— А ты действительно готов пойти ради меня на всё? — полушутливо и кокетничая, подхватила мадемуазель — блюз.

— Зря иронизируешь. Захочешь, я твой без ограничений, — серьёзно ответил Димка.

— Тогда ты мой завтра, после обеда. Но я не могу назвать время.

— Я буду ждать, сколько скажешь, — он внимательно посмотрел на Еву. — Ты что-то задумала.

— Пусть яхта будет «под парами», — та спокойно выдержала прямой пытливый взгляд Димона.

— И, конечно, об этом я должен молчать?!

— Ты удивительно тонко чувствуешь мою натуру, Димочка! — подтвердила Ева.

Солнце спускалось за горизонт, когда яхта Кратова причалила к берегу, и девушка вернулась к парку у Казино.

Второй день турнира закончился лишь, когда число участников сократилось до положенной последней девятки. Где-то в середине третьего раута прозвучало объявление: «Осталось сорок два участника, турнир покинул Свирский — Россия». Хоть это и было ожидаемым, но Михаэлю стало немного грустно. Гул разочарования болельщиков, которых, видимо, было не мало, взорвал и без того напряженную атмосферу в игровом зале, когда шестнадцатым, в шаге от заветного призового рубикона, выбыл из игры француз Марсель Круа. Шёл уже шестой раут. Битва чек-лидеров и аутсайдеров в конце игрового дня из-за усталости участников всегда принимает некоторую скоропалительность по принципу: «либо пан, либо пропал», добавляя турниру излишнюю динамику. Мозг Михаэля наоборот работал как часы, он не чувствовал особого напряжения, играл легко, но осторожно, поэтому повторная вынужденная пауза с объявлением ожидания «игры за руку»[13], говорящая, что осталось лишь десять игроков, его немного огорчила. Прозвучал гонг, за соседним столом с десятым местом и призовым четверть миллионом евро из игры выбыл немец — Крамер, а стэк Гордона и его позиция в таблице заметно усилились. В результате после второго дня от синдиката остались трое, если не считать Отто, все были в лидерах, а Тронтон вообще занимал первую строчку. «Будет нелегко», — подумал Михаэль, закончив изучение итогового табло. К нему подошел Гордон и пожал руку:

— Михаэль, а вы действительно неплохо играете — четвёртая строчка в финале турнира. К сожалению, нам пока не пришлось встретиться за одним столом….а может, к счастью, но теперь уж точно этого не избежать.

— Но ваше второе место и финальный аккорд всё же почётней, — ответил он комплиментом.

— А, друг Аркадий вышел где-то сороковым, я в этот момент был в игре и не расслышал, — оглядывая присутствующих, произнёс американец.

— Сорок третьим, — поправил его Михаэль и увлёк к выходу в парк, где стоял Борисыч с Даниэлем.

— Вот они — будущие чемпионы, — раскинув руки в стороны и улыбаясь, приветствовал Аркадий Борисович: — Жаль, что кто-то обязательно должен победить.

— Борисыч, расскажи, как получилось-то, не томи, — подойдя, живо поинтересовался Михаэль, чувствуя при этом, что вниманием «поливает бальзам на душу».

- Это войдет во все анналы покерных учебников, — начал Борисыч:

— В общем, на флопе получаю третьего валета, на ривере повторяется двойка — фулхаус[14], я ва-банк, а у оппонента каре[15] из двоек…. Эх, никогда не угадаешь, — завершил он свой короткий монолог, махнув с досады рукой.

— Не везет в картах — повезет в любви, — весело сказал Михаэль.

— Про любовь…. А что у тебя с Евой, вы не поругались? — озабоченно спросил Борисыч, видимо, вспомнив последнюю их встречу.

— Да нет, все нормально, просто за ней трудно порой угнаться.

— Смотри, догонит кто-нибудь другой, — с весёлой иронией включился в разговор Даниэль. — Я только в Монте-Карло дюжину назову.

— Я ей верю. Еву нельзя держать в клетке, даже золотой, — парировал влюбленный в девушку игрок.

Ева вышла из Димкиного Феррари и встретилась глазами с Михаэлем. Он стоял с Даниэлем в окружении нескольких участников турнира. Турнирный день закончился, и все обсуждали результаты.

— Добрый вечер! Кого можно поздравить? Михаэль?!

— Я жду только твоих поздравлений! — торопливо отводя Еву от всех, как будто считая минуты до встречи, поцеловал её Михаэль.

Он пытался привлечь её к себе, а она отстранялась, возбуждённо что-то говоря и пытаясь в чём-то его убедить. Со стороны было видно, как Михаэль немного обескуражен и не согласен с доводами Евы, но под напором её зелёных глаз и обаяния сдался. Они вернулись несколько разгорячённые, Михаэль не хотел отпускать девушку, обнимая её за плечи и уговаривая остаться, но Ева всё же ушла, акцентировав внимание на посланном ему прощальном воздушном поцелуе.

— Я всех приглашаю в ресторан, посидим, вспрыснем за мою свободу от турнира… без излишеств, — распевно произнёс Борисыч через паузу, провожая взглядом удаляющуюся девушку.

— Это как у вас русских говорится — «без фанатизма», — пошутил Даниэль.

— Да, простенько, по-стариковски, — согласился Борисыч и продолжил: — Я пригласил Кристофера и Лорана, если вы не возражаете. Посидим, выпьем по рюмке, Михаэлю надо отдохнуть, завтра самый напряженный день.

— Я - за, — быстро ответил француз.

— Эх, Борисыч, мертвого уговоришь, — согласившись, пошутил Михаэль.

— А почему мёртвого? — не понял Даниэль.

Аркадий Борисович засмеялся и, взяв его под локоть, повёл в направлении отеля, объясняя многогранность русского языка.

Правильное кольцо сигарного дыма, немного переливаясь в воздухе, медленно поднималось вверх. Хиндли, удобно растекшись в кресле, с удовлетворением следил за этим своим произведением.

— Сэм, меня эти внезапные исчезновения настораживают. Куда делась Анна? — спросил он, потеряв интерес к кольцу, превратившемуся в бесформенное облачко.

— Я сегодня утром разговаривал с Фредериком, он подтвердил, что они с Анной вчера вечером оформили доверенность Михаэля на эту музыкантшу. Всё прошло без эксцессов. Потом он предложил Анне поужинать вместе, но она ему отказала.

— Ещё бы, он не в её вкусе, — иронично заметил Хиндли. — Вот если бы он был арабским шейхом или каким-нибудь принцем, она бы не устояла. Вообще, девушка талантливая. Она манит, как магнит.

— Майкл, она просто безумно красивая, поэтому к ней все и тянутся, — вступил в разговор Рольф, покачивая стаканом с виски и наблюдая за кусочком льда.

— Рольф, признайся, что и ты, похоже, к ней не равнодушен, каждый раз облизываешь её взглядом с ног до головы, — продолжал Хиндли.

— Не скрою, не отказался бы, — сознался Рольф.

— Так вот, анализируя события последних дней, у меня не выходит из головы этот русский. Как его там — Леонид, по-моему? — резко перейдя на серьёзный тон, начал Хиндли: — Он сидел за столом вместе с нами, как мы сейчас, но что успела настучать про наши дела эта полицейская ищейка — вот в чём вопрос. А во-вторых, его ликвидация поручалась тебе, — обратился он к Сэму: — Ты уверен, что он был мёртв?

— Абсолютно точно, Майкл, мертвее не бывает, контрольный я стрелял сам, — твёрдо ответил Сэм.

— Ладно. Осталось каких-то девять игрочишек, и лишь пятеро наших, а вы представьте, если бы все наши мальчики приняли участие в турнире, можно было бы уже сейчас подсчитывать дивиденды, — переключился на турнир Хиндли.

— По-моему четверо, Майкл? — не уверенно поправил Рольф.

— Четверо по прямому контракту и Михаэль в тёмную через Еву. Бедняга даже не догадывается, что уже подарил свой выигрыш «дяде», — с сарказмом произнёс Хиндли.

— Я что-то не особенно доверяю напуганным бабам, — высказал сомнения Сэм.

— А я после этих потерь не доверяю ни кому, — жёстко прервал реплику Хиндли: — Поэтому на операцию после турнира поедем втроём и примем девку прямо из банка с деньгами этого выскочки, если ему удастся выиграть, а остальные заберём позже. И, наверное, с покером надо завязывать, что-то мне сердце подсказывает.