— Нет, определённо, саксофон — мой любимый инструмент, — держа цветы и улыбаясь, сказал Михаэль.

— Ты вовремя. Что ж, спасай меня от собственной уникальности, не дай акуле эгоизма поужинать мной на этой яхте, — звонко рассмеялась Ева, ловя аромат и касаясь щекой розовых бутонов.

Держа девушку за руку, Михаэль провёл её через весь зал к столику, за которым сидели знакомые и друзья.

— Я думала, что иду ко дну от переполняющих всех чувств, — как всегда шутила Юлька, уже наслушавшись саксофона с детства.

— Спасибо, подруга! Моё самомнение быстро улетучивается рядом с тобой! — Ева опустилась на предложенный Михаэлем стул.

Он сел напротив, чтобы видеть её глаза.

Откуда-то сверху в зал спустился Кратов и приземлился рядом с Евой:

— О тебе только все и говорят. Эх, имей я твой талант, уж не поскромничал бы!

— Не ты один, — сказала Юлька. — Здесь, среди тех, кто не имеет талантов, а только деньги, скромников мало. Вон, здоровенный мужик в белом костюме с лысиной больше чем голова, видишь? Знаешь его?

— Конечно. Это газовик Дятькевич. Он, конечно, русский и акциями «Газпрома» уже туалет оклеивает, — все рассмеялись.

— Скажу больше, — продолжила Юлька. — Он купил виллу в Бельвью-Сюр-Мер недалеко от Монако, и, говорят, был жутко недоволен тем, что по соседству с его домиком проходит железная дорога. За каких-то 100 миллионов евро захотел стать акционером железнодорожной компании, чтобы пробить решение о переносе рельсов. Ему пока отказали, так он готов увеличить сумму.

Во время разговора Михаэль взял Еву за руку, и по ней прошла такая сильная энергетическая волна, что, казалось, все заметили это и смотрят только на неё. Она быстро пробежала взглядом по лицам — нет, все по-прежнему общались, пили аперитив, рассматривали яхту. Она вернулась в его глаза, только Михаэль всё почувствовал и понял.

— А видите, мужчина в смокинге парится с длинноногой моделью рядом? — продолжил Димка. — Между прочим, отечественный банкир. Как писали в газетах — оснастил свою виллу в Монако системой видеонаблюдения, более подходящей для военной базы, чем для мирного жилища. Это вызвало ряд слухов о грядущих военных конфликтах на Средиземном море. Но, как выяснилось позже, ему просто захотелось понаблюдать из своего московского кабинета за цветами в его местном саду.

— Ева, Михаэль! Вы хоть слышали о чём речь? — спросила Юлька с ехидной улыбочкой.

— Конечно. О банке, в котором что-то клеили, — уверенно ответила Ева.

— Нет, установили сигнализацию из-за конфликтов с клиентами, — поправил Михаэль.

Компания рассмеялась. А Михаэль и Ева недоумённо переглянулись.

— С ними всё ясно! — толкнув Джастина в бок, продолжала смеяться подруга. — На вас уже вся тусовка обращает внимание! Никому не хочется, чтобы вы устроили здесь чувственный пожар. Между прочим, яхта немалых денег стоит — 160 миллионов долларов. Ой, мы с Джастином уже горим! — подтрунивала Юлька. — А вот и шампанское!

Все взяли с подноса по бокалу принесённого официантом вина.

— Я отдал бы всё, что у меня есть, если бы ты на меня так смотрела, как на него, — тихо шепнул Димон Еве, касаясь губами мочки ее уха.

— Прости, нечаянно, — содержимое бокала Михаэля подмочило безупречную репутацию кратовского смокинга.

— Да понял я всё, понял, — обиделся Димка. — И не вздумай ставить на него брокерам, без цента останешься! — обратился к Еве и быстро ушёл.

— Ловко нейтрализовал! — хихикнула Юлька. — Учись! Чик, и соперник на полвечера в туалетной комнате у сушилки! Джастин по-своему всё понял:

— По-моему, организаторы явно перестарались, пригласив вас вдвоём. Этот супер-остров уже не интересует того господина с тростью, который пристально наблюдает за Михаэлем и Евой уже в течение часа.

— Олег Петрович!

Ева встала, узнав мужчину и поклонившись издалека, но её удержал Михаэль и стал рассказывать какую-то интересную историю.

Вернулся Димка в новой рубашке и с Изабель.

— Друзья? Обязан жизнью, — протянул Димка руку Михаэлю.

— Несомненно!

И Димка Кратов поведал историю с акулой, после которой авторитет двухметрового спасателя достиг Эвереста.

Михаэль и Ева увлечённо о чём-то беседовали, когда к Михаэлю подошёл его знакомый — молодой крепкий мужчина лет тридцати с когда-то модной трёхдневной щетиной, которого звали Отто. Он был явно взволнован, сказал что-то тихо Михаэлю и, окинув невидящим взглядом молодых людей, быстро ушёл.

— Я вынужден откланяться, — сказал Михаэль, целуя Еву в щёчку. — Мне жаль тебя оставлять. Давай увидимся завтра.

У выхода из зала его остановил Олег Петрович, и они о чём-то беседовали минут двадцать, в это время Отто несколько раз возвращался, заметно нервничая. Наконец, Михаэль махнув Еве рукой, вышел. Это было немного странным. Какое-то время спустя девушка подошла к Олегу Петровичу.

— Здравствуй, Ева. Как всегда великолепна. Я вижу, ты в Монако освоилась.

— Да, мне здесь нравится. И много друзей…

— С друзьями всё-таки будь поосторожнее. Молодая ещё, доверяешь всем. Море, солнце расслабляют, делают людей уязвимыми и доступными. Вот этот парень из вашей компании — азартный игрок, готов на всё ради того, чтобы просадить деньги в казино, явно опытный в амурных делах. Что хорошего он может тебе дать? Ты — создание другого мира: музыкальная, трогательная, красивая, воспитанная. У тебя должна быть другая жизнь. Да, мужчины к твоим ногам обязаны бросать свои титулы и богатство. Уверен, так и будет.

— Но без любви жизнь пуста и бессмысленна, — сказала Ева тихо.

Гаровский слегка сжал её руку и повторил:

— Создание другого мира, — и почти про себя произнёс. — Вот как твой хрупкий мир сохранить?

Отыскав глазами, какого-то парня, Олег Петрович позвал того жестом:

— А чем плох мой племянник — Максим?

Ева даже отпрянула, узнав нагловатого парня, который вёл себя вызывающе в российском ресторане.

— Вы, ведь кажется знакомы? — Олег Петрович метнул взгляд на родственника.

— Немного. Он потратил целое состояние на орхидеи для моего саксофона, — с улыбкой произнесла девушка, сняв напряжение в разговоре и вызвав благодарный взгляд Макса.

Оставив племянника с Евой, Гаровский пошёл смотреть трюм яхты и электронное оснащение мега-судна.

— Ева, прости! Ну, дурак был. А потом голову от тебя потерял. Пойдём, покажу верхнюю палубу, — не дожидаясь ответа, Макс потянул Еву по винтовой дорожке вверх.

На верхней палубе в бассейне маленькими бриллиантами отражались звёзды.

Макс принёс по бокалу аперитива:

— Пьют какую-то гадость! Сейчас бы водочки или виски, — слегка сморщившись, посетовал он.

— Похоже, виски волновал твою душу ещё до этой яхты, — рассмеялась Ева.

— Нет, это коньяк, — поддержал шутку Евы Макс, опрокинув бокал аперитива.

Захмелев чуть больше, Макс у всех на глазах опустился перед Евой на колени, заведя руки за спину как арестант, и громко сказал:

— Прости, Ева! Божество неприкосновенно! Виноват, искуплю!

Встав, Макс полез за звёздами в бассейн. Девушка вернула полный бокал официанту и хотела незаметно для «ухажёра» уйти, но к ней подошёл Даниэль:

— Извини, был занят в продаже яхты, не мог уделить тебе внимание. Выступила ты виртуозно. А это ещё одно разбитое сердце? — показав на Макса глазами, спросил Даниэль.

— Ну что ты! Это загадочная русская душа, о которой у вас будут все говорить.

— В отель?

— Да.

В катере мы с Отто не проронили ни слова. Я понимал, что на эстонца вышел синдикат, это было ожидаемо, поэтому волновало меньше, нежели только что состоявшийся разговор с неким Олегом Петровичем. Кто он Еве, и почему наши отношения с ней раздражают его настолько, что он, в конце концов, скатился до угроз? Я точно знал, что Ева свободна и, с ее слов, замуж не собиралась. Тем более что о нашей взаимной симпатии друг к другу известно половине Монте-Карло. На синдикат тоже не похоже, Олег Петрович упомянул покер в крайне негативном свете всего лишь раз, указывая на низость моего положения в обществе. Кто этот средневековый инквизитор, вдруг появившийся на нашем совсем не безоблачном горизонте? Погрузившись в размышления, я не заметил, что катер-челнок поменял привычный маршрут и причалил к солидной яхте, пришвартованной на другом конце пирса. Отто предложил подняться на борт.