Иосиф в своих виршах, в отличие от остального текста, бывает откровенно ироничен. Например, тексты букв:

В том же духе и добавленные к перечню вирши:

Что касается языка литературных текстов архимандрита Иосифа, то согласимся с замечанием Т. Н. Протасьевой о его «народном языке», «изобилующем бытовыми терминами», и об «акающем» говоре Иосифа[419].

Архимандрит Иосиф не только начитан, но и хорошо для своего времени образован; пишет он, как правило, строго по правилам грамматики, а отнюдь не так, как говорилось. При этом фактически без диалектных особенностей (отмечено может быть только в незначительном количестве «аканье»)[420]. Более того, автор знает и старую, и новую языковую норму («в монастырѣ», «слышащий», «в нужной» монастырь). Он правильно применяет сокращения, титлы, знает грамматические правила употребления «ѣ», в ряде случаев озвончает согласные. То же самое касается и лексики: в изложении Писания, богословских проблем, поучениях и от своего имени, и после постоянных «писано» – это церковно-славянская лексика; в иных случаях – русская обыденная лексика, выразительная и богатая. И обоими лексическими пластами архимандрит Иосиф владеет, добиваясь ярких и убедительных образов, четкого изложения далеко не простых идей.

Интересный и подробный материал содержится в записях архимандрита о его библиотеке[421]. В записи на Хронографе перечислены 50 книг, которые Иосиф завещает Иоанно-Предтеченскому Краснослободскому монастырю. 35 из них богослужебные (23 типа в 35 экземплярах). Это два Служебника «печати московский в полдесть», два Часословца «печатных в четверть», два Канонника «печатных в четверть», 12 Миней «печатных в десть» и две Минеи, также печатные, но «в четверть»[422], Триоди постная и цветная, также печатные «в десть», два «Охтая новые печатные», по две печатные Псалтыри – очевидно, учебные и следованные; Святцы «в осмушку печатные», рукописные Чиновник и Фитник (причем последний «на крюках и на ноте»). В библиотеке Иосифа также четыре Пролога («на четверо переплетены, печати в десть»), которые являются и богослужебной, и излюбленной четьей книгой. 14 книг, завещанных Краснослободскому монастырю, – учительные. Среди них только шесть – рукописные. О них Иосиф пишет: «…книга письменная Зерцало великое… книга Болыния правила Никона Черногорскаго добраго письма… три Алфавита (т. е. Азбуковника. – И.П.) письменных в полдесть… книга Хронограф большой писменой с Козмографиею перечневою в десть». (Как видим, Книга Григория Двоеслова в этом перечне не названа.) Печатные учительные книги следующие: «Библия личная да другая четья печатны в десть…[423] две книги Ефрем со аввою[424] и Лествица[425] – печатные, Книга царевича Иасафа печатная новая в десть[426], Беседы апостольския на четырнадцать посланий, киевской печати в десть[427], Благовестник, четыре евангелиста, печатное, переплетено на двое[428], книга Евангелие Кирила Трандалиона (!) киевской печати…[429] книга Цветник киевской печати в переплетах же в полдесть»[430].

Фрагменты вкладной записи подьячего Спасского монастыря Никифора Семенова Янышева в книгохранительную палату монастыря при архимандрите Иосифе. Смотрицкий Мелетий. Грамматика. М.: Печ. двор, 1648. Л. 1-88 (Я. I, 523)

Таким образом, Иосиф предстает перед нами не только ценителем и собирателем церковных книг, но грамотным и внимательным книжником, последовательно указывающим основные характеристики памятников, позволяющие определить и датировать большинство из них.

Еще одна книга в библиотеке архимандрита Иосифа, очевидно, была на особом положении. Только «книга Апокалипсис толковый писменной в полдесть» лежала «в келье на поллице пред иконою пресвятой Богородицы». Все остальные книги находились в книгохранительной палате, в которой «двери на железных крючьях, зади дверей прибит заслон ради крепости. В книгохранительной же четыре сундука окованы железом».

Разворот конволюта, содержащий оборот последнего листа рукописного текста Тактикона Никона Черной Горы XVI в. (левая сторона) и лист 6 Триоди постной, изданной Швайпольтом Фиолем в Кракове ок. 1493 г. (правая сторона) (Я. 1,1)

Именно в этих сундуках и хранились все книги архимандрита, завещанные им монастырю.

Иосиф активно и последовательно собирал и пекся о сохранности и использовании не только личных книг, но и библиотек монастырей, где он был архимандритом. Такое заключение можно сделать, исходя из его деятельности в Спасо-Ярославском монастыре.

Сейчас в нашем распоряжении десять книг (причем две книги расплетены или дошли до нас в двух частях), непосредственно связанных с именем Иосифа. Из них к наиболее ранним приобретениям можно отнести Библию Пискатора, которая упоминается в обеих исследуемых записях как «Библия личная» и на листах которой написано завещание архимандрита[431]. Толковая рукописная Псалтырь была куплена по приказу Иосифа в Спасов монастырь 21 февраля 1695 г. (ЯМЗ. Р. 475); 20 апреля – для того же монастыря «на пользу чтущим и слышащим» Иосиф лично покупает московское издание 1646 г. «Службы и жития Сергия и Никона»[432].

Запись о покупке книги в 1698 г. в книгохранительную палату Спасского монастыря по умершей братии на «заморные» деньги при архимандрите Иосифе. Библия. М.: Печ. двор, 1663 (Я. II, 194)

В тот же день в книжном ряду у Ивана Максимова Иосиф приобрел для своей библиотеки рукописную Псалтырь с толкованием[433]. 25 июня 1696 г., согласно записи на самой книге, для келейной библиотеки у ярославца посадского человека Васьки Перфильева Еремина был приобретен Хронограф с Космографией, о котором шла речь выше. В том же году[434] Иосиф получил и книгу Григория Двоеслова[435], записи на которой анализируются в данной статье. 18 декабря 1696 г. появились записи о принадлежности к келейной библиотеке Иосифа на книге Никона игумена Черной Горы[436] и на книге Григория Двоеслова. Обе эти записи сделаны «по велению отца архимандрита Иосифа» монастырским подьячим Дмитрием Никитиным и удостоверяют, что это книги келейные и должны «вечно» принадлежать тому монастырю, «в коем его, архимандрита, Богъ изволит, кости погребены будут». 25 апреля 1698 г., когда в библиотеку Спасского монастыря поступил список Тактикона[437], на книге по приказу архимандрита была сделана большая летописного характера запись «в похвалу граду чесьтному Ярославлю, во удивление трудившихся Бога ради, в незабвение о подвигах» схимника Спасского монастыря Савватия, погребенного 25 апреля 1698 г.