Серый не обращал внимания на мои разговоры, а методично щелкал челюстями, насыщая свой желудок. А я, честно говоря, за столько лет привыкла разговаривать вслух сама с собой или с Серым, если он был дома. Это все началось после смерти Александра. Мне было так тошно и одиноко, меня грызла совесть, мне казалось, что в тишине я сойду с ума. Разговоры с Керсом в ту, начальную пору нашего знакомства, были не столь откровенны и должного покоя не приносили. Чтобы случайно не выйти в окно, я начала разговаривать с собой - это здорово помогало не скатиться в бездну безумия. Тошнота и чувство вины со временем притупились, а привычка, к сожалению, осталась.

   Я прошла в свою спальню и открыла шкаф, бездумно уставившись на полки с вещами. Что брать с собой, ума не приложу! Патрульное прошлое за пару лет оказалось безнадежно забытым. Я вытащила свой походный мешок и принялась складывать туда пару брюк, запасные рубашки, полотенце, гигиенические принадлежности, тонкое теплое одеяло и дорожный набор целителя. Когда вещи были уложены, я переоделась в узкие черные брюки, черную рубашку и теплую кофту, отобранную когда-то у Керса как раз для таких случаев. Из антресоли я достала высокие ботинки без каблуков и закрутила волосы в пучок. Из зеркала на меня смотрела прошлая я, привыкшая к такой жизни и находившая в ней свое удовольствие. Я так часто пыталась убежать от собственного одиночества, что любая возможность казалась мне даром свыше, а потом пришло горькое осознание: куда бы я ни убежала, я все равно беру с собой себя. После этого походная жизнь со всей ее романтикой неожиданных опасностей и бесконечных странствий потеряла для меня все краски и стала повседневной рутиной.

   Сколько ни оттягивай, а идти все равно нужно. Я закинула за плечо мешок и вышла в коридор. Серый резво выбежал из кухни и тут же выскользнул в открытую дверь. Пока я возилась с замком, накладывая защитные чары, он скрылся в одном из переулков, густой сетью ответвляющихся от главной корлинской улицы. Со мной мое Серое величество идти не пожелало, и я в гордом одиночестве пошла к дому Керса. Он и две его младших сестры жили недалеко, буквально в 20 минутах ходьбы, в переулке по ту сторону главной улицы. Маленький и, благодаря стараниям сестер Керса, ухоженный домик всегда был для меня олицетворением настоящего семейного очага и тепла. Несмотря на постоянное ворчание и периодические упреки с обеих сторон, Керс и его сестры искренне любили друг друга. Девочкам повезло с братом, но и моему другу можно было позавидовать!

   После короткого стука и дежурного вопроса "Кто там?" дверь мне открыла старшая из сестер - Аника, стройная и миловидная двадцатилетняя девушка с ярко-рыжими волосами и хитрющими зелеными глазами.

   - Заходи, Лия! Мы уже отчаялись тебя увидеть, - поприветствовала она меня. - Керс предупредил насчет обеда, так что сразу проходи на кухню. Джинни сейчас вернется с рынка, а мы с тобой пока просто поболтаем. До чего же я рада тебе! Напомни мне, пожалуйста, пожаловаться на Керса, а то он совсем от рук отбился!

   Я только набрала воздуха, чтобы вставить в непрекращающуюся болтовню Аники хоть слово, как она скептически осмотрела меня с ног до головы и хмыкнула:

   - Хотя, кому я собираюсь жаловаться на своего несносного братца? Его точной копии в женском обличии!

   - Здравствуй, Аника, - наконец-то прервала я ее монолог. - Я тоже рада тебя видеть.

   Она только махнула рукой и, указав в сторону кухни, скрылась в глубине дома, что-то бормоча себе под нос. Я вздохнула, скинула свой вещмешок в коридоре и переобулась в тапочки, которые специально для меня купил Керс.

   - Ты идешь или в коридоре будешь обедать? - прокричала с кухни Аника.

   - Иду-иду, - крикнула я в ответ и через полминуты уже сидела за столом светлой и обжитой кухоньки, где властвовала Аника. Она поставила передо мной тарелку со своим коронным блюдом - запеченной курицей с ломтиками ананаса, привозимого все из той же Индиры.

   - О, а ты нас сегодня балуешь, - засмеялась я. - Какой-то праздник?

   - Нет, Лия. Просто душа захотела, понимаешь?

   - Понимаю, - с умным видом согласилась я и взялась за вилку. Конечно, я ее не очень-то понимала. Я привыкла жить одна (Серый тут не в счет), кулинарными изысками баловать одну себя я не люблю, как и готовить в целом. Анике было для кого стараться, вот и все.

   Мои философские раздумья прервала вернувшаяся с покупками Джинни.

   - Лия! - воскликнула она. - Не прошло и полгода! Мне кажется, ты скоро забудешь, как мы выглядим.

   - Ты преувеличиваешь, Джинни.

   - Нет, ни капли. Куда вас опять с Керсом понесло?

   - В патруль, - ответила я, отставляя пустую тарелку. - Спасибо, все было чудесно!

   - Не за что, - важно поблагодарила Аника.

   - Ну, ладно, Керс, но ты-то зачем там? - продолжала неудобные вопросы Джинни.

   - Девочки, так сложились обстоятельства: магов в страже не хватает.

   - А как это связано с введение военного положения в городе и слухами о красавчиках-боевых магах? - прямо в лоб спросила меня младшая сестренка Керса. Я опешила: мне было неизвестно, что уже Керс сказал девочкам, поэтому я решила свести все к разговору о более близкой для их возраста теме:

   - Ну, - загадочно протянула я, - насчет красавчиков - вопрос спорный и, вообще, это дело вкуса, но наглости им не занимать!

   - Расскажи, расскажи скорее, - наперебой загалдели девочки, и я принялась рассказывать. В красках описала всю пресловутую троицу, особенно не скупилась на описание Эндсона, уже порядком мне поднадоевшего, в лицах изобразила утреннюю сцену его неудачной попытки моего соблазнения. В общем, когда на кухню вошел Керс, он застал своих сестричек весело хохочущими над несчастными магами.

   - А кормить меня сегодня в этом доме будут? - нарочито строгим голосом спросил он. Аника и Джинни тут же вскочили со своих мест и в четыре руки принялись накрывать на стол. Керс сел рядом со мной и, чинно подперев подбородок правым кулаком, наблюдал за хлопотами своих сестер. Затем мы все втроем с истинно женским умилением следили за тем, как Керс ест, и на все лады хвалили его здоровый мужской аппетит.

   Когда Джинни подала чай, Керс вдруг поинтересовался, над чем это мы так заразительно смеялись перед его приходом. Девочки переглянулись и снова захихикали. Я закатила глаза и сама ответила другу:

   - Я рассказала девочкам о нашем тройничке.

   - О чем - о чем? - не понял Керс.

   - Да о магах этих новых, вот о чем!

   - И что же в них такого смешного? - продолжал недоумевать мой друг.

   - Лия так смешно рассказывала, как к ней клеился особист, вот мы и смеялись, - пояснила непонятливому братцу Аника. Керс поперхнулся чаем, и мне пришлось стучать ему по спинке.

   - С тобой столько хлопот, - фыркнула я.

   - Со мной? - возмутился он. - Это тебя нельзя ни на минуту оставить, везде себе поклонников найдешь. Я к тебе его теперь на пушечный выстрел не подпущу!

   - А вдруг он тоже нравится Лии? - с детской непосредственностью спросила Джинни. Керс вторично поперхнулся чаем.

   - Когда это ей нравились такие придурки?

   - С чего ты взял, что он придурок?

   - А почему вы тогда над ним смеялись?

   - Потому что Лия смешно рассказывала, вот мы и смеялись!

   - Если бы он ей понравился, она бы не стала вышучивать его перед вами!

   - Это ничего не значит, может, она еще сама не поняла, что он ей нравится?

   - Как можно это не понять сразу?

   - Всякое бывает. Вот они пообщаются, и она разглядит в нем что-то особенное, - мечтательно протянула Джинни. - Потом выйдет за него замуж и будет счастлива!

   Теперь настала моя очередь подавиться кусочком пирога, который я флегматично жевала во время спора Керса с сестрой. Друг укоризненно взглянул на размечтавшуюся Джинни и, постучав уже меня по спинке, сказал:

   - Вот гляди, до чего ты довела человека!