– Никогда.

– Вас не преследуют их лица. Троих мужчин. Матери. – Он сглотнул. – Ребенка.

Майя ничего не сказала.

– Вы слышите крики. Но лиц не видите.

– И что?

– То, что это не является чем-то из ряда вон выходящим. От тридцати до сорока процентов ветеранов боевых действий, страдающих ПТСР, жалуются на слуховые галлюцинации. В вашем случае они всегда были исключительно слуховыми. Я не утверждаю, что вы не, – он изобразил пальцами кавычки, – «видели» Джо. Вы могли его видеть. Я говорю лишь, что это не укладывается в рамки вашего диагноза и синдрома ПТСР в целом. Я не могу с полным правом утверждать, что ваше ПТСР привело к тому, что на той видеозаписи без звука вам померещился ваш муж.

– Короче говоря, – подытожила она, – вы не считаете, что я это все вообразила.

– То, что вы называете галлюцинациями, Майя, на самом деле навязчивые воспоминания. Воспоминания о событиях, которые имели место в действительности. Вы не видите и не слышите того, чего на самом деле никогда не происходило.

Майя откинулась на спинку кресла.

– Что вы сейчас чувствуете? – поинтересовался Ву.

– Наверное, облегчение.

– Я, разумеется, не могу утверждать наверняка. По ночам вы опять оказываетесь в том вертолете?

– Да.

– Расскажите мне все, что вы помните.

– Ничего нового, Рикки.

– Вы слышите по рации сигнал о помощи. Солдаты попали в окружение.

– Я лечу туда. Я открываю огонь. – Ей хотелось поскорее покончить со всем этим. – Мы уже сто раз все это обсуждали.

– Да, обсуждали. И что происходит потом?

– Что вы хотите от меня услышать?

– На этом месте вы всегда умолкаете. Погибли пять человек. Мирные люди. Одна женщина была матерью двоих…

– Терпеть это не могу.

– Что именно?

– Все вы заладили как попугаи: «женщина, мать». Что за сексизм? Мирный житель есть мирный житель. У тех мужчин тоже были дети. Но об этом никто ни разу не вспомнил. «Мать и женщина». Можно подумать, это чем-то хуже, чем убить отца и мужчину.

– Семантика, – сказал он.

– Что?

– Вы злитесь на семантику, потому что не хотите взглянуть правде в глаза.

– Господи, как же я ненавижу, когда вы начинаете так говорить. Какой именно правде я не хочу взглянуть в глаза?

На лице доктора отразилось сочувствие. Она терпеть не могла сочувственные лица.

– Это была ошибка, Майя. И ничего более. Вы должны простить себя. Вас преследует чувство вины, и иногда это выражается в форме навязчивых слуховых воспоминаний.

– Вы меня разочаровываете, доктор Ву. – Майя скрестила руки на груди.

– Чем же?

– Тем, что говорите банальности. Я испытываю чувство вины за гибель мирных жителей, следовательно, как только я перестану винить себя, все сразу волшебным образом наладится.

– Нет, – возразил он. – Это не лекарство. Но это может сделать ваши ночи спокойнее.

Рикки Ву ничего не понимал, но, с другой стороны, он и не слышал аудиозаписи того дня. Изменило ли бы это что-то для него? Может, да, а может, и нет.

Мобильник Майи звякнул и умолк. Один звонок. Она проверила номер.

– Рикки?

– Да?

– Мне нужно забрать ребенка из сада, – сказала она. – Давайте вы дадите мне ваши новые лекарства?

Звонок был из «Кожи и кружева».

Кори выразился предельно ясно. Если он позвонит и сразу повесит трубку, значит ему нужно с ней встретиться.

Когда Майя въехала на парковку, громила склонился над ее окошком и сказал:

– Рад, что вы получили работу.

Майя от души понадеялась, что он посвящен в реальный курс дел, а про работу упомянул только для отвода глаз. Не хватало только, чтобы ее считали стриптизершей.

– Заезжайте на служебную парковку и проходите через служебный вход.

Майя так и сделала. Когда она вышла из машины, две ее «коллеги» с улыбкой помахали ей. Майя, чтобы не выбиваться из образа, улыбнулась и помахала в ответ. Служебная дверь была закрыта, так что Майя взглянула прямо в камеру и стала ждать. Послышалось характерное жужжание, и она потянула дверь на себя. За дверью Майю ждал еще один громила. Он окинул ее холодным взглядом.

– Оружие при себе есть? – бросил он.

– Да.

– Отдайте-ка его мне.

– Нет, – отрезала Майя.

Ответ ему явно не понравился, но за спиной у него послышался голос:

– Все в порядке.

Лулу.

– Та же комната, что и в прошлый раз, – сказала она. – Он вас ждет.

– Что ж, тогда за работу, – попыталась неловко пошутить Майя.

Лулу улыбнулась и пожала плечами.

Майя почувствовала запах марихуаны еще до того, как завернула за угол и увидела, как Кори раскуривает косяк. Глубоко затянувшись, он поднялся и предложил ей угощаться.

– У меня все в порядке, – ответила она. – Вы хотели меня видеть?

Кори ненадолго задержал дым в легких и кивнул. Потом выдохнул его и предложил:

– Присаживайтесь.

И снова Майя с сомнением покосилась на обивку.

– Этой комнатой никто не пользуется, – заверил ее Кори. – Только я.

– Это должно меня успокоить?

Майя ожидала, что он по меньшей мере улыбнется в ответ, но Кори вдруг принялся расхаживать туда-сюда, явно взвинченный. Майя села, надеясь, что это немного его успокоит.

– Вы были у Тома Дугласса? – спросил он.

– Можно и так сказать.

– Что вы имеете в виду?

– Я была у его жены. Том Дугласс не объявлялся уже три недели.

Кори остановился как вкопанный.

– И где же он?

– Кори, вам непонятно значение выражения «не объявлялся»?

– Боже правый! – Он сделал очередную затяжку. – Вы выяснили, за что Беркетты ему платили?

– Частично. – Майя до сих пор была не уверена до конца, что доверяет ему, но, с другой стороны, разве у нее был выбор? – Том Дугласс когда-то давно служил в Береговой охране.

– И что?

– А то, что он расследовал гибель Эндрю Беркетта.

– О чем вы вообще?

Майя рассказала ему все, что ей удалось узнать и что она уже знала от Джо, – его брат погиб не в результате несчастного случая, а совершил самоубийство. Кори лишь молча кивал. Вид у него был слишком возбужденный, и Майя задалась вопросом, когда его начнет вставлять.

– Так, давайте-ка разложим все по полочкам, – сказал Кори, вновь принимаясь расхаживать. – Ваша сестра начинает копать под Беркеттов. Она обнаруживает эти платежи Тому Дуглассу. И тут ее – бац! – пытают и убивают. Бац! – и вашего мужа тоже убивают. Бац! – и Том Дугласс бесследно исчезает. Пока все правильно?

Он слегка ошибся с порядком событий. Последовательность была не «Клер, Джо, Том», а «Клер, Том, Джо». Впрочем, Майя не стала его поправлять.

– Но тут есть еще кое-что, о чем стоило бы задуматься, – заметила она.

– И что же это?

– Ради того, чтобы скрыть самоубийство сына, человека не убивают. Можно от него откупиться, это да. Но не убивать же.

Кори кивнул.

– И если предположить, что это Беркетты ему платили, – добавил он, по-прежнему не в меру оживленно кивая, – не они же сами убили собственного сына.

Майя вдруг обратила внимание на то, что глаза у него красные. То ли от марихуаны, то ли от слез.

– Кори?

– Да?

– У вас ведь есть свои источники. Хорошие источники. Мне нужно, чтобы вы покопались в жизни Тома Дугласса.

– Уже.

– Вы сделали это несколько недель назад, к тому же искали какие-то зацепки в его работе. А сейчас нам нужно все. Выписки по его кредиткам, снятие наличных в банкоматах, когда была последняя трансакция, какие у него привычки, куда он мог поехать. Нам нужно найти его. Сможете сделать?

– Да, – ответил Кори. – Сможем. – И снова начал расхаживать.

– Что еще случилось? – спросила Майя.

– Думаю, мне снова придется исчезнуть. Возможно, надолго.

– Почему?

Кори понизил голос и практически прошептал:

– Из-за того, что вы сказали в прошлый раз, когда были здесь.

– Насчет чего?

Он покосился влево, потом вправо.