинять себе женщин. Эй, ты же не заинтересовалась им, верно?

— Что? сердце Морган пропустило пару ударов.

— Я? Нет!

Она усмехнулась.

— С чего бы это мне хотеть мужлана, кончающего от того, что ему удалось унизить женщину?

— Уверена? в голосе Реджи прозвучали нотки скептицизма.

— Я похожа на того, кого интересуют подобные штучки? — ответила вопросом на вопрос Морган.

Реджи промолчал, и девушка почувствовала укол в сердце.

Скрежет замка входной двери застал Морган врасплох, она резко дернула головой в том направлении и вздохнула с облегчением, увидев, как в дом вошел ее сводный брат Брэндон.

— Я должна идти, — сказала она Реджи.

— Перезвоню завтра, после встречи с этим парнем.

— Привет, сестренка, — поприветствовал ее Брэндон, когда она повесила трубку.

Отметая мысли о разговоре с Реджи, Морган встала и приподнялась на цыпочки, чтобы обнять брата.

— Привет. Как дела?

Его аристократический рот искривился в недовольной гримасе.

— Не очень. Меня отправляют в Ирак на следующие три недели.

Удивление — и если совсем уж честно, тревога — пронзили Морган.

— В Ирак? Я думала, ты занят бумажной работой.

— В основном. Но бывают исключения.

— Ух ты, круто… Почему в Ирак?

— Военная тайна.

Он невесело усмехнулся.

— Ты же знаешь, как это… я не могу сказать, куда направляюсь и чем буду заниматься. У меня там не будет доступа к телефону или компьютеру. Морган, я не хочу оставлять тебя так. Это опасно, и я знаю, как ты напугана.

Она сглотнула. Брэндон и так много для нее сделал уже тем, что разрешил пожить у себя, несмотря на ярость Дорогого Папочки, и оберегал от урода, преследующего ее. Она была напугана, но не собиралась позволять Брэндону испытывать вину за то, что он выполняет свои служебные обязанности.

— Все будет хорошо.

Она придумает что-нибудь… все равно у нее нет другого выхода.

— Я занята на работе. Я справлюсь.

— Если хоть что-то произойдет, думаю, ты должна будешь позвонить папе.

Морган уставилась на него, еле сдержав саркастическую ухмылку.

— Тебе он, может, и папа. Для меня — источник биологического материала. Тот, кто отрицал мое существование последние двадцать пять лет.

Брэндон вздохнул.

— Морган, ты же знаешь, как политики к этому относятся, особенно на Юге. Если бы люди узнали, что он водил шашни с молоденькой помощницей, в то время, как дома его ждала жена с тремя детьми…

— Да, это уничтожило бы великого сенатора штата Техас.

— Ходят разговоры, что он хочет побороться за президентское кресло в 2012 году.

Смесь сочувствия и сожаления застыли на привлекательном лице Брэндона.

— Вот поэтому я и не могу ему позвонить. В любом случае, он все равно не снимет трубку.

— Если ты будешь в опасности — снимет. Папа может тебя защитить.

Морган сомневалась в этом. Но промолчала.

— Жаль, что мы не можем сказать ему, что я твоя невеста. С остальными это срабатывает.

— Хммм. Если наши отношения станут достоянием общественности, нам придется признаться либо во лжи, либо в инцесте. Невеселый выбор.

— Давай надеяться, что до этого не дойдет. Не думаю, что мой больной преследователь в курсе, что я покинула Лос-Анджелес, поэтому ему невдомек, где меня искать.

Кивнув, Брэндон начал просматривать почту. Дойдя до большого коричневого конверта, он нахмурился.

— Кто-нибудь знает, что ты в Хьюстоне?

Кроме Мастера Джея, с которым она познакомилась в интернете пятнадцать минут назад, Реджи и пары близких подруг?

— Нет.

Брэндон явно встревожился.

— Кто-то здесь знает тебя. Это было в почтовом ящике. Без имени и марки. Его доставил сам отправитель.

Брат протянул ей конверт, который Морган взяла с дрожью в сердце. Она узнала почерк. Боже, как он нашел ее? Да еще так быстро? Нет!

Дыхание стало прерывистым. Дрожащими руками она открыла конверт и достала содержимое. В тот же момент к ее ногам посыпались лепестки красной розы — увядшие по краям, но все еще свежие у основания — и покрыли ковром пол из белого дерева. Они были похожи на капли крови.

Морган вскрикнула. Он знал, что она здесь. Как он ее нашел?

Потом ее взгляд упал на фотографии. Вот она в международном аэропорту Лос-Анджелеса в день побега в Хьюстон. На следующем снимке она была во дворе дома Брэндона в тонких пижамных штанах и майке, под которой явно угадывались напряженные соски — спасибо холодному утреннему ветру. И последняя фотография, на которой она в шелковой сорочке цвета шалфея и таком же пеньюаре целует Брэндона в щеку, провожая его на работу. Этим утром.

Страх зашевелился в животе, Морган даже не возразила, когда Брэндон выхватил снимки из ее онемевших пальцев. Посмотрев фотографии, он не удержался от проклятий.

— Это от твоего преследователя, да? Он был здесь, сукин сын! — Брэндон провел рукой по своим каштановым волосам, растрепав аккуратную прическу.