— Вина? — спросил Виктор.

— А!.. — раскрыл рот Мартын и с минуту поливал Виктора, Сармата, Бориса, Ксению и всех, кого вспомнил, отборнейшей руганью. Склонив голову, маршал с видом ценителя слушал рулады и загибал пальцы, считая колена хитроумно выстраиваемых матюгов, а когда Мартын иссяк, наполнил старым подольским большой фужер. Мартын зарычал, но тут же всосал вино и утер бороду и усы ладонью.

— Теперь рассказывай, — спокойно сказал он.

— О чем рассказывать?

— Как — о чем? Этому старому хрычу бес в ребро ударил, а вы ему и слова поперек не скажете! Знал бы, что так обернется, ни минуты в Казани торчать бы не стал! А Борис хорош! Глазами только хлопает, ну… — Залп брани сотряс воздух.

Виктор опустил голову, чтобы гость не заметил его смущения. Вот и до Мартына дошли разговоры о брачных потугах Правителя, и Мартын потуги эти не только не одобряет, но и категорически против.

Мелькнула даже мысль, что если Мартын крепко отругает Сармата и посоветует выбросить блажь из головы, то Правитель может послушаться советника. Но мысль эта исчезла быстрее, чем пришла. Старик завелся всерьез! В глубине души Виктор понимал, что сейчас ему не о чем говорить с Ксенией, пять, а то и шесть лет — громадный срок, сколько за это время у него было женщин, он и не вспомнит, да и она вряд ли коротала ночи в одиночестве. Хотя почему-то тешила его байка дружинников о том, что якобы Ксения к себе мужиков не подпускает, вроде как обет дала. Сейчас его неотвязно влекло к ней, хотя временами он даже удивлялся: что он нашел в этой немолодой женщине? Однако стоило увидеть ее, как начинало ломить бровь, и тревожное ожидание неких неизбежных событий томило его. Может, околдовала, подумал однажды всерьез, но голова вдруг так невыносимо разболелась, что впредь подобные мысли он гнал сразу.

Ему были неприятны неуклюжие заходы Сармата. То, что Мартын пошел вразрез, — обрадовало. Тем не менее он невинно спросил Мартына:

— Что ты гноишься? Хорошая партия, с такой Правительницей можно идти дальше земли воевать, она двух или трех сотен магов стоит. Если у тебя есть другие невесты, так ты скажи Сармату, объясни ему, что такое династический брак.

— Та-ак! — смежил веки Мартын и с минуту молчал. — Как же это я забыл! У тебя ведь с ней в Саратове… Ладно, все, ничего не было. — Он поднял ладонь, осаживая вскочившего из-за стола Виктора. — А ты молодец. Кто тебе говорил о династических браках?

— Да ты и рассказывал, — сердито ответил Виктор. — В Саратове.

— А-га! — значительно протянул Мартын.

Он покосился на дверь, на портьеры, нахмурился и, громыхнув табуретом, поднялся.

— Вот что, — он прищелкнул пальцами, — а пошли-ка немного прогуляемся.

— Сейчас велю коней…

— Не надо! Наверх пойдем.

В прихожей Богдан чистил меч. Искоса взглянув на маршала и его гостя, продолжал орудовать тряпкой с наждаком. Пыль летела во все стороны. Заметив, что Виктор собирается выходить, он отложил клинок и выскочил.

— Останься, — коротко сказал Виктор. — А где Иван?

— Вышел, сказал — ненадолго.

«Побежал Борису докладывать о Мартыне», — неприязненно подумал Виктор.

На лестничной клетке Мартын почесал бороду и двинулся вверх. Виктор следовал за ним. Через каждые два пролета на площадках под плошками светильников стояли стражники. Никто даже для виду не спросил слова. Виктор решил, что все, хватит, месяц отдохнули после трудов ратных, а с завтрашнего дня он порядок наведет.

На девятом этаже пока никто не жил, но здесь было чисто, прибрано. Часть служб ютилась в тесноте, да и женское пополнение нуждалось в удобном жилье, не в казармы же, а к семейным тем более не годилось.

Выйдя на этаж, Мартын первым делом плотно закрыл дверь. Затем обошел комнаты, стукнул кулаком по щиту, прикрывавшему шахту лифта, и чуть не пробил его.

Осмотрев все помещения, он вернулся к Виктору и сел рядом на широкий подоконник. Молча посмотрел в окно. Сквозь толстое зеленоватое стекло был виден город — редкие серые острова старых домов, выпиравшие из зелени, а ближе к Хоромам — уверенно тянутся вдоль новых улиц кирпичные двух-трехэтажные дома под разноцветными крышами. Строились много, подводы с кирпичом день и ночь скрипели по Бутырскому тракту. Год назад зелени было больше, подумал Виктор, а потом сообразил, что последний раз смотрел из окна именно год назад, когда внезапно объявился Месроп, чтобы в тот же день исчезнуть.

— Я хочу знать, — начал Мартын, — насколько серьезны разговоры о сочетании Правителя с Ксенией. Не слухи и не предположения, их я сегодня наслушался сверх меры. Скажи прямо — это правда или нет?

— Ты же был на Сборе…

— Стой! Не надо вкривь! Да или нет?

— Я полагаю — да, — нехотя проронил Виктор.

— Итак, свершилось! — медленно сказал Мартын, а Виктор почувствовал, что у него холодеет затылок. Что-то зловещее было в печальном и одновременно торжественном голосе Мартына.

— Колесо судьбы совершило оборот, и мы пришли к началу. Или к концу, — продолжал Мартын тихо. — Пророчество исполняется. Но мы остановим рок. Этой свадьбе не бывать!

— Какое пророчество? — спросил Виктор.

— А? Старое пророчество. Сармат как-то спьяну рассказал о нем в Саратове. Там много всего было, и почти все сбылось. Во время своей болезни он опять вспомнил. Тебя тогда не было, я и Борис… Да, вот и Борис о пророчестве знает. А может, он еще тогда знал? — бормотание стало неразборчивым, Мартын полузакрыл глаза и шевелил губами.

Виктор терпеливо ждал. Саратовские времена канули в вечность, он уже не тот мальчишка, которого можно завести на трубный зов великих дел.

— Итак? — прервал он молчание.

Мартын вздрогнул и открыл глаза.

— Да, — молвил он и торжественно поднял палец, — пророчество! От семени нашего Сармата некая дева с огненными волосами родит последнего человека.

— И что?

— Не знаю. Если верить предсказанию, сей роковой младенец станет Великим Освободителем и выпустит душу вещей на волю. И тогда всему конец.

— Бред какой-то! Ты веришь в эти сказки?

Мартын пристально посмотрел Виктору в глаза и покачал все еще вздетым пальцем.

— Вот ни на столько! — показал с этими словами мизинец. — Но тем не менее я сделаю все, чтобы их кровь не соединилась. Чего бы это мне ни стоило!

— Сармат очень удивится, — сказал, усмехаясь, Виктор, — когда ты влезешь к нему на брачное ложе и примешься спихивать его с невесты.

— Мне не смешно, — шепнул Мартын, — мне страшно.

— Но почему? — так же шепотом спросил Виктор, ощутив вдруг легкий озноб.

— Да потому, что она — это новая сила. Трон Правителя тесен для двоих, а она не похожа на скромную спутницу жизни. Она подомнет Сармата у нас на глазах, а мы слова не успеем сказать, — еле слышно проговорил Мартын.

— И когда ты это понял? — со внезапно проснувшимся подозрением спросил Виктор. — Не Борис ли об этом тебе нашептал, когда ты в Казани всю ночь провел у него в шатре?

— О чем ты говоришь? — с досадой поморщился Мартын. — При чем здесь Борис? Магов, кстати, мы еще смогли обуздать, а вот Ксения с присными нам не по зубам. История знает примеры, когда расцвет империй приходился на царство женщин, но меня это не устраивает. Лично меня, понимаешь? Пусть они родят самого распоследнего человека, но если воспитание наследника не будет совершено должным образом, то труд наш пропадет втуне, расточится прахом. А сильная женщина не сможет воспитать сильного мужчину.

Доводы Мартына не показались Виктору убедительными. Он пожал плечами.

— Все это очень сложно, — а потом усмехнулся и в полный голос спросил:

— Что это мы с тобой шепчемся, как заговорщики?

— А мы и есть заговорщики! — с готовностью пояснил Мартын. — И вот сию минуту мы с тобой составили заговор против нашего Правителя.

Виктор не успел переварить услышанное, как знакомый голос произнес:

— Хорошенькими делами вы здесь занимаетесь! Третий вам не помешает?