Однако учебные книги реже всего встречаются во всех старопечатных фондах, а многие «зачитаны» полностью. Например, из девяти изданий Букварей второй половины XVII в., известных сегодня, в Каталоге
А. С. Зерновой учтено шесть, в ростово-ярославском собрании – два; из 35 изданий Учебного часослова и стольких же Учебной псалтыри А. С.Зерновой было известно 16 и 13, в анализируемом собрании их – 5 и 4. Сейчас нам известны 11 изданий Канонника этих лет, в Сводном каталоге учтено 8, а в собрании – 2. Но наиболее показателен тот факт, что из 250 тысяч экземпляров 51 издания Азбуки ни одного экземпляра издания в российских библиотеках не сохранилось[555] и А. С. Зерновой известно не было. Экземпляр этого первого (и по времени издания, начиная с Азбук Ивана Федорова последней четверти XVI в., и по функции) учебника грамоты найден именно здесь, в Ярославском музее-заповеднике. Это московская Азбука, напечатанная в сентябре 1686 г.[556] Таким образом, отсутствие учебных изданий в ростово-ярославском фонде объясняется функцией этих книг, огромной востребованностью, приводившей к их гибели уже в ближайшие годы после выхода. Однако именно они во многом подготовили русское общество к требованиям Нового времени, когда нововведения Петра I могли быть осуществлены только людьми грамотными.
Полноту изучаемого фонда можно показать на примере важнейшей книги для каждого храма – Служебника, тем более что именно эта книга подвергалась наиболее частой переделке в годы патриаршества Никона и ряд этих изданий встречается достаточно редко. Во второй половине XVII в. вышло 15 изданий этой книги, они сохранились в ростово-ярославском собрании в 53 экземплярах. Служебник июля 1676 г. оказался самым популярным: в регионе учтено 15 экземпляров этого издания. По крайней мере 12 из них доказательно бытовали именно в этом регионе, пять экземпляров происходят из Ярославского архиерейского дома, из церкви Иоанна Предтечи в Ярославле, церкви с. Песошны, Троицкого Варницкого монастыря, Ростовской соборной церкви, церквей Ростова и его уезда.
Большинство московских изданий поступало в регион в ближайшее после выхода из печати время. Книги покупались и непосредственно в лавке Печатного двора, о чем говорится во многих записях, и в торговых рядах, и у москвичей, чаще всего младших членов церковного клира, мелких чиновников, посадских, приобретавших книги для перепродажи. Нередки были покупки московских книг в северных городах и монастырях, куда они также систематически поступали.
Самым поразительным доказательством того, что московские книги приобретались не от случая к случаю, а по выходу новых изданий и что ростово-ярославское собрание XXI в. вполне репрезентативно представляет репертуар изданий Московского печатного двора второй половины XVII в., говорят впечатляющие цифры нижеследующей таблицы.
Соотношение количества изданий МПД второй половины XVII в. (по десятилетиям) и их наличия на Ростово-Ярославской земле
Совпадение зависимости количества приобретенных (и сохранившихся) в регионе московских изданий второй половины XVII в. и изданий, в эти же годы напечатанных, невероятно точно. Насколько меньше было издано книг – именно настолько меньше их и сохранилось на Ростово-Ярославской земле. Расходятся эти цифры самое большее на 0,7 %. Это кажется настолько невероятным, что можно было бы принять если и не за подтасовку, то за ошибку. Однако данные вышедшего тома описаний позволяют проверить и убедиться в справедливости этих подсчетов.
Таким образом, несомненно, что московская книжность, сохранившаяся в Ростово-Ярославской земле и бытовавшая здесь во второй половине XVII в., достаточно точно отражает репертуар изданий Печатного двора и доказывает, насколько систематически и полно напечатанные в Москве книги поступали в этот регион. Более того, сказанное позволяет считать, что и количество экземпляров тех или иных изданий, сохранившихся в регионе (кроме книг для обучения), показывает их относительную востребованность, так как если среднее количество экземпляров всех московских изданий составляет сегодня в регионе 4,1 на издание, то многие представлены 10–20 книгами, а только некоторые – одной-двумя.
Поскольку на большинстве книг прочитаны записи, сделанные жителями региона, которые фиксируют факты передачи (вклада, обмена, дарения) книг в этих местах, мы можем утверждать, что по крайней мере большинство зафиксированной сегодня в регионе печатной кириллицы было реальным фактом и фактором местной культуры накануне петровского времени. Например, наличие 39 экземпляров шести изданий Верхней типографии, в том числе 15 книг Вечери душевной 1683 г. – последнего издания Симеона Полоцкого, фактически на всех экземплярах которого обнаружены записи и маргиналии к тексту, позволило отказаться от мнения, что в XVII в. эти книги были еще мало популярны.
В двух других территориальных коллекциях, описания которых также опубликованы[557], мы тоже находим книги Верхней типографии, хотя древняя книжность Твери многократно в XX в. уничтожалась, а из Пермской земли книги постоянно уходили. И тем не менее в Пермской земле учтено 8, а в Твери – 4 экземпляра изданий Симеона Полоцкого. Вопрос о распространенности и месте изданий Верхней типографии в книжной культуре Руси тщательно изучен Е.В.Градобойновой[558], которая показала, что, несмотря на строжайший запрет патриарха Иоакима в 1690 г. читать эти книги и суровые наказания за его нарушение, и до и после этого книги Симеона Полоцкого постоянно читались, использовались по назначению (в том числе для проповеди), систематически переходили из рук в руки, что является прямым доказательством востребованности[559].
а
б
в
г
д
Симеон Полоцкий. Обед душевный. М.:Тип. Верхняя, 1681 (Я. II, 195): а, б — титульный лист и дарственная запись царевны Софьи митрополиту Ионе; в — портрет митрополита Ростовского и Ярославского Ионы (Сысоевича). Парсуна (ГМЗРК); г, д — автограф архимандрита Угрешского монастыря Иосифа. Л. 687 об. (Я. II, 499)
Что касается изданий немосковских типографий, то их репертуар подчеркивает характер всего собрания как результата так называемой естественной выборки, целенаправленно комплектуемой книжности, структурно сохраненной в результате особых историко-культурных судеб региона. Так, из 29 киевских изданий второй половины XVII в., сохранившихся в 83 экземплярах, только два (одно – Апостол и одно – Псалтырь малая) представляют типы книг, вышедших в эти годы в Москве.
а
б
Евангелие. М.: Печ. двор, Декабрь 1681 г. (Я. II, 503): а – титульный лист; б – гравюра с изображением евангелиста Луки и начало Евангелия
Все остальные – это издания текстов, которые на Печатном дворе не издавались; то же самое относится и к 27 изданиям иных немосковских типографий. Так, актуальная полемическая книга Лазаря Барановича «Меч духовный» (1666) найдена в П экземплярах, первые три издания (части I–III) Житий святых преподобного Димитрия Ростовского – в 20 экземплярах; «Трубы на дни нарочитых праздников» Лазаря Барановича – в десяти. Представлены и два издания знаменитого Печерского патерика (1661 и 1678 гг.) в пяти экземплярах и два издания Синопсиса Иннокентия Гизеля (1674 и 1700 гг.). В ростово-ярославском собрании оказались и редчайшие киевские издания, такие как «Наука о тайне святого покаяния» (1671), «Житие великого князя киевского Владимира» (ок. 1673), «Сказание об обретении честных мощей княжны Юлианы» (ок. 1698) и др. О том же самом – целенаправленном пополнении фонда – говорит и тот факт, что из пяти черниговских изданий того же святителя Димитрия Ростовского «Руно орошенное» представлены четыре (1683,1691, 1696 и 1697 гг.).
