— Это Михаэль, мы вчера разговаривали на презентации яхты, ваш номер мне дала Ева, — представился я.

— Если вы по поводу вчерашнего разговора, молодой человек, то я многие слова забрал бы обратно.

— Нет, я предлагаю забрать нечто материальнее слов, что вы, похоже, потеряли.

— Где мы можем увидеться? — быстро, видимо догадавшись, спросил Олег Петрович.

— Я буду ждать вас в отеле, — и хотел произнести название, но Гаровский сухо перебил:

— Я знаю, буду через пятнадцать минут, предупредите администратора.

Через четверть часа в дверь моего номера постучали, это был Гаровский. Молнии в его глазах, сверкавшие на яхте, исчезли, лицо было спокойным и добродушным. Он вошел в номер и сел в предложенное мною кресло, положив рядом с собою трость.

— О чем вы хотели поговорить, Михаэль? — с некоторым напряжением в голосе прервал паузу Гаровский.

— Речь пойдет о Викторе Онищенко, — спокойно ответил я, видя, как лицо Олега Петровича от удивления вытянулось, и он даже слегка привстал с кресла.

— Что с ним? — взволнованно спросил он.

— Он в больнице, в очень тяжелом состоянии, врачи борются за его жизнь.

— Как он туда попал? — спросил Гаровский, и я рассказал, что произошло утром.

Во время рассказа Олег Петрович не проронил ни слова, он внимательно слушал и иногда гладил колено, видимо, доставлявшее хлопоты. На пальце его руки я увидел перстень с зеленым камнем, через который просвечивалась корона — такой же, как у Евы. Но когда я упомянул, что Виктор назвал мне номер ячейки и код, Гаровский напрягся, как пружина.

— Почему он доверился вам? — вдруг спросил он.

— У него не было другого выхода, — ответил я, открывая сейф, и, достав оттуда сумку, поставил ее на стол перед Гаровским. — Он просил передать ее вам лично.

Олег Петрович вскочил с кресла и судорожно попытался открыть заевшую молнию, наконец, это у него получилось. Он вытащил папку с документами и, быстро пробежав глазами несколько первых страниц, бросил ее на стол. Затем он вытащил кожаный мешочек и, аккуратно опустив его на стол, начал развязывать шнурок. Высыпав несколько искрящихся бусин, взял одну и, положив на ладонь, поднес к глазам.

— Михаэль, посмотри, какая огранка — прелесть! — рассматривая камень, по-дружески, перейдя на «ты», произнес Олег Петрович, и лицо его просветлело.

— Олег Петрович, я не особенно понимаю в бриллиантах.

— Можно просто Олег. Ты не представляешь, что сделал для меня, юноша. В этих камушках сотни миллионов евро, и я не хочу быть неблагодарным. Проси чего хочешь. Хотя, чего я тебя спрашиваю, ты же ни черта не попросишь. А, ладно, сам чего-нибудь придумаю, по крайней мере, обещаю, теперь ни в чем нуждаться не будешь, — ссыпая камушки обратно в мешочек, по-отечески заключил Олег Петрович и продолжил в том же тоне: — А за вчерашний разговор — извини, ошибся я по-стариковски.

Гаровский неспешно сложил все обратно в сумку, взял трость и, учтиво попрощавшись, направился к двери. Я вышел за ним в коридор и, несколько ошарашенный, смотрел ему в след.

Только выйдя из ванной, Ева вспомнила, что ещё в банке отключила телефон, чтобы не отвлекаться на вызовы. Как только он стал доступен, раздался звонок.

— Да, — стараясь говорить спокойно, ответила Ева.

Это был Михаэль.

— Ева, ты куда пропала? Я ищу тебя с утра! С тобой что-нибудь случилось?

— Нет, всё нормально.

— Помнишь, ты говорила вчера на яхте, что знакома с неким Олегом Петровичем, можешь дать мне его телефон?

Девушка продиктовала номер.

— Давай встретимся на площади перед Казино часа через два, через три — не могу сказать точнее. Ты только подожди меня там. Не исчезай! — попросил Михаэль, явно куда-то спеша.

После его звонка Еве стало как-то спокойнее. Значит, с ним ничего не случилось.

— У тебя почему телефон не отвечает? — звонил Димка Кратов. — Всё Монако с Михаэлем перевернули.

— Я была занята, — тихо ответила Ева.

— Тут такие события, а она, видите ли… — вдруг почему-то осёкся Димка. — Когда за тобой зайти?

— Через час, — понимая, что возражать бессмысленно, согласилась девушка.

В назначенное время она спустилась в холл отеля в обтягивающих белых брючках и в бело-бирюзовой прозрачной кофточке. На лице не было и тени беспокойства, правда, улыбалась она только уголками губ.

— Так что ты там говорил о каких-то событиях? — спросила она Димку.

— Да нет, просто Михаэль тебя очень искал и пришёл ко мне на яхту, а потом Виктор, как оказалось, слегка приболел, — явно что-то недоговаривая, уходил от разговора Димка.

— Виктора жена искала полдня.

— Надеюсь, уже нашла, — беспокоясь, произнёс Кратов. — Куда идём?

— На площадь перед Казино. Михаэль туда придёт. Звони Юльке.

Ева надеялась, что именно подруга своими шуточками спасёт её от навязчивых мыслей. Дождавшись Юльку, Джастина и Жана у центрального фонтана на площади, они всей компанией направились на террасу кафе, где за столиком уже сидели Даниэль и Николас с бокалами вина, приглашая к ним присоединиться.

— Хотите анекдот? — лукаво посмотрев на французов, спросила Юлька. — Француза спросили, что он делает для своего здоровья: — Для улучшения пищеварения я пью пиво. Если же у меня низкое давление, я пью красное вино. От гриппа я пью коньяк. От ангины — ликер. — А когда ты пьешь воду? — Такая болезнь мне не известна.

Все рассмеялись, Ева пропустила шутку мимо ушей.

— Да, этот анекдот знаком мне не понаслышке, — показывая глазами на бокал и продолжая смеяться, добавил Николас.

—" Папа, что такое ноты? — Это такой MIDI-файл, только на бумаге…». Подруга, что такая квёлая! Словно подменили, — обратилась Юлька к Еве.

— Всё хорошо.

Поняв, что расспрашивать бесполезно, Юлька обратилась к необычно молчаливому Димке:

— Может, ты в курсе, что происходит? На вас смотреть жалко.

— Да, день сегодня трудный выдался, — уклончиво ответил он.

Николас, придвинув стул поближе к Еве, тихо спросил:

— С тобой что-то случилось? И к этому причастна та чёрная машина? Я могу помочь.

— Нет, нет. Это поклонники…

Николас переглянулся с Даниэлем:

— Если не хочешь, никто не узнает.

Ева поняла, окинув всех взглядом, что напрасно привлекает внимание. Это ее игра и не стоит посвящать в нее даже хороших друзей. Обратись она к ним, тут же бросятся ей помогать, но это может навредить задуманному. Ей самой нужно сделать всё, что бы угрозы не стали явью. В конце концов, это только деньги…

Друзья беззаботно болтали на террасе, перебрасывались анекдотами, Николас и Джастин нашли повод для спора. Вдруг Кратов вскочил со стула и быстрым шагом направился к фонтану. Он почти побежал к появившемуся Михаэлю и стал, нервно жестикулируя, о чём-то с ним разговаривать. Михаэль Румен был спокоен, глазами разыскал Еву и сел рядом.

— Как прошёл день? Телефон сделал тебя недоступной, — поцеловал в щёчку он.

Она молча вложила холодные пальчики в его.

На дне её души нёсся поезд без остановок, без пассажиров, без света, без воздуха. Он стучал колёсами, отдавая в виски, пульсируя в венах, и был неуправляемым, без машиниста. Она спрятала эмоции, и уже решила, как поступить.

С приходом Михаэля, выпив по бокалу вина, компания оживилась.

— Мы сейчас придём, — Михаэль увлёк Еву за собою в парк.

Он целовал её губы, она отвечала и смотрела своими глубокими зелёными глазами, на дне которых поселилось противоречие. Вернулись к друзьям, когда уже спускалась ночь.

— Наконец-то я тебя нашёл! Завтра турнир, а ты развлекаешься. — Аркадий Борисович искренне пытался образумить подгулявшего игрока. — Пора настраиваться на игру, хотя бы за компьютером, и потом спать. Ева, помоги мне его уговорить!

— Всё, иди. Завтра увидимся.

К радости опекуна, что разум одержал верх над эмоцией, Михаэль ушёл.