Как Уильямс так быстро смог создать столь потрясающую музыку? Ответ, похоже, таков: наполовину гений, наполовину имитация. Уильямс часто говорил, что многим обязан композиторам, сочинявшим музыку для кино 1930-х и 1940-х; в том числе он указывал заглавную тему фильма «Кингс Роу», драмы 1942-го, с которой началась карьера Рональда Рейгана.
Мало кто из нас сегодня способен услышать это влияние. Невозможно отделить тему «Звездных войн» – или остаток саундтрека, если на то пошло, – от визуального ряда «Звездных войн»; найдите фрагмент любой рекламы товара, связанного с франшизой, в любой точке мира, и вы получите образы (световые мечи, корабли, дроиды, штурмовики) под музыку марша Уильямса. Абсолютно уверенная, возносящаяся ввысь мелодия передает чувство оптимизма и зов приключений так же точно, как тема «Бенни Хилла» делает любое видео смешным. Решение заменить минорную угрозу Холста мажорным изобилием могло прийти в голову только Уильямсу (поднимите руку те, кто сейчас не слышит в голове его музыку).
После этого зрители в «Коронете» увидели начальные титры. В 1977-м текст сразу следовал за логотипом «Звездные войны», без промежуточного названия. Надпись «Эпизод IV: «Новая надежда» не появится до перевыпуска фильма в кино в 1981-м.
Хаос в названиях эпизодов «Звездных войн» и порядке выхода фильмов часто путает зрителей – и фанаты до сих пор спорят, отражает ли нумерация, начатая в 1980 году с «Эпизода V», истинное намерение Создателя в 1977-м. В последние годы Джордж Лукас утверждал, что действительно хотел начать с четвертого эпизода, но то ли «испугался», то ли «Fox не позволила». Документы указывают на обратное: сценарий, использовавшийся на съемках, называется «Эпизод первый приключений Люка Скайуокера». Первый вариант сценария фильма «Империя наносит ответный удар» называет фильм «Звездные войны II».
Гари Кертц подтверждает слова Лукаса, но говорит, что идея была не настолько оформившаяся, как сейчас утверждает Создатель. «Мы игрались с идеей назвать фильм эпизодом 3, 4 или 5 – что-то в середине, – вспоминает он. – Нам все хотелось сделать фильм как можно больше похожим на «Флэша Гордона», – проще говоря, они с Лукасом хотели придать фильму «ощущение» встречи с киносериалом с середины, но так и не выбрали конкретный номер эпизода. «Студия ненавидела эту идею, – подтверждает Кертц, – и, на самом деле, они правы. Мы думали, что это будет очень-очень умно, но ничего умного в этом не было. Если вы пойдете на фильм, рекламируемый как что-то новое, и вдруг вы видите надпись «Эпизод III», вы скажете: «Что за хрень?»
Оставив числа в стороне, стоит заметить, что Лукас, много раз переписывая сценарий, сделал очень правильно. «Звездные войны» остаются одним из лучших примеров правила, что, рассказывая историю, лучше начинать с середины. (Как выяснилось – в самом буквальном смысле: сага Лукаса в шести эпизодах – первая в истории, начавшаяся ровно с середины.) И он настаивал, чтобы титры остались, несмотря на мнение руководства Fox, твердившего, что дети не будут читать двигающийся текст в начале фильма. Пора бы им уже начать, ответил Лукас.
Сами слова, плывущие по экрану после логотипа «Звездные войны», лишь отчасти являются заслугой Лукаса; в остальном эта заслуга неожиданного дуэта Брайана де Пальмы и Джея Кокса, в то время – кинокритика, а позднее и сценариста. Лукас показал им, а заодно и полному дому друзей незаконченный вариант фильма весной 1977-го. За ужином после просмотра, пока Спилберг заявлял, что фильм будет большим хитом, едкий от природы де Пальма – который присутствовал на большей части кастингов для «Звездных войн», ища в то же время актеров для своего фильма «Кэрри», – открыто насмехался над Лукасом: «Что это за хрень такая – Сила? Где кровь, когда людей убивают?» Возможно, после уговоров Марсии, которая знала, что Джордж глубоко уважает де Пальму, Брайан позднее сделал жест примирения: он предложил переписать начальные титры.
Лукас согласился, хоть и без особой радости: начальные титры в каждом из четырех вариантов сценария были слишком многословными, и он уже не знал, что делать. Его подражание многословным вступлениям из «Флэша Гордона» явно не находило отклика у зрителей. Де Пальма взялся за дело на следующий день, с Коксом в роли стенографиста. Результат можно использовать как наглядный пример силы редактуры. Вот как редактор – подобный мне – отнесся бы к версии текста, написанной Лукасом:
«В галактике идут гражданские войны. (Повтор: нам уже сказали, что мы в далекой-далекой галактике. К тому же: гражданские войны во множественном числе? В остальном тексте упоминается только одна война.) Отважный альянс партизан-повстанцев бросил вызов тирании и диктатуре крутой ГАЛАКТИЧЕСКОЙ ИМПЕРИИ (Слишком много эпитетов. Это что, пропаганда? Мы сами решим, к какой стороне присоединиться. К тому же слово «круто» начинает принимать новую положительную окраску – в связи с чем лучше его избегать в данном контексте.)
Нанося удары из крепости, скрытой среди миллиарда звезд галактики (снова повтор; мы уже знаем, что галактики большие. К тому же – важно ли нам, что это крепость, или это умная аллюзия к «Трем негодяям в скрытой крепости»?), корабли повстанцев одержали первую победу над могучим звездным флотом Империи. (Разве не очевидно, что Империя могущественнее повстанцев, по определению?) ИМПЕРИЯ боится, что еще одно поражение приведет еще тысячу звездных систем на сторону восстания и контроль Империи над галактикой будет утрачен навеки (Почему это всесильная Империя вдруг испугалась? Почему так важна тысяча систем в галактике, где их миллиард? Почему вы заставляете меня заниматься математикой во время фильма?)
Чтобы уничтожить восстание раз и навсегда (уничтоженные вещи обычно остаются уничтоженными), ИМПЕРИЯ строит зловещую новую боевую станцию. (Может, стоит привести здесь ее название?) Достаточно мощную, чтобы уничтожить целую планету. Завершение строительства станции обещает верную смерть защитникам свободы (Мы еще не знаем этих защитников; может, стоит назвать одного из них? Как насчет принцессы Леи, которую 3РО упомянет в первых минутах фильма? Кроме того, фильм начинается с корабля, укравшего чертежи этой станции, на которых держится весь сюжет. Если это тут объяснить, это поможет втянуть зрителя в события)».
Версия де Пальмы и Кокса – это текст, дошедший до нас. Короткие и простые четыре предложения, дающие вам то, что нужно знать, без единого лишнего слова:
«Идет гражданская война. Космические корабли мятежников, нанося удары со своей тайной базы, одержали первую победу над зловещей Галактической Империей.
Во время сражения шпионам повстанцев удалось выкрасть секретные чертежи мощнейшего оружия империи, которое называется ЗВЕЗДА СМЕРТИ, эта бронированная космическая станция способна уничтожить целую планету.
Преследуемая злобными агентами империи, принцесса Лея торопится домой на борту своего звездолета, она владеет чертежами, которые могут спасти ее народ и восстановить свободу в галактике…»
Новое окончание текста настраивает зрителя на ожидание в кадре космического корабля – но даже при такой перспективе зрители уже могут начать скучать к моменту, как закончат чтение. Даже у укороченной версии текста уходят драгоценные минута и двадцать секунд на то, чтобы подняться и раствориться в космосе. Осталось всего восемь минут, чтобы поразить нас.
Чтобы наверстать упущенное время, Лукас делает необычное – обходится без начальных титров. Это было крайне неожиданное решение для того времени, позже оно заработает Лукасу проблемы от Гильдии режиссеров и Гильдии писателей. Вы не узнаете, кто был режиссером фильма, разве что дедуктивным методом вы вычислите это из Lucasfilm Ltd. Но Лукас намеревался избежать всего, что вырвет зрителей из сказочного настроя.
До 1977 года количество фильмов без начальных титров можно было пересчитать на пальцах одной руки. Первым таким фильмом была «Фантазия» (1940) Уолта Диснея, затем «Гражданин Кейн» (1941) и «Вестсайдская история» (1961). В 1970-е общепринятой практикой было пустить титры во время первой сцены. В своем неторопливом классическом фильме «Однажды на Диком Западе» (1969) Серджио Леоне затянул титры на рекордные пятнадцать минут. Очко Лукасу за то, что ушел от этого тренда.
