И даже если вертушка прилетит вовремя, сработает ли моя затея? Я надеялся, мы с Мейсом затащим клетки внутрь, пока старший по погрузке будет занят. Если не привлекать к себе особого внимания, он решит, что мы заносим снаряжение или что-то еще. Когда он обнаружит трех собак на борту, будет слишком поздно, мы уже поднимемся в воздух. А там пусть делают со мной, что хотят. Да и что они, собственно, могут сделать? На передовую меня послать?

Однако добраться до Бастиона – это было еще полбеды. Даже если мне удастся притащить собак в лагерь, оставалось еще множество проблем. Например, встретиться с водителем. Если мы не успеем вовремя, мне пора будет на самолет, и куда я дену собак? Придется идти с ними к главным воротам и просто выпускать к чертовой матери. Но вокруг Кэмп Бастиона – безжизненная пустыня, и для псов это будет смертный приговор.

И оставлять их в лагере нельзя, их там просто пристрелят.

Еще, допустим, когда я прилечу, окажется, что Кэмп Бастион атакуют талибы. Тогда ни о какой встрече с водителем нечего будет и думать.

Еще – стресс, неизбежный для собак, запертых в тесных клетках. Они никогда не летали на вертолете. Как они это переживут?

В общем, шансы на успех были примерно такие же, как выиграть в лотерею. Но другого плана у меня не было.

Дэйву моя затея сразу не понравилась.

– В вертушке шумно, чувак, – первым делом заметил он. – Псы перепугаются до смерти.

Он был абсолютно прав. В кабине вертолета стоит оглушающий шум. Но что мне оставалось делать?

– Да знаю я, знаю, – был мой ответ.

Несмотря ни на что, он помог мне соорудить новые клетки для путешествия. Эти были совсем крохотные: собаки могли там стоять – и, собственно, все. Но разве у меня был выбор?

До прибытия вертушки, которая должна была доставить нас с Мейсом в Бастион, оставалось меньше трех часов, и внезапно меня осенило: а вдруг у Фахрана есть мобильный телефон. Может, я сумею до него дозвониться и узнаю, добрался ли он до лагеря? Я торопливо набрал Лизу. К счастью, она оказалась дома.

– Лиза, а ты не могла бы узнать у Кошана номер телефона водителя? Я перезвоню через полчаса. Либо получится, либо нет, хорошо? – Голос мой звучал напряженно.

Когда я дозвонился до Лизы вновь, оставался всего час до вертолета. Кошан не хотел давать номер, но Лиза сумела его убедить. Я торопливо нацарапал в блокноте цифры, которые она мне продиктовала.

Гарри был в штабной комнате. Он согласился позвонить Фахрану. На соединение ушла, казалось, целая вечность, и наконец я услышал, как Гарри произносит традиционное афганское приветствие… Однако разговор вышел куда короче, чем я предполагал. Гарри обернулся ко мне:

– Извини, друг, это не водитель.

– Ты уверен? Проверь еще раз номер. Как его звали? – Вне себя от волнения я замахал блокнотом.

– Это не Фахран. И он просил больше не звонить, – ответил Гарри.

Я сверился с блокнотом. Потом с экраном спутникового телефона. Все цифры номера совпадали.

– Черт подери. – Я пнул ногой бетонный блок. Когда Лиза диктовала номер, я нарочно повторял его вслух, чтобы не ошибиться. Может, это она что-то неправильно записала? Или Кошан ее попросту обманул?

Я попытался перезвонить Лизе, но попал на автоответчик.

Она была на работе и не могла взять трубку. Оставлять сообщение я не стал, в этом не было никакого смысла. Мне было нечего ей сказать.

– Извини, – повторил Гарри. Он знал, как все это важно для меня.

Я потрепал его по плечу:

– Не волнуйся, дружище. Морпехи без запасного плана не ходят. – И улыбнулся как можно убедительнее.

– Это не самая лучшая твоя идея, Пен, – отметил Дэйв, когда мы проверяли новые клетки.

– Спасибо, что ты мне об этом напомнил. Но какие у нас, собственно, варианты?

– Если застукают – тебе крышка. – Он посмотрел на меня в упор. – Думаешь, оно того стоит?

– А ты как думаешь? – в свою очередь спросил его я.

Как ни удивительно, Наузад отнесся к происходящему с философским спокойствием. Он не возражал, когда я взял его на руки и запихнул в тесную картонную коробку. Изнутри мы укрепили ящик металлическими штырями, чтобы он не развалился от тряски, и выстелили старыми футболками для мягкости.

– Прости, приятель, надо потерпеть, – сказал я, закрывая его внутри.

В печальных глазах Наузада отразилась обреченность. Он был готов терпеть от меня все, что угодно.

Три ящика с драгоценным грузом мы поставили в пикап и отправились на взлетное поле. Всю дорогу я сидел рядом, придерживая коробки, и собаки непонимающе смотрели на меня сквозь щели.

Две растущих точки на горизонте не возможно было ни с чем перепутать. Гудение лопастей слышалось все отчетливее. Прибывший с нами на поле капрал подготовил дымовые шашки, чтобы сигнализировать: мы на месте. Оставалась всего пара минут. Время бросить кости в последний раз.

Телефонный номер Арни, капрала, отвечавшего за охрану Бастиона, я нашел во время прошлого ночного дежурства. Я знал, что у него есть машина и пропуск, позволяющий выезжать за ворота. Он мог доехать до стоянки грузовиков рядом с лагерем.

Мы с Арни познакомились прошлой зимой на учениях в Норвегии. Вместе тренировались, потом в ближайшем городке отпаивались местным пивом. Мне без труда удалось его уговорить съездить и поискать моего водителя.

Когда вертолеты уже заходили на посадку, я набрал номер. Сигнал проходил совсем слабо. Какое-то время не было слышно ничего, кроме шипения и треска, и наконец до меня донесся голос Арни.

– По нулям, приятель, – коротко доложил он.

– Точно? – на всякий случай переспросил я. В глубине души другого ответа я и не ждал, но все равно чувствовал себя опустошенным.

– Точно. Все машины объехал, нигде никакой таблички с твоим именем нет.

Пришлось смириться с очевидным. Все было кончено.

– Ладно, Арни. Спасибо за помощь. С меня причитается, – сказал я.

– Еще бы. Пивом угостишь, как домой вернемся.

– Ясное дело. Удачи. – Я повесил трубку.

Капрал подавал вертолету сигнал. Пора было что-то решать.

Дэйв стоял рядом и ждал. Он уже знал, что я сейчас скажу.

– Водитель не приехал. – Я посмотрел на три клетки в пикапе.

Шум снижающихся вертолетов бил по ушам.

– Присмотришь за ними? – спросил я Дэйва.

– Конечно, чувак, без проблем. – Он протянул мне руку. – Отдыхай как следует и возвращайся. Придумаем новый план.

Я стиснул его руку, погладил по носу каждого пса по очереди. Наузад, как обычно, попытался лизнуть мои пальцы в ответ.

– Простите, – прошептал я.

С пикапа я подхватил рюкзак и автомат, потом дал знак Мейсу. Вертушка уже делала круг перед посадкой, вздымая тучи пыли и песка. Стоило ей приземлиться, и мы устремились вперед.

Я не оглядывался.

Моя форма пропахла пылью и потом. Рюкзак, броник и каска валялись на полу, там, где я их бросил без всяких церемоний.

В зеркале за барной стойкой я видел свое отражение. Волосы были взъерошены и давно не стрижены, на первом же смотре мне бы точно влепили наряд вне очереди.

– И вот за это еще отдельно, – усмехнулся я сам себе, потирая двухдневную щетину на подбородке.

Я посмотрел на свои ботинки. Желто-бурая пыль афганской пустыни въелась между шнурками. Разительный контраст с красным ковром, на котором я стоял.

Я поднес к губам полную кружку пива, закрыл глаза и сделал глоток. Первый глоток спиртного за два месяца. До чего же вкусно, черт побери.

Не уверен, что я мог бы выглядеть более неуместно, даже если бы нарочно попытался, но, сколько бы ни озирался по сторонам, я не видел, чтобы хоть кто-то в баре обращал на меня внимание. Все были заняты собой, своими разговорами, своим обедом. Я почему-то думал, всем будет интересно расспросить меня – как оно там, в настоящем Афганистане, но в мою сторону никто даже не посмотрел с того момента, как я вошел в бар. Я ощутил легкое разочарование.