— Что-то не так? — спросил Ящер.

— Просто знак этот, — я показал его Ящеру. — Ты его нигде раньше не видел?

— Видел. В той лаборатории. Кстати, кольцо Мебиуса тоже имеет такую форму.

— Точно. Знак бесконечности. Интересно. Кстати, а что там — в лаборатории.

— Я там особо не лазил — большая ее часть находится за тяжелой броне дверью. Этот знак был именно на двери. В остальной части был вот этот знак, — он показал на знак с других папок. — Я пытался открыть дверь этим ключом, но он не подошел. Там 12 разъемов. И все прямоугольной формы.

— Карты.

— Что?

— Он открывается чем-то вроде карты.

— Точно. Только шире.

— Намного?

Ящер примерно показал, какого они размера.

Стоп! Я видел карту такого размера. Только не помню где. Тьфу. Вот дурак. Я же ее только что на фотке видел. Она у Шпика была. Я окинул комнату взглядом. Ее нигде не было. Значит она у меня в рюкзаке. Ладно, не буду ее искать. Может, получится найти все 12 карточек? Тогда я смогу узнать, что же там за дверью.

— О чем задумался? — вывел меня из задумчивости Ящер.

— Да так. Думаю, что может быть за этой дверью. А как ты узнал, что этот ключ от этого бункера?

— А там вместе с ключом была карта, на которой был отмечен этот сектор. Вот я и решил найти дверь от ключа.

— Очень интересно. Ладно. Надо отдохнуть.

— Согласен. Если ты не против, я бы поспал.

— Спи. Я не против.

Ящер залез на койку и отрубился. Я еще немного посидел и последовал его примеру.

Завтра за мной придут. Отлично. Мне уже надоело здесь валяться. Местный доктор на меня не обращал внимания, поэтому я поправлялся медленно. Радистка и Боксер заходили ко мне каждый день. С Боксером мы особо не разговаривали, а вот Кэт расспрашивала меня об отце. Я знал его плохо, но рассказывал ей всякие истории, которые знал про него. Вчера рассказывал о том, как он меня лечил, когда я на бандитов нарвался. Я тогда еще с Медведем поссорился и дал обет не убивать людей почем зря. Она удивилась моему обету, но потом перестала про него упоминать.

Дверь открылась.

— Привет, Призрак, — пробасил Боксер.

— Привет.

— Я тебе поесть принес.

— Спасибо.

Он поставил мне на тумбочку тарелку с макаронами. Ухты! Какая роскошь. Последний раз я ел макароны в бункере, вместе с Ящером.

— Решил тебя порадовать. Все-таки завтра уходишь.

— Спасибо, дружище. Может, я еще сюда загляну.

— Можешь не заглядывать. Я собираюсь уйти отсюда. Долг я почти отработал. Добью его и свалю отсюда. Хочу сталкерством заняться.

— Ты уверен? Ты же вроде давно в Зону не ходил.

— Ничего, научусь. Может, потом в клан вступлю.

— В какой?

— Не знаю. Может в "Долг". Да, скорее всего туда.

— Слушай, а у меня идея есть.

— Какая?

— У меня в "Долге" связи. Я могу тебя туда устроить. Прямо сейчас. Если хочешь, я могу за тебя долг отдать, а ты потом его мне отдашь. Ну как?

— Было бы круто. Но я хочу сам отработать. Не обижайся.

— Я все понимаю. Дело чести.

— Ага.

— Тогда потом мне напиши, я про тебя замолвлю словечко, и, может быть, тебя в клан примут.

— Спасибо. Обязательно напишу. Хотя это как-то неудобно — использовать друга в личных целях.

— Да ладно тебе. За это не беспокойся.

— Спасибо, Призрак.

Вдруг у Боксера завибрировал КПК. Он посмотрел на него.

— Хозяин вызывает. Идти надо. Поправляйся.

— Спасибо.

Боксер вышел из комнаты, а я принялся есть. Вкусные макароны. Только кетчупа не хватает. Хайнца. Я доел макароны и откинулся на кровати. Эх. Завтра домой.

Я усмехнулся своей мысли. Вот как быстро все меняется в Зоне. 25 лет прожил в особняке и считал его своим домом, а всего через пять лет в Зоне уже отвык от него. Теперь мой дом — двухкомнатная каморка на базе "Долга". Она ни в какое сравнение не идет с нашим роскошным особняком. 10 комнат, плюс кухня, гостиная и столовая. Не знаю, зачем он нам был нужен такой огромный. Хотя и он пригодился. Я продал его и на вырученные деньги отправился в Зону и смог обеспечить себя всем необходимым. Да я до сих пор ни в чем себе не отказываю. Хотя нет. Я никогда не позволял себе находиться в неподобающих компаниях и никогда не вел развязную жизнь. Кто-то может решить, что я зануда, или придурок. Ведь с такими деньгами я мог позволить себе любую девушку. Да что уж там. Я мог позволить себе купить ночь у всех девушек нашего города. Но я не позволил себе вести беспорядочную половую жизнь. Хотя были претендентки, которым хотелось иметь богатого парня. Но я был непреклонен. Я не хотел, чтобы меня любили из-за денег. Поэтому у меня до Зоны не было девушки. Я отшивал всех, потому что они клевали только ради денег. Да, собственно, и в Зоне не было. В Зоне вообще девушек очень мало. Если по правде, то Радистка — первая девушка, которую я видел в Зоне.

Я увлекся воспоминаниями. И поэтому не сразу расслышал стук в дверь.

— Войдите, — сказал я спохватившись.

— Привет, я тебя не разбудила? — спросила Радистка.

— Нет, я просто задумался.

— О чем? — Радистка села на край кровати.

— О жизни до Зоны.

— Ты все еще вспоминаешь?

— Да.

— Понятно, — я видел, что ей интересно, что там у меня было до Зоны, но она придерживается негласного кодекса сталкеров и не спрашивает о том, что было до Зоны. Я не стал рассказывать ей. Просто не захотел.

— Завтра уезжаем. Ты помнишь? — спросил я, чтобы хоть как-то нарушить молчание.

— Я помню. Доктор сегодня мне бинты снимает. Вечером.

— Поздравляю. Мне их снимут не скоро.

— Призрак, а сколько тебе лет? — спросила она, и, вспомнив про кодекс, тут же добавила. — Конечно, ты можешь не отвечать, если не хочешь.

— А сколько ты мне дашь?

— Ну не знаю. Я тебя без бинтов не видела толком, а в бинтах ты на мумию похож, поэтому я не могу даже примерно сказать.

— Ладно. Тогда подожди, пока мне их снимут.

— Так это же сколько ждать?

— Не знаю.

— А почему ты не можешь мне сейчас сказать?

— Я хочу узнать, как я выгляжу со стороны.

— А-а-а. Понятно. Ладно. Я подожду.

— Хорошо. Ты уже обедала?

— Да. А что?

— Просто спросил. А что?

— Ничего, — она повернулась к стенке. — Жалко здесь окна нет. Люблю в окно смотреть.

Я смотрел на нее сбоку. Нет, это не справедливо — иметь такую фигуру. От нее же взгляд не отвести. Хотя, может сейчас вне Зоны все девушки такие?

— Кстати, Радистка, а сколько лет тебе?

Она посмотрела на меня ехидным взглядом.

— А сколько ты мне дашь?

— 19.

— Почти угадал.

— А насколько ошибся?

— На чуть-чуть, — сказала она и весело мне подмигнула.

— И все-таки, сколько тебе?

— Девушкам неприлично задавать такой вопрос.

— Ха-ха. Не хочешь говорить. Ладно. Я подожду.

Она улыбнулась.

— А ты, оказывается веселый. А я думала, что ты зануда.

— Ну, спасибо!

— Не обижайся. Просто я вижу только твои глаза и нос со ртом. Но рот и нос особо ни о чем не говорят. А глаза у тебя обычно очень серьезные и, даже, грустные. Даже сейчас, когда ты улыбаешься.

— А какого цвета у меня глаза?

— А ты что не знаешь?

— Я уже точно не помню. Как-никак пять лет в зеркало не смотрелся.

— А как же ты бреешься?

Вдруг меня как будто током прошибло. А ведь я не бреюсь. У меня не растут волосы на лице. Да и не стригся я, уже не знаю сколько. Это еще что за хрень? Почему я не обрастаю. Странно.

— Что-то не так? — спросила Кэт.

— Да.

— Что?

— Я не бреюсь.

— В смысле?

— Я только сейчас понял, что не брился уже лет пять.

— А тебе борода не мешает?

— В том то и дело, что нет. У меня ее нету.

— Как это возможно? Ты не бреешься, но у тебя нет бороды.

— Вот и я не пойму. Как это возможно.

Она хихикнула и сказала: