К берегу они вышли утром. Поначалу Андрей хотел пробраться к выгонам и увести коней, но Виктор не разрешил. Стилет насторожил дружинников: такие серебряные рукояти делали только умельцы из Хором. Уже несется гонец с донесением, и скоро усиленные патрули двинутся в сторону Кунцева.

Ночь они пересидели в заброшенном доме. Андрей очистил комнату от хлама, вместе с Виктором они завалили остатками мебели единственное окно и дверной проем. Огня не разводили и, наскоро перекусив, улеглись на пыльную старую рухлядь. Ближе к утру Виктор сменил Андрея, тот расположился на полу и сразу же захрапел.

Виктор сидел у двери и прислушивался к звукам, идущим из глубины дома. Тихие, еле слышные вздохи и поскрипывания, будто старые стены вспоминали поколения людей, весело и бурно живших здесь, и оплакивали их, ушедших навсегда. А снаружи ночь шелестела листвой, неожиданный мяв дурохвостов леденил кровь, и щелкала неподалеку ночная птица…

У реки они затаились. Виктор долго разглядывал берега, всматривался в желтые купола и белые стены монастыря. Не заметив ничего подозрительного, раздвинул кусты и осторожно спустился по крутому склону к воде. Ксении и Андрею велел ждать сигнала.

Пройдя вдоль берега, он углубился в заросли. Замер, вслушиваясь. Засады, кажется, не было. Вернулся, махнул рукой. Цепляясь за ветки и кусты, к нему спустилась Ксения, а Андрей с шумом скатился вниз, вскочил на ноги и с боевым видом выставил перед собой стилет.

У дерева, где Андрей нашел палку с тряпкой, развели костерок. Когда сучья запылали, подбросили в огонь немного листьев для дыма, а потом спрятались в лесу.

Проверив на всякий случай арбалет, Виктор ждал. Время шло медленно. Ксения сидела, прислонившись к толстому стволу, и покусывала травинку. Вдруг улыбнулась и показала глазами на Андрея. Юноша забрался на валун и стругал деревяшку. Виктор тоже улыбнулся — как только у парня выдавалась свободная минута, он пускал в ход лезвие, и любая подвернувшаяся под руку ветка превращалась в маленькую изящную зверушку или человечка. В один из вечеров, когда они сидели в убежище, Андрей вырезал из старой дощечки смешную игрушку. Мужик и медведь по очереди молотили по наковальне, стоило потянуть за палочку внизу. Ксения пришла в восторг и немедленно получила игрушку в подарок.

Солнце уже стояло в зените, когда Виктор заметил лодочку, быстро идущую к берегу. Течение сносило ее аккурат к месту, где дотлевали угли костерка. Лодка ткнулась в песок. Выскочил высокий бородатый мужик и втянул ее на берег. Осмотрелся по сторонам и уселся у костра.

Виктор хотел было послать вниз Андрея, но передумал. Сделал Ксении предостерегающий знак, и от дерева к дереву, медленно и бесшумно подобрался к гостю и внезапно объявился перед ним.

Прибывший смерил его взглядом с головы до ног. Виктор узнал его старый знакомый, тот, что, будучи послушником, пленил их сетью. Улыбнулся, но гость смотрел строго и, не говоря ни слова, достал из-за пазухи туго свернутую бумагу.

Виктор взял ее и, не раскрывая, спросил, как здоровье отца-настоятеля. Монах ответил в том духе, что все под Богом ходим, и отец-настоятель тоже, а потому о здоровье грех спрашивать.

Выслушав его, Виктор развернул листок. Он узнал руку Мартына. Видно, писал в спешке — слова наползали на слова, кое-где трудно было разобрать, словно буквы смыло водой или потом.

Из письма Виктор понял, что дела плохи. С каждым днем Сармат все больше и больше распаляется на него гневом, и есть хитрецы, ловко этим пользующиеся. Но далее Мартын писал, что многим в дружине не по нраву нынешние порядки. Поменяли старых сотников, да и тысяцких всех почти сменили, а на их места посадили мальчишек. Люди Николая совсем оборзели, ищут везде измену. Нескольких хороших бойцов за неосторожные слова публично пороли. В конце письма был туманный намек на то, что он надеется на лучшее, и как только послание будет получено, надлежит его немедленно известить. Подписи, разумеется, не было.

— Так! — сказал Виктор. — Передай настоятелю, чтобы, не медля, послал гонца, ну, он знает к кому. Буду завтра ждать на этом месте.

Монах сверкнул очами, но смолчал. Виктор кивнул ему и начал карабкаться вверх по склону. Он не видел, как монах перекрестился, сплюнул в воду и прошептал: «Изыди, нечистый дух!»

Ближе к сумеркам они нашли подходящую поляну. Андрей влез на дерево и крикнул, что сверху виден берег и монастырь. Тогда Виктор велел ему спускаться и рубить ветки для шалаша.

Уже стемнело, когда шалаш был готов. Поужинали холодным мясом, а потом Ксения вдруг сказала, что Виктор непременно должен выспаться, завтра у него будет тяжелый день. Если надо, она сама ночью покараулит. Вот еще, обиженно возразил Андрей, он-то на что! Ты тоже будешь спать, коротко бросила Ксения. Юноша открыл было рот, но она так взглянула на него, что он немедленно рот захлопнул. Виктор молча улегся на плащ, кинутый на траву. Андрей потоптался у входа в шалаш и тоже лег.

Среди ночи Виктор проснулся. Снаружи еле заметно поблескивал огонь, пахло дымом, пряный сладковатый запах проник в шалаш. Приподнявшись на локте, он выглянул наружу. Над углями дрожал маленький язык пламени. Ксения неподвижно сидела перед ним, скрестив ноги и обратив ладони к небу. Глаза ее были закрыты. Она медленно опустила руки, взяла что-то с земли и провела ладонью над огнем. Костерок затрещал, угли пару раз стрельнули, повалил сильный дым. Струя дыма пошла кругом, обвила спиралью Ксению и растаяла. У каждого своя работа, подумал Виктор. Воинам сражения, женам ворожба. И с этой мыслью он снова заснул.

День выдался пасмурным.

Андрей разогрел на горячих угольях мясо и вареные картофелины, и они с Виктором поели. Ксения отсыпалась после ночного бдения.

Наконец и она проснулась.

Взобравшись на дерево, Андрей наблюдал за берегом. Виктор же на всякий случай обошел все вокруг. Места были тихие. В лесу иногда попадались крутые холмы, поросшие густой травой и редкими кривыми березками. Холмы, словно прыщи, выпирали неожиданно из земли на ровных полянах и лужайках. Нечто подобное он видел по дороге в Кунцево. Холмы это засыпанные руины домов. Там, под толщей земли, в переплетении корней таятся пустые коробки бывшего человеческого жилья. А может, и не пустые. Мысль использовать погребенные дома как тайники, убежища ему не понравилась. Он представил себе эти большие могилы, засыпанные пылью…

Вернувшись на поляну, он обнаружил, что Ксения разложила свой скарб на плаще и озабоченно перебирает одежду.

— Надо было взять зеленое платье, — огорченно сказала она. — Сегодня может пригодиться.

Виктор уселся перед ней на траву и посмотрел в глаза.

— Почему? — негромко сказал он. — Что произойдет сегодня?

— Не знаю, — ответила она, — пока не знаю. Что-то очень важное.

— Сила возвращается к тебе? Загляни в будущее, хотя бы на день!

Она покачала головой.

— Это не сила. Другое. Нет названия. Он научил водить дым и вопрошать золу. Но я больше люблю воду. Когда сила была со мной, вода говорила все.

Рассмеялась и ласково взяла его за руку.

— Прости, но это я показала тебя, Мартына и… ну, того… Помнишь, перед тем, как вы ушли в поход на север, был разговор втроем на пустом этаже. Вы так смешно озирались по сторонам. Сармату ваша встреча не понравилась, он все требовал, чтобы я сказала, о чем вы говорите. Но я уже иссякла. Хотя даже если и смогла, все равно не сказала бы, уж очень гневался он.

— В воде, значит, нас показала? — задумчиво переспросил Виктор.

Скоропостижная затея с походом стала ясной, их действительно услали от греха подальше.

— С дымом плохо получается, — виновато сказала Ксения, — мне вода ближе.

— Лучше вода, чем огонь, — пробормотал Виктор, раздумывая о северном походе, а потом долго молчал, глядя на свои сцепленные пальцы, и наконец прервал молчание:

— Каким образом он говорит с тобой? Ты слышишь голос, или он является из тьмы?