- Погоди, - перебила я его, - но почему тогда об этом не писали в газетах? Почему в столице не было объявлено военное положение?

   - Лия, потому что такие вещи принято скрывать до последнего. Смертей было ровно тринадцать, а затем - тишина. Мы опрашивали всех возможных свидетелей, мы общались за Гранью с убитыми: никто и ничего не видел, никто ничего не знает и не помнит. Через неделю убийства начали повторяться, и опять - ничего. Нам повезло только один раз, но крупно: шестнадцатая жертва смогла выжить. Убийца почему-то ошибся и напал на мужчину со смешанным даром. Он смог отбиться и поднять шум, помощь подоспела вовремя. Он рассказал нам, что к нему подошла на улице девушка и спросила, не хочет ли он большой и светлой любви. Он принял ее за проститутку и попросил назвать цену за ночь. Она рассмеялась и кинула в него обычное целительское сонное заклинание, правда, достаточно сильное. Он сумел среагировать и поставил щит, а она сбежала. Целителей такой силы в городе очень мало, а женщин среди них - еще меньше.

   Ковен быстро предоставил нам список всех возможных кандидаток на эту роль, и мы начали обходить их одну за одной. Мы получили право ментальной прослушки любого уровня на первом же допросе. Начальство позволило допрашивать подозреваемых прямо дома. На третьей подозреваемой все сошлось: ее эмоции кричали о вине и страхе. Она оказалась аристократкой. Для ее родителей все произошедшее стало ударом, но они не посмели противиться ее аресту. Я разговаривал с ними в кабинете ее отца, когда вдруг к нам ворвался их младший сын и стал кричать, что не допустит, чтобы благородную леди сажали в тюрьму, как последнюю проститутку. Я не стал ничего ему объяснять и уже хотел распрощаться, как вдруг он ударил в меня парализующим заклинанием, а потом уже - карающим кругом. Я недооценил его и поплатился за собственную беспечность. Дальше ты знаешь.

   - Невозможно предугадать все, Рэми, - как можно мягче заметила я. - Не терзай себя понапрасну: если видеть врагов во всех, можно сойти с ума.

   - Ты оправдываешь меня, - не согласился со мной Нортон. Вот ведь упрямец!

   - Нет, я лишь объясняю тебе прописные истины, которые ты и сам знаешь.

   - Наверное, ты права. Просто мне не нравится лежать здесь и ощущать себя слабым ребенком.

   - Прекрати, - я закатила глаза, - ты вовсе не беспомощен. И вообще, как ты мне там говорил? А, вот: "Используй это время, чтобы отдохнуть".

   - Я такое говорил? - ужаснулся полковник.

   - Говорил, еще как!

   - Больше не буду, - покаялся он и улыбнулся.

   - Знаешь, я только не поняла, зачем она все это делала?

   - Результатов допроса я не видел, менталист прослушал только ее эмоции. Влезь он в ее воспоминания - она могла бы и не выжить.

   - И что с ними теперь станет? - спросила я после небольшой паузы.

   - Ее, вероятнее всего, казнят: столько смертей на счету не прощают даже аристократам. Брата за нападение на меня ждут медные рудники на пару десятков лет.

   - Ужасная история, - вздохнула я, и Рэмиан со мной согласился.

   - Сегодня к нам на ужин придет Элиам, - немного помолчав, сказал он. - Он должен рассказать последние новости. Ты не против?

   - Как я могу быть против, если это твой дом? К тому же, мне самой интересно, чем эта история закончится. Пойду распоряжусь насчет ужина, - улыбнувшись, я поспешила покинуть спальню полковника.

   "Сегодня к нам на ужин придет Элиам", - все время повторяла я про себя, отдавая приказы госпоже Смолл, сидя в своей комнате перед зеркалом, подбирая платье к ужину.

   "Ты не против?" - звучал в моих ушах вопрос Нортона, такой простой и такой сложный одновременно.

   Стоило только один раз услышать такое из уст всегда сдержанного полковника, как я поняла, чего мне не хватало все эти годы. А ведь он, по-моему, даже не понял, что сделал для меня, какую надежду подарил.

   Платье к ужину я подбирала так, будто собиралась в императорский театр. Мне хотелось выглядеть великолепно и только для этого мужчины, чтобы он любовался и восхищался мной.

   Когда я спустилась вниз, Рэмиан уже беседовал со Штондтом, поджидая меня. Мои старания были вознаграждены: мужчины прервали свою беседу на полуслове, и, пока Нортон внимательно рассматривал черно-красное платье с глубоким вырезом, отделанным тончайшим кружевом, и свободно падающей вниз юбкой, его собеседник поспешил высказать комплименты вслух:

   - Лия, ты прекрасна! - этикетный поцелуй руки и горячий взгляд Элиама еще раз уверили меня в правильности своего выбора.

   - Эл, а с каких это пор вы на ты с леди Амалией? - опомнившись, мрачно спросил Нортон. Его открытая ревность была очень приятна.

   - С тех пор, как мы вместе дежурили около тебя, Рэми, - мягко ответила я. - Пойдемте ужинать, господа.

   Полковник, продолжая сверлить взглядом своего друга, подошел ко мне и, положив мою руку на свой согнутый локоть, повел нас в гостиную.

   Есть мне не очень хотелось, и я вяло ковырялась в тарелке, ожидая, пока мужчины насытятся и перейдут уже к обсуждению дел.

   - Почему ты не ешь, Лия? - вывел меня из задумчивости голос Нортона, с удивлением наблюдающего за моими копаниями.

   - Не голодна, - коротко ответила я. - Мне не терпится узнать, в чем же мотивы этой целительницы. Ты ведь расскажешь, Эл?

   - Конечно, вот только отдам должное этим блюдам!

   - Не смею отвлекать, - широко улыбнулась я, но, наткнувшись на темный взгляд полковника, погасила улыбку: уж слишком он был зол. Похоже, он отчего-то не уверен в себе, раз так остро реагирует на вежливое внимание других мужчин ко мне. Я накрыла его лежащую на столе руку своей и легонько сжала. Рэмиан немного расслабился и вернулся к трапезе.

   - Что ж, не буду мучить ваше любопытство и дальше, - промокнув губы салфеткой, через некоторое время проговорил Штондт. - Дело только на первый взгляд выглядело загадочным и непонятным. Леди не повезло с женихом: родители устроили помолвку с потомственным светлым магом из аристократов, дабы сохранить чистоту крови. Она его полюбила, а он задирал юбки служанкам, в чем она однажды убедилась лично. Он оправдывался, мол, что в этом такого: они для тела, а она - для души и рождения детей, но она слишком верила в большую и светлую любовь, которую нельзя марать такой грязью. Был страшный скандал, помолвку разорвали, а девушка, тронувшись умом из-за сильного потрясения, решила отомстить всем мужчинам со светлым даром. Она подходила к ним по ночам, ускользая из дома, предлагала ночь любви, потом погружала в сон и забирала всю энергию.

   - Как целитель может забирать энергию? Она же без капли темной крови? Таких случаев в моей практике не было ни разу! - перебил друга Рэмиан.

   - Такое возможно, - медленно ответила я. - Мы вообще-то не особо распространяемся об этой стороне нашего дара, но раз уж дело дошло до такого. Когда целитель убирает последствия темной магии, он обращается напрямую к дару, высасывая тьму из пациента и уничтожая ее своим светом. Чем сильнее целитель, тем больше тьмы он может забрать. Магия связана и с жизнью, поэтому можно точно так же забирать и саму жизнь.

   - Получается, каждый целитель - потенциальный убийца? - спросил Штондт, внимательно слушая мое объяснение, давшееся мне с трудом.

   - Нет. Светлая магия призвана защищать жизнь, а не отнимать ее. С каждой порцией чужой посмертной энергии целитель будет сходить с ума, превращаясь в тень мага. Сама природа защищает всех от светлого воздействия, - несколько отрешенно пояснила я. - Мне вот интересно, куда она дела всю эту энергию?

   - Ты не поверишь, Лия, - мрачно усмехнулся Штондт. - Она просто спустила ее в никуда. Энергия сама по себе ей была не нужна.

   - Чудовищно, - прошептала я, содрогаясь от ужаса.

   По обоюдному согласию мы больше не говорили об этом, проведя вечер в теплой дружеской обстановке, смеясь и рассказывая забавные истории, чтобы уменьшить горечь осадка от кошмарной истории сумасшедшей целительницы.