В пустом коридоре, перегороженном столом, они подошли к двери с табличкой «N_294» и, провожаемые внимательным взглядом дежурного, без стука вошли в кабинет.

Им навстречу поднялся жилистый мужчина.

— Я — Симагин, а он со мной. Нас ждут.

Мужчина распахнул обитую кожей дверь.

За ней оказался небольшой кабинет. Виктор с неудовольствием оглядел два стола и несколько стульев — кресел не было, а на этих хлипких конструкциях сидеть неуютно.

— Вот и мы, — сказал Симагин.

Виктор обнаружил, что у портьеры стоит человек и смотрит в окно. На голос Симагина он обернулся. Высокий худощавый мужчина со светлыми волосами и выцветшими глазами. Судя по виду, он был одних лет с Виктором, а может, и моложе.

Он радушно покивал им, подсел к столу и показал Виктору на стул рядом.

— Ну, я пойду, — сказал Симагин. — Доктору Мальстрему передавайте привет.

И вышел.

Светловолосый мужчина посмотрел ему вслед и вздохнул.

— Конспиратор, — слабо улыбнулся он. — Доктор Мальстрем — это я.

Виктор даже не удивился. После хитрых блужданий по коридорам он высчитал, что ведут его к лицу значительному, к кому-нибудь из заместителей. Ну, ничего. Доктор, так доктор.

— Мне рекомендовали вас как лучшего гонца, — сказал молодой доктор. Виктор… Виктор… Э?..

— Просто — Виктор.

— Извините. Никак не привыкну. Одних надо по фамилии, других по имени. Вы не находите это забавным?

Виктор пожал плечами.

— Кто как себя назвал, так и зовите.

— Да-да, — согласился доктор, разглядывая Виктора, — в детстве у нас было такое правило. Теперь повсеместно. Напоминает клички, но что поделаешь!

Странный разговор не удивлял Виктора. Клиенты частенько перед тем, как вручить посылку, пытались разговорить его, надеясь понять, кто он и что он, донесет до точки или исчезнет в пути с посылкой.

— У вас были какие-то приключения в Саратове? — спросил доктор.

«Не ваше дело» — хотел оборвать Виктор, но смолчал. Какой любознательный доктор! Это здесь он большой чин и денежный мешок. А посмотреть на него, когда надо прыгать с крыши вагона на скат. Да на полном ходу! Вот он, Виктор, например, не спрашивает его, что почем, да какие у него расклады, и не подкинет ли сотню тысяч на развитие рыбного хозяйства Саратова!

Доктор с минуту ожидал ответа, но не дождавшись, хмыкнул.

— Извините, если допустил бестактность. У вас свои порядки, свой, очевидно, кодекс…

Он еще говорил, извинялся, а Виктор вдруг понял, что он знает многое, если не все, о саратовских его похождениях. У доктора есть информаторы в Саратове. Конечно, экономика, культура и все такое, надо знать, куда и на что идет каждый чон и не ухнет ли он в алчную утробу местного воротилы, а если и ухнет, то чтоб с пользой для региона. Но не слишком ли доктор кропотлив, и почему персона Виктора попала в створ его интереса?

— Очень жаль, — сказал доктор, — что нам не удалось встретиться неделю назад. Я мог обратиться через вашу диспетчерскую, но хотелось повидать вас, поговорить…

Он встал, обошел стол и сел напротив.

— Вы не откажетесь прямо сегодня выехать по одному маршруту?

«Откажусь» — хотел сказать Виктор, но пока он придумывал благовидный предлог — усталость, болезнь, да просто нежелание, доктор Мальстрем добавил:

— Это не очень далеко. Вы бывали раньше в Будапеште?

«Или это случай, — подумал Виктор, — или хитрый расклад. Но кто вступил в сложные расклады с доктором Мальстремом? Месроп, Мартын или Сармат? И для чего такие сложности с прыгами и скоками по пути сюда? Нет, все-таки случай!»

Дело простое. Добраться до Будапешта, взять у одного человека пакет и вернуться. Проездной мандат ООН, деньги и все, что потребуется — прямо сейчас.

В конце концов, подумал Виктор, гонцу должно везти, иначе он плохой гонец, а значит — хороший покойник. Раз уж его назвали лучшим гонцом, то и везти должно по-крупному. Он с утра ломал голову, как обойти контрольные и таможенные посты минимум в шести точках трассы, а тут доктор собственноручно выписывает пасс, да еще интересуется, правильно ли оформляет.

— На двоих, — сказал Виктор и бесцеремонно ткнул в соответствующую графу, — вот здесь переправить.

Доктор выдернул лист, смял, вставил новый, мгновенно набрал, закатал в пластик и отдал Виктору.

— Все остальное у диспетчера, — добавил он.

Виктор кивнул и поднялся с места. Доктор, впрочем, не спешил отпускать его. Он тер подбородок, испытующе глядел на Виктора, затем снова указал на стул.

— Время быстро летит, — непонятно к чему сообщил он. — Люди тоже быстро меняются. Недавно встретил знакомого и не узнал, а всего год прошел. А за десять лет всех позабыть можно.

Доктор говорил почти без акцента, точнее — совсем без акцента. Бледноватая улыбка — то ли сейчас засмеется, то ли начнет извиняться. Виктор удивился разговору. Может, это и не доктор вовсе, пришла неожиданная мысль. Ребята пошутили, взяли его в раскрут. Да нет, с ним шутить никто бы не стал. Виктор отбил охоту шутить с ним после первой же ходки. Наверно, доктор устал, догадался Виктор. С утра до вечера посетители, голова кругом идет, поговорить не с кем. Вот и тужится просто поговорить, а не может. Отвык.

— Кстати, — доктор вытащил из-под папок небольшую фотографию. — Вот он должен передать вам пакет в Будапеште. Узнаете при встрече?

Круглое лицо, густая темная шевелюра, глаза полуприкрыты, молодой парень. Уши, подбородок, линия бровей… Он мгновенно составил портрет. Гонта научил этой штуке, пару раз пригодилось.

— Узнаю, — кивнул Виктор.

— А сейчас?

— Что — «сейчас»?

— Сейчас не узнаете?

Виктор перевел взгляд на доктора. Что за черт, действительно, мелькает знакомое, но где и когда?..

— И меня не помните? — доктор сдержанно улыбнулся. — Может, вы и арфу забыли?

Виктор сцепил пальцы и откинулся на спинку стула. Круг замкнулся. Боров, Ксения, Сармат… Теперь вот доктор Мальстрем — один из тех, кто помог тогда, десять лет назад. Саркис. Имя второго, что на карточке, забыл. А тогда доктор и есть третий, белобрысый пацан.

— Уля! Вот ты кто, Уля! — громко сказал Виктор и хлопнул ладонью по столу. Дверь в тот же миг распахнулась, и в комнату заглянул мужчина. Доктор махнул рукой, и тот прикрыл дверь.

— Ну, я рад, — сказал доктор, — Улав Мальстрем к твоим услугам, а вообще-то можешь звать Улей, я в эти приметы насчет имен не верю.

— А он? — Виктор кивнул на фотографию.

— Петро? Он-то как раз серьезно относится к своему имени и другого обращения не признает.

— Ну а третий где, Саркис? В Москве?

— Ты гляди, запомнил! — удивился доктор. — Саркис не в Москве сейчас, а в Будапеште. Собственно говоря, из-за него вся карусель и вертится…

Он встал и подошел к окну. Виктор подумал, что все идет хорошо. Вот, снова встретились. Очень хорошо. Даже слишком. А когда слишком, это уже моча в компоте. И не расплюешься. Случайны или подстроены эти встречи, все равно действовать надо по обстоятельствам. Улю, то есть доктора Мальстрема, он помнил плохо. Он и Петро тогда шли позади. Саркис — другое дело. Вопрос — когда доктор узнал Виктора — сейчас или гораздо раньше?

— Я недавно запросил лучшего гонца, — сказал доктор, возвращаясь к столу, — мне показали картотеку, там я набрел на тебя. Узнал сразу, но сомневался.

Картотека? Вот даже как! Виктор сделал большую зарубку на памяти. Сейчас он вернется в диспетчерскую и устроит такую проборку, что долго помнить будут и молодым диспетчерам рассказывать в назидание. Надо же! Гонцы темнят всухую, путают концы, меняют флэты, чтоб, не приведи бог, на крестец кого не посадить, а они здесь картотеки заводят! Чтобы ленивый не бегал поодиночке за гонцами, а сразу в комплекте захавал.

А доктор вспоминал давний поход, вспомнил деда Эжена и очень огорчился, узнав, что старик погиб. Виктор посетовал, что так и не разобраны руины, прошлой зимой к ним еще не подступались, хотя вокруг университета идет мелкая строительная возня. Жаль. Может, записи уцелели, коллекция большая все-таки была.